- Тасгайл, Квинт не появлялся? – меня мало заботило, что рассказ седого старика оказался так бесцеремонно прерван, но ждать окончания этих бесконечных былин не было ни малейшего желания.


- Нет, Госпожа, – ответил раздосадованный моим невниманием смотритель.


- Тасгайл, где искать Мактавеша, и как называется местность, где расположен его клан?


- О нет, Госпожа! Выбросите из Вашей прекрасной головки эти мысли, – торопливо забормотал взволнованный старик, вызывая моё неподдельное раздражение:


- Госпожу Лайнеф не спасете и себя с людьми погубите. Это очень сильный клан, состоящий из отменных воинов, известных своими зверствами. Их численность намного больше, чем у саксов, тела которых сейчас растаскивают звери за пределы Килхурна. Да и чтобы добраться до Данноттара, неприступного замка Мактавеша, Вам придется пересечь большую часть территории Калейдонии, населённую воинственными племенами пиктов, - устав от собственной речи, старик опустился на свободную скамью и, затихая, повторил, - себя и людей погубите.


Накопившаяся за этот долгий день смерти и потерь усталость тяжелым грузом нахлынула на меня, позабытое чувство беспомощности и обреченности овладело душой. В словах старика была жестокая правда. Бриты ни за что не пойдут в самое сердце Каледонии, чтобы спасти новую Госпожу, а отправиться к далекому Данноттару с шестью преданными Лайнеф легионерами - все, кто остались в живых после сегодняшнего боя - настоящее безумие.


Нам нужно войско, чтобы сразиться с демонами и варварами. И кажется... Клавдий Константин! Конечно! Единственный, кто может помочь - самопровозглашённый император Рима. Известный своей лютой непримиримостью к варварам, похищение одного из своих лучших декурионов он расценит, а в этом я не сомневалась, как личное оскорбление.


- Тасгайл, к рассвету оседлайте трех самых резвых скакунов. Вам же, - обратилась я к Титу и Кезону, которые после изнурительного боя и похода в лес сейчас сидели, облокотившись о каменную стену, - несколько часов на отдых и на то, чтобы до рассвета привести себя в порядок. С первыми лучами солнца выдвигаемся в Лондиниум.


И уже поднимаясь по лестнице к своим покоям, я окрикнула слугу:


- И еще, Тасгайл. Если вдруг появятся какие - либо новости, или… - я осеклась, сглотнув ком в горле, - или появится Квинт, немедленно сообщите мне.


ГЛАВА 15 (ФИЕН)


Путь к замку лежал на восток через большую часть полуострова. С тревогой взирая на линию горизонта, где собирались грозовые тучи, предвещая о приближающемся ливне, я спешил вернуться домой и обсудить с Алистаром своё решение по возвращению Килхурна. Нужно было поспешить перебраться через Ди, – ливень делал переправу непроходимой. В противном случае мы надолго можем застрять на этом берегу, что никак не входило в мои планы.


Это была долгая и опасная дорога до Данноттара. Опасная для смертных, но не для меня. Малочисленные, разрозненные племена диких пиктов, отказавшихся присоединиться к клану, временами встречались в лесах и на просторах Каледонии, но между нами возник своеобразный нейтралитет. Предоставив когда-то им право выбора, я всё больше убеждался, что поступил правильно – даже самые гордые и упрямые представители коренного населения этой страны, понимая целесообразность союза с Мактавешами, рано или поздно приходили ко мне за миром.


Мне необходимо было обдумать создавшуюся ситуацию, ещё раз взвесить своё решение, которое, я был уверен в этом, навряд ли понравится моим парням. И разумеется, устранить препятствие к вступлению в права владения Килхурном в виде беглой рабыни, которая вынужденно прижималась ко мне так, что даже сквозь одежды я чувствовал тепло её тела, мысленно уже сдирая все эти тряпки, скрывающие её наготу.


Дерьмо! Кого я обманываю?! Я просто хотел остаться с ней наедине. Когда сегодня я увидел восставшую из ада, понял, что впереди меня ждут неприятности, но давняя месть казалась столь желанной, что решение о похищении стало очевидным. Никто не вправе в этом мне перечить. Никакой гребанный император со всеми своими легионами не в силах был бы мне помешать.


Швыряя бесчувственное тело эльфийки на коня, уходя от погони, вонзая клинок в грудь того щенка, что трахал мою женщину, я непрестанно злился на себя за собственное безрассудство. Логичнее было бы перерезать всех и вступить во владения Килхурна. Так нет, рядом с ней, я, как всегда, думал членом. Ее чертовски возбуждающий запах – сладости, секса, своеволия – беспощадно дразнил меня.


А этот, мать твою, поцелуй!.. Черт, что за сучка! То, каким взглядом она посмотрела на мои губы, так естественно облизав свои влажным язычком, как ударом под дых разбудило голод похотливого инкуба, дремавший при виде самых искусных и доступных красоток, и я до боли в изнывающем члене, с трудом сдерживая желание отыметь её во все щели прямо здесь и сейчас, нетерпеливо притянул темную к себе, набрасываясь жадным ртом на манящие пухлые губы.


Я не просто хотел эльфийку - я изголодался по ней. Мало кто смел бросить вызов мне так открыто, как она, такая смелая и глупая, которая раздражала и… возбуждала одновременно. Никогда! Никогда не терял настолько контроль над собой, как с ней. Мог ненавидеть её, мог вырвать её гнилое сердце, мог презирать, но равнодушным оставаться к ней не мог с самой первой нашей встречи. Эта дрянь непостижимым образом всегда была в моих мыслях, засела в печенках. Даже уверенный, что она мертва, я не мог не думать о ней. В своей религии христиане утверждают, что баба создана из ребра мужика. Если следовать их вере, то эту суку сотворили из моего собственного. Нужно будет на досуге пересчитать, все ли на месте. Хотя нет, считать будет она… своим язычком и губами. Так думал я, пока мы не оказались посередине брода горной реки Ди, известной своим коварством и непредсказуемостью.



*****


- Какого дьявола! Идиотка! Водопад! – оторопевши, заорал ей. Только что эльфийка сидела между моих ног, её растрёпанные волосы щекотали мой нос, запах дразнил воображение самыми откровенными картинами, подвергая серьезному испытанию моё внимание к переправе – одному из сложных участков этого пути до замка, где один неверный шаг коня по скользким камням грозил всем троим гибелью. И вот, усыпив мою бдительность своими уверениями в здравомыслии, она в буквальном смысле выскользнула из рук, заставляя чувствовать себя полным болваном.


Зная, с кем связался, всю дорогу я напряженно ожидал от неё какого-либо противодействия, необдуманной выходки, попытки побега, но мать твою!.. более неудачного места и времени она выбрать не могла. Несмотря на предостережение об опасности переправы, эта сумасшедшая предпочла прыгнуть в воду, подвергнув угрозе свою жалкую жизнь, не ведая, что за поворотом русла реки расположен водопад, пред силой которого замирали пикты, фанатично убежденные в святости этого места. Водопад, в каскаде которого шансов не сломать хребет нет даже у эльфов, известных своей ловкостью.


Наблюдая за стремительным потоком, я злился, высматривая на поверхности мутной воды это чертово эльфийское отродье. Да что она о себе возомнила?! Как смела вновь бросить мне вызов? За исключением неожиданного трофея в её лице, сегодняшний день был итак дерьмовым – Килхурн не перешёл в моё пользование, и ставкой к желаемому будущему форту была именно эта тварь.


Сейчас, у меня руки чесались разорвать, растерзать мятежную, упрямую сучку. Но с другой стороны… Возможно, её безрассудство сыграло мне только на руку. Бесстрастная Ди заберет жизнь темной, и препятствие к владению Килхурном отпадет как таковое. Нет хозяйки крепости – нет проблем.


В противоречии спорили между собой здравомыслящий вождь клана Мактавеш и разъяренный поступком эльфийки демон Фиен. Один отстаивал свою точку зрения и рассудительно уверял отпустить. Пусть сгинет, исчезнет. От неё лишь будут проблемы. Демон же требовал вернуть своё, пока ещё есть возможность. Насладиться телом, сломать волю, подчинить дух и уничтожить в собственном желании мести, но взять своё!



Вспышкой молнии озарилось небо, и под последующие раскаты грома я стегнул коня, приняв окончательное решение:


- Ну, сука, ты мне за всё ответишь, в том числе за эту выходку! – возликовав в своей победе, демон с силой пришпорил животное, спеша завершить переправу и нагнать беглянку.


Сумрак несся вперед, отфыркиваясь от дождя, хлеставшего по черной морде, когда, щедро швыряясь отборной бранью, я уже мчался по песчаному берегу вниз по течению реки, с надеждой шаря глазами по поверхности воды, выискивая эльфийку. Под разгулом ливня Ди изменилась до неузнаваемости – прозрачная и скоротечная, со скользким каменистым дном, сейчас она превратилась в бурлящую многоводную массу грязно-мутного месива, стремительно несущегося на высокой скорости вниз. Сквозь завесу дождя я всматривался в предметы, которые застревали на редких порогах русла, раздраженно узнавал в них камни, обломки и корни деревьев, и гоня дальше несчастное животное, с силой врезался каблуками сапог в его бока, понимая, что шансов найти темную почти нет.


- Дьявол! Где ты, принцесса? – заскрежетал я зубами, ненавидя собственное бессилие. И вдруг, будто услышав меня, весь этот водяной хаос разорвала темноволосая голова Лайнеф. Я заметил, как отплёвываясь и кашляя, она жадно глотала воздух, но тут же очередная волна накрыла ее, топя в разбушевавшейся реке. Но нет! В этой эльфийке слишком много жизни, чтобы сдаться без борьбы. В подтверждении моих слов, едва вынырнув, темная устремилась в сторону берега, но быстрый поток крутил ее, словно щепку, сдирая встречными валунами кожу, неумолимо неся к смертельному водопаду.