Но и тогда он не мог оставить все без внимания – подобрал мне самого сурового наставника, с которым обсудил мой режим и то, как я буду проводить свободное время. Я была согласна даже на это, лишь бы больше никогда не появляться в ненавистном мне родовом доме, существование в котором было сродни хождению по острию ножа. Отец просчитал всё, и, возможно, его планам суждено было бы свершиться, если бы не одно маленькое обстоятельство – его гордость, его ставка была подпорчена тем, что не была девственна, благодаря усилиями вечно пьяного извращенца, именуемого моим братом Кирвонтом.


Как и отец, мечтающий о господстве, старший брат, долг которого заботиться и защищать сестру, превратил всю мою юность в пытку, изощренное издевательство и боль. Это была его любимая игра - получать удовольствие посредством унижения той, кого отец выбрал в любимицы, как считал этот ублюдок. Для него не существовало никаких запретов и законов. Он прекрасно находил мои слабые места и пользовался этим так же умело и искусно, как своей физической силой. Никогда не считался ни с кем и ни с чем, кроме как с желанием удовлетворять нереализованные амбиции и сексуальные прихоти посредством любимой сестрички, как он называл меня, когда ревущую ставил перед собой на колени и запихивал мне в рот свой член, а все мои мольбы и просьбы о пощаде разбивались о громкий смех и удары сапога.


И даже вырвавшись из этого кошмара, будучи в числе личной охраны Валагунда и его любовницей, что просто убило моего отца, у Кирвонта хватало наглости продолжать отравлять мою жизнь посредством шантажа – если бы король узнал о моем прошлом, не миновать бы мне виселицы. Но последний визит так называемого брата до сих пор стоял у меня перед глазами. Я отчетливо помню каждый момент той нашей последней встречи, как, находясь в пьяном угаре, он через тайные ходы проник в мои покои, как срывал одежду, требуя раздвинуть ноги, как вырывалась, ища под подушкой клинок, как вонзила холодный металл в его глаз.


Понимая, что поступаю глупо, ведь мертвецы не возвращаются, я прошла к стоявшему у кровати сундуку, на дне которого достала небольшой кинжал, подаренный когда-то Валагундом, любовно провела по клинку ладонью и положила под подушку. Откинула покрывало с кровати и, не раздеваясь, обессиленно рухнула на шелковые простыни.


- Ты маньячка, Иллиам! Всему есть логичное объяснение. Возможно, у какого-то местного племени подобные стрелы, – не веря в совпадения, твердила я себе, - но, если кто-то и остался в живых из рода Доум–Зартриссов, это не может быть он. Слуга, дальний родственник, в конце концов просто воин, но точно не Кирвон.


Незаметно для себя я провалилась в тревожный сон, ощущая в руке рукоятку кинжала.


НЕИЗВЕСТНЫЙ


Он лежал на узкой кровати поверх истлевшего со временем соломенного тюфяка в одной из комнат верхнего этажа местного трактира. С любопытством наблюдая за передвижением блох на несвежей рубахе, мужчина оставался абсолютно равнодушным к женским воплям, доносящимся из-за стены соседнего номера. Лишь тень интереса промелькнула на обезображенном лице, когда грубый голос гаркнул:


- Работай усерднее, сука! Я и нуммии бы не заплатил, если б знал, что здешние шлюхи столь ленивы, – и последовавший за этим удар, сопровождаемый женским вскриком.


- Ничего не меняется во вселенной, – лениво констатировал мужчина, анализируя сцену в соседней комнате и потягивая забродившее пойло, прилагаемое в качестве бонуса пышногрудой хозяйкой корчмы. Уж чем он, обладатель такой уродливо-примечательной внешности, умудрился ей приглянуться, оставалось загадкой даже для него.


- Страх, тщеславие, алчность - вот три постулата всевластия. Напугай - и ты добьешься желаемого; заплати - тебя будут вылизывать, пока… - он поднял холеный указательный палец, акцентируя внимание на слове “пока”, - не назначена более высокая цена; льсти, обещай - за тобой пойдут толпы. Как же скучно! - разочарованно констатировал мужчина, после чего прислушался к звукам из-за стены, - Хм... видать, неплохо сосёт... Может зря я отказался от шлюхи?


Он было поднялся и направился к хлипкой двери, чтобы позвать одну из предлагаемых радушной хозяйкой красоток скоротать время, но был остановлен уже привычным голосом из ниоткуда:


- Погоди! А как же похоть? – задал он ироничный вопрос.


- Опять ты, и опять не вовремя! Ну хорошо, давай поговорим, – мужчина вздохнул и обреченно вернулся в кровать. - Похоть – минутное желание, блажь, считай - каприз. Нужно быть глупцом, чтобы использовать её в качестве давления на объект.


- Допустим, я с тобой соглашусь, - на секунду голос затих. - А как же то чувство, которые смертные именуют любовью?


Мужчина на мгновение оцепенел, а затем комната наполнилась его истерическим смехом. Как одержимый, он свалился на пол, продолжая гоготать во всё горло. Это продолжалось минуту, другую, пока настойчивый стук в дверь не прервал бесконечный поток хохота. Он затих и, озираясь по сторонам, будто соображая, где находится, медленно поднялся. Хлипкая дверь была готова уже сдаться перед натиском ломящегося и буквально рухнуть, когда внезапно распахнулась усилиями постояльца.


- Господин, - на пороге стоял растерянный кельт, - всё выполнено, как Вы велели.


Кивком головы «философ» пригласил гостя войти и плотно закрыл многострадальную дверь, недовольно посмотрел на опустившего глаза кельта и, чеканя каждое слово, процедил:


- Морда моя не нравится? – казалось, ледяной ветер поселился в грязной комнате. - В лицо мне смотри! У меня хоть один глаз, но мне его достаточно, чтобы различить ложь от истины. Говори!


- Мы нашли её там, где Вы и предполагали, и сделали всё, как Вы велели, Господин.


- Возле стен вала?


- Да, именно там.


- Она приняла мой подарок? – под пристальным взглядом кельт напрягся, чуя, что с этим человеком нужно держать ухо востро. Ох, не нравился ему этот тип – от одного его взгляда кидало в дрожь, но платил больно щедро, а по нынешним временам не так просто найти легкую работёнку за большие деньги.


- Да, Господин. Подобрала собственными ручками, – заметив, как довольно дрогнули уголки губ нанимателя, кельт расслабился и расплылся в улыбке, демонстрируя гнилые зубы. - Должен признать, у Вас отменный вкус, Господин! Девка больно смазлива, правда, тоща. Но к такой на хромой кобыле не подъедешь – в миг глотку перегрызёт, да и окружена имперскими ублюдками. Мой Вам добрый совет, Господин, держались бы Вы от …


Неожиданно кельт захрипел – сдавленное мертвой хваткой горло отказывалось дарить его обладателю очередной глоток воздуха. Смотря в единственный глаз душителя, кельт вцепился в его руку, пытаясь освободиться, и, когда понимание, что это конец, обожгло мозг ужасом, он услышал последний звук в своей жизни – хруст собственной шеи. Безвольное тело мешком свалилось к ногам постояльца, лицо которого оставалось абсолютно бесстрастным.


- Дело сделано. Ты мне больше не нужен, – он посмотрел на свои руки, потирая подушечки тонких пальцев. - Любовь – одна из религий, созданная для нищих и слабых. Власть же – удел сильных.


Одно мгновение, и мужчина растворился в предрассветном тумане британских ночей, скользнув в оконный проем.


ГЛАВА 8 (ФИЕН)


Я бросил недоумевающий взгляд на ворвавшегося в покои эльфа: - Чтоб тебя черти взяли, Алистар! Ты чего врываешься без стука, как к себе домой?


Мы так давно знакомы с темным, что я и без слов прекрасно понимал, что у него на уме. И сейчас напряженность, читаемая на его лице, сулила какое-то известие.


Алистар внешне совсем не похож на дохлых эльфов. Высокий, широкоплечий, он наверняка абсурдно смотрелся среди них. Его рубаха не скрывала мускулистый торс и крепкие руки война. Просто девичья мечта! И сила у него была под стать обличью. Хладнокровный и бесстрашный в битве, воин с хорошо развитым ощущением опасности, дальновидный стратег, прекрасный стрелок, он искусно вписался в ряды демонов, что само по себе было очень необычно. А наездник лучше его ещё не садился на коня. Ум его намного острее и проницательнее, чем у скорых на расправу демонов.


Когда-то я считал его своим врагом, ибо у меня была на то веская причина – война двух рас. Но ненависть к эльфам в прошлой жизни в конце концов не помешала понять выгодность сего союза в мире смертных. Сначала о дружбе и речи не шло, скорее, мы были вынужденными партнерами – мне нужны были дельные советы обладающего тонким чутьём эльфа в становлении среди смертных, ему же... До сих пор задаюсь вопросом, отчего он остался с нами. Но как бы там ни было, со временем многое изменилось. Да, мы с Алистаром немало пережили вместе, часто вспоминая те времена, когда многие из нас прошли проверку “на вшивость”.


Сотню лет назад я вступил на суровые земли Каледонии, ведя за собой шайку отчаянных демонов-головорезов, многие из которых, как и я, были объявлены вне закона в Темном мире. Каждый был физически сильным, эмоционально озлобленным, но главное - преданным мне. Никто из нас не испытывал к прошлому ничего, кроме свирепой ненависти. И это нас объединяло. Голодные и злые изгои, мы представляли собой устрашающую силу. Долгие годы обитали словно привидения, скрывая от людей свою сущность. Нам предстояло заново идти долгим путем преодоления многочисленных трудностей. Мы многое по дороге утратили, но приобрели также немало. Пытаясь выжить и как-то приспособиться к жизни в новой стране и новом для нас мире, мы вышли на тропу разбоя, где неплохие размеры грабежей приносили приличные доходы.