Следующие два дня были размытыми. Двое пожилых мужчин – чуть моложе деда – пришли к нам на следующий день после смерти Джилли. Рэйнджеры на пенсии, они служили с дедушкой и сказали маме, что все расходы по похоронам они берут на себя. Я могла буквально увидеть, как волна облегчения окутала маму. Но в то же время, все равно много чего нужно было сделать, и за лошадьми нужно было ухаживать, поэтому мы разделили обязанности, чтобы все было сделано вовремя. Бракс был рядом, он чистил стойла, кормил лошадей, и казалось, его грубые бостонские манеры сделали гигантский шаг назад, поскольку он стопроцентно погрузился в жизнь ранчо, и это ему шло. Как только он заканчивал с одним делом, тут же просил новое. Несмотря на все заботы и дела, боль никуда не ушла, она тяжелым грузом лежала на моих плечах, да что уж там, на плечах всех нас. Присутствие Джилли ощущалось везде...И нигде. Было так странно, что его больше нет. Иногда я слишком резко поднимала голову, и мне казалось, что он здесь – сидит верхом на лошади, а ноги упираются в забор, шляпа как всегда болтается за спиной, и поток грязных ругательств вылетает из его рта.

Соседи нанесли еды больше, чем пятьдесят человек смогли бы съесть за месяц. Каждые несколько часов еще одна машина или грузовик медленно подъезжали к нашему дому и передавали нам запеканки, пироги или домашний хлеб.

– У вас что здесь, есть комитет по поставке еды или типа того? – спросил Бракс.

Я посмотрела на него:

– Комитет? По поставке еды? Нет, – ответила я и пожала плечами. – Мы делаем так всегда.. Будь то смерть, рождение, свадьба или развод. – Я улыбнулась. – Это...Это Техас.

Я не могла спать, поэтому сидела в гостиной, возле камина и смотрела “Уокер, техасский рейнджер”, потому что мы с Джилли раньше всегда смотрели его вместе. Бракс сидел и смотрел со мной, пока я не заснула от усталости. Сквозь сон я почувствовала, как он взял меня на руки и понес в мою комнату, как положил меня на кровать и накрыл одеялом. Я проснулась с четким ощущением того, что все это мне приснилось, что все это был лишь дурной сон, и Джилли сейчас как обычно делает омлет на кухне. Но это бы не сон, и он не готовил омлет, рано или поздно я смогу это контролировать, смогу принять.

Похороны дедушки очень отличались от тех, которые я когда-либо посещала. Это были похороны рэйнджера. Маме преподнесли флаг Техаса и серебряную звезду, которую носят рэйнджеры. На похоронах было не менее тридцати рэйнджеров – как действующих, так и отставных, каждый стоял с винтовкой, и в конце все они выстрелили в честь деда. Будь здесь Джилли, он бы наверняка заорал от восторга. Я не могла остановить поток слез, но Бракс был рядом, он крепко держал меня за руку и сжимал ее при малейшем моем движении. Кайл одолжил ему свою одежду, чтобы Бракс мог пойти на похороны, он был одет в черные брюки, черные ботинки и голубую рубашку, которая так оттеняла его глаза, что они словно светились. Служба была короткой, но мне показалось, что она длится бесконечно и никогда не закончится. Я посмотрела на гроб Джилли, обернутый флагом, и все равно не могла поверить, что его больше нет. Я хотела, чтобы этот день поскорее закончился. В конце концов так и вышло.

День благодарения стал мрачным событием в жизни нашей семьи. Но лишь из-за того, что Джилли никогда бы не позволили в День благодарения сидеть за его столом с кислыми минами, мы отмечали так же, как делали это всегда. Вот только мы не поджарили индейку и не приготовили вкусности. Наши друзья и соседи позаботились об этом. Вскоре нам даже пришлось заморозить часть еды. Джейс благословил нашу пищу и посвятил этот день памяти Джилли. Этот День благодарения я никогда не забуду, хотя я бы все отдала, чтобы забыть. Но рядом со мной был Бракс, он не оставлял меня одну ни на секунду, и от этого мне было уютно.

– Пойдем прогуляемся, – сказала я. – Мне нужно размять ноги.

– Пойдем, – ответил он, и мы встали с дивана.

– Вы двое, одевайтесь потеплее, – сказала мама и улыбнулась Браксу. – Ты, должно быть, привык к бостонской погоде, милый, но здесь чертовски холодно.

Бракс улыбнулся маме своей коронной улыбкой:

– Да, мэм.

Мама покачала головой, слегка улыбнулась, повернулась обратно к плите и продолжила наливать чай.

В коридоре мы натянули на себя шапки, шарфы, куртки и вышли на улицу в холод. Свет от лампы превратил крыльцо в маленький янтарный островок, мы спустились с крыльца. Пока шли к сараю, наше дыхание превращалось в облачка пара. Я засунула руки в карманы, пытаясь согреться. Бракс шел рядом, обняв меня за плечи. Я хотела раствориться в нем, забыть обо всем, что произошло раньше, потому что по сравнению с потерей Джилли, это было...Я даже не знаю, глупо что ли. И так по-детски. Это все не стоило таких переживаний. Правильно? Ведь Бракс был здесь, со мной, а ведь он ничего мне не должен, не обязан был это делать, не обязан был даже предлагать мне, но он предложил и поехал со мной, был рядом все это время. Вопрос в том, смогу ли я доверять ему снова? Или это так и останется раной, которая будет тревожить меня всю жизнь?

– Грейси, – начал Бракс, затем замолчал и посмотрел на меня, посмотрел прямо мне в глаза, было видно, что он пытается подобрать слова. – Я хочу все тебе рассказать, хочу рассказать, как все было на самом деле, но…– Он посмотрел на небо. – ...Но я не хочу, чтобы ты думала, что я приехал сюда лишь для этого, – он остановился и схватил меня за плечи, посмотрел на меня сверху вниз. – Это не так. Вовсе не так.

Его глаза были искренними, он мне не врал, но я и так это знала.

– Я тебе верю, – потому что правда верила.

Облегчение явно читалось в его глазах, он кивнул, и мы пошли дальше по дорожке. Я смотрела на землю под ногами, пока мы шли.

– Только если ты действительно хочешь мне все рассказать.

– Хочу, – он вдохнул и выдохнул. – Есть кое-что, о чем ты должна знать.

Я вела нас прямиком в амбар:

– Давай-ка устроимся на чердаке, – предложила я, и теплые воспоминания окутали меня: Джилли всегда заглядывал сюда, когда не мог меня найти, это мое тайное местечко.

Мы прошли через боковой вход, знакомый запах сена, лошадей и корма окутал нас. Пара лошадей заржали, когда мы вошли, и я повела нас к лестнице, в глубине амбара. Я полезла первой, Бракс поднимался прямо за мной. Когда мы оба поднялись на чердак, я подошла к распашной двери сверху, отперла ее и толкнула створки. Я села на пол и спустила ноги наружу, Бракс сел рядом. Несколько минут мы просто сидели и молчали, смотрели на землю Бомонтов в темноте. Звезды сияли на чистом, безоблачном небе ноября.

Бракс повернулся ко мне и посмотрел мне в глаза:

– Грейси, я выбрал тебя для спора. Как только увидел тебя идущей по лужайке возле общаги, сразу понял, что должен выбрать именно тебя.

27. Противоречия

Мое сердце сжалось от исповеди Бракса. Я не знала, что ему сказать, не знала, куда смотреть. Но ведь я хотела честности? Что ж, он дал мне ее. Я смотрела на свои руки, перебирая пальцами. Я молчала, просто хотела, чтобы он продолжил свой рассказ.

– Все эти слухи обо мне, Грейси, все они, все до одного – правда, – он отвернулся и посмотрел на поле, я взглянула на его профиль – сильный, красивый, идеальный. – Заставить девушку влюбиться в меня? Это было для меня как наркотик. Это охота, всплеск адреналина, – он взглянул на меня, тени скрывали половину его лица. – Когда я впервые увидел тебя в этой шляпе и сапогах, смело идущую по лужайке с гигантской коробкой в руках, – он покачал головой, но взгляда не отвел. – Я думал, что все это всего лишь очередная игра, очередная погоня, пари, – мышцы на его челюсти дрогнули. – Ты поразила меня, ударила как молния, Грейси. За всю свою жизнь я никогда так не страдал, – он провел пальцами по моей щеке. – Просто ты чертовски отличаешься от них всех.

Бабочки взметнулись в моем животе, я поняла, что не могу отвести взгляд. Я смотрела на него и молчала.

Бракс опустил руку:

– В ту ночь, когда мы были вместе, кто-то заснял меня на айфон, когда я выходил от тебя. Сначала я все отрицал, но мне не поверили. Тогда я попытался убедить их отменить пари или убрать тебя из него, – он рассмеялся, это был смех, полный сарказма и злости. – Когда слова не помогли, я пустил в ход кулаки, но и они не сработали. Моя реакция лишь только подначила их, – он снова посмотрел на меня. – Они бы не оставили это так просто. Ты очаровала их почти так же, как и меня. А еще это твое кольцо, – он провел пальцами по моей руке, по тому месту, где раньше было кольцо. – Твое кольцо превратило спор во что-то гораздо более увлекательное. И чем больше мы виделись, тем хуже все становилось, – он снова посмотрел на небо. – Эванс пришел в Каппу и сказал, что ты не была девственницей. Я думал, что все поутихнет после Блица, думал, что они просто забудут об этом и двинутся дальше. Но Эванс все портил, он раздул из уже догоревшего уголька целое пламя. – Бракс снова посмотрел на меня. – А потом ты пришла на Блиц, – он снова покачал головой, а его дыхание превращалось в белые облачка. – Кори узнал, что ты пришла, сказал мне и пытался добраться до тебя, чтобы увести оттуда, пока они не объявят все во всеуслышание. Господи, я за всю свою жизнь не чувствовал себя так паршиво, но я не успел, – боль промелькнула в его глазах. – Задолго до той ночи я понял, что ты действительно значишь для меня… – он вздохнул – ...Что ты очень дорога мне, Грейси. А когда ты уехала с Хиксом? – он снова вздохнул. – Съешьте меня заживо. И мне очень жаль не только потому, что я начал это чертово пари, – он переплел свои пальцы с моими. – Но и потому, что я вовремя не остановил его, пока не стало слишком поздно. Последнее, чего я хотел, это сделать тебе больно.

Мысли неслись как сумасшедшие в моей голове, когда я попыталась осмыслить все, что сказал мне Бракс. Я знала, что он не врет – его глаза просто сияли искренностью. Он был честен со мной. Тем не менее что-то сдерживало меня. Я не могла понять причину, и это бесило меня.