Наш разговор о занятиях стихает, как только мы входим в магазин одежды, которую я никогда бы не надела за пределами ринга.

Ладно, да, большинство из вещей, в которые она меня пихает, я бы не только не надела за пределами ринга, но я имею в виду, что я бы никогда не надела это. Мне не очень идет вид западной кантри-девочки. Только то, что я живу в Техасе, не означает, что у меня есть пара ковбойских сапог, джинсовые шорты и ковбойская шляпа. Вам стоит знать, что у меня нет ни одной из этих вещей. Ну, не было. Я собираюсь купить все три и, наверное, чересчур большой ремень с пряжкой тоже. Не судите меня! В этом нет моей вины.

— Ты шутишь? — Я еще больше надуваю губы, когда Эрин машет передо мной парой джинсовых шорт, у которых свисают карманы. — Это вообще шорты или трусы?

— Макс…

— Серьезно? Легче пойти голой.

Эрин пыхтит и сует джинсовую катастрофу обратно на стеллаж, продолжая рыться.

— Так что…. Как обстоят дела между тобой и Логаном?

Не колеблясь, я бурчу:

— Никак.

Она резко останавливается.

— Что?

Черт возьми. Почему вы не сказали мне просто закрыть свой рот?

— Я ничего не говорила.

Отрицай и отвлекай — один из способов отвлечь Харт.

— Что ты думаешь об этом? — Я поднимаю майку, усыпанную искусственными стразами.

— Думаю, это выглядит, будто в очередном номере черлидеров что-то пошло не так, — шипит она и сует майку обратно на вешалку. — А теперь назад к Логану. Что значит «никак»?

Тяжело вздыхая, я опираюсь на стеклянную стойку.

— Это значит… все вернулось к истокам.

— Вы больше не крутите шашни?

Мои щеки пылают, когда я вспоминаю, как он забрался в мою постель и скользнул своими руками между моих ног. Внезапно я чувствую, как его теплые руки ласкают верхнюю часть моего бедра, обводят мою тазовую кость, и ведут по внутренней стороне бедра. От этой мысли по коже бегут мурашки.

У вас тоже мурашки, да?

— Хватит представлять это у себя в голове, — шипит она и отвлекает меня от мыслей, которая поставила меня на колени. — Отвечай на вопрос.

— Нет, Эрин. Мы не крутим шашни.

— Целуетесь?

— Нет.

— Тогда что вы делаете?

— Что и обычно. Обедаем, смотрим телевизор, играем в видеоигры.

— Значит, едите с тарелок друг друга, обнимаетесь и флиртуете, — интерпретирует она.

Разве я не это сказала? То есть, вы ведь сами поняли все это даже без ее озвучки, так ведь?

— Позволь мне спросить вот что, — Эрин возвращается к поиску одежды, которая — очень надеюсь — прикроет хотя бы одну мою ягодицу. — Сколько раз на этой неделе он засунул свой член в чью-то дырку?

Я морщусь от такого выражения.

— Ты серьезно? Обязательно нужно было выражаться так грубо?

Клянусь, она говорит точно как Логан.

— Да, — она хихикает, прежде чем закусить нижнюю губу.

Я пожимаю плечами, закатывая глаза.

— Не знаю…

— Подумай об этом. То есть, серьезно подумай об этом, Макс.

Ладно. Перед моей работой он завтракал со мной, а потом уходил на тренировку, когда я уходила. К тому времени, как я приходила домой, если мы не собрались поесть все вместе, мы выбирались куда-то вдвоем. Пару вечеров назад мы ходили в боулинг. Вообще-то, он почти каждую ночь спит в моей постели, но возвращается в свою под утро. Он говорит, что я брыкаюсь ночью. Ну, а вы бы не брыкались, если бы у вас пытались забрать одеяло? Это самозащита!

— Я имею в виду, обычно он незаметно ускользает, когда ему нужно трахнуться, но в последнее время… думаю, он этого не делал. Не могу сказать точно…

— Но мы можем предположить, что он этого не делал, так?

— Ты не должна что-либо предполагать.

— Это так? — тон Эрин меняется на тот, который предупреждает: сейчас она начнет умничать.

Даже больше.

— А опасно предположить, что ты наденешь это? — Она поднимает что-то, что выглядит как верх купальника с ужасным фланелевым принтом. Даже не задумываясь, я кривлюсь.

Я знаю, что вы тоже скривились.

— Именно. Когда знаешь кого-то, как я знаю тебя или как ты знаешь Логана, более приемлемо предполагать. Теперь, из того, что ты мне сказала, кажется, он решился на правильные отношения с тобой, — она начинает улыбаться, а потом бубнит, — хоть раз в своей жизни.

Она думает, мы ее не слышим?

— Думаю, ты видишь того, чего нет.

— И опять-таки, я думаю, что это ты не видишь того, что есть, — она наконец-то поднимает что-то средне приемлемое — обрезанную рубашку в красно-белую клетку, у которой спереди завязывается узел. Как бы сильно я не хотела надевать то, что она держит, это мне нравится больше, чем все остальное, что она предлагала мне ранее. Чувствуя это, она передает мне рубашку, начиная поиски шорт. — Я не говорю это, чтобы заполнить твою голову бредовыми фантазиями, но это звучит, будто ты одна-единственная для Логана….

Одна-единственная? Будто мы встречаемся? Это то, что мы сейчас делаем? Все эти обеды и объятия означают начало отношений? Конечно же, Логан не стал бы встречаться со мной, не сказав об этом мне? Вы правы. Что вообще со мной не так? Конечно, Логан начал бы встречаться со мной, и не заботясь сказать мне об этом. Так если мы встречаемся… это означает, что я его…

— Эй! — из-за высокого пронзительного визга мой глаз дергается. — Вы соседи Неразрушимого!

Мы с Эрин оборачиваемся, чтобы увидеть одну из близняшек-обезьянок, которая стоит перед нами, одетая в облегающую мини-юбку и черный корсет, который не до конца застегнут спереди. Хотя вместо ее сестры или клона, который выглядит точно так же, стоит другая девушка. Ниже ростом, шире в плечах и большая невежда, судя по тому, как она чавкает своей жвачкой, будто какая-то проклятая лошадь.

Неужели так тяжело жевать жвачку с закрытым ртом? Это же сраная жвачка.

— Вот он побег из зоопарка, — бубнит Эрин, перекидывая джинсовую юбку, которой она любовалась, через руку.

Та, что пониже, кажется обиженной.

Ну, по крайне мере, у нее есть половина мозгов.

— Это она шутит, — объясняет девочка на одну ночь.

— А вот и нет, — говорит Эрин.

Хихикая, близняшка взмахивает своей костлявой рукой в сторону Эрин, все равно принимая это за шутку.

— Видишь ли, в ночь, когда мы с Кэнди подцепили Неразрушимого, мы были одеты в обезьянок, для «Грохота в джунглях»…

Она продолжает говорить, но я отвлекаюсь.

Она сказала, что имя ее подруги Кэнди? Хотите поставить десять баксов, что это ее настоящее имя? Я удвою ставку на то, что имя второй рифмуется с первым.

Прерывая ее шум, Эрин отчеканивает:

— Чего ты снова хочешь? Эм… Минди, да?

— Мэнди, — хихикает девушка и поправляет свою крохотную сумочку.

Что я и говорила.

— Мне просто было интересно, знаете ли вы, почему Неразрушимый не писал мне в последнее время? — ее реплика заставляет Эрин ухмыльнуться, будто она всезнающая.

Милостивый Боже, не нужно подпитывать ее эго прямо сейчас.

— У него есть девушка, — гордо произносит Эрин, и лицо Мэнди кривится, будто она не понимает, что та только что сказала. Она продолжает странно пялиться, пока мы смотрим на нее, ожидая, когда информация достигнет своей цели.

Будто стоишь и ждешь, что маленький ребенок засунет правильную фигурку в подходящее отверстие.

— Нет, — она наконец-то трясет головой, прежде чем отмахнуться от нас. — Они просто дразнят меня, — она толкает локтем свою подругу. — Они постоянно отпускают эти сумасшедшие странные шуточки, которых я не понимаю, но они, и правда, смешные!

Если она их не понимает, откуда она, мать вашу, знает, что они смешные?

— Какие шутки? — я наконец-то вмешиваюсь в разговор.

— Например, когда вы сказали мне, что Неразрушимый неправильный.

Провал. Просто… провал.

— Неграмотный, — мое исправление снова вызывает хохот.

— Точно! Это! — Она трясет головой и вытаскивает телефон. Ее пальцы с французским маникюром печатают сообщение. — Это так смешно! Неразрушимый не такой. Он знает, как разговаривать…

— Это означает, что он не умеет читать! — хрипим мы с Эрин в унисон.

— И это тоже, — она щелкает. — Все равно, они всегда так шутят… — ее голос утихает, когда ее телефон издает сигнал, и она откидывает голову назад, предоставляя нам текст. — Видите! Нет девушки!

Мы с Эрин наклоняемся, что прочитать сообщение на ее телефоне:

Я: Эй, по слухам, у тебя есть девушка. Это правда? Поэтому ты не писал мне?

Неразрушимый: Нет.

Я: Что нет?

Неразрушимый: Нет девушки.

Я отвожу взгляд и стреляю в Эрин глазами, прилагая все усилия, чтобы спрятать свои эмоции, хотя ком в моем горле все усложняет.

Какого черта я расстраиваюсь? Я хотела, чтобы она оказалась права, но знала, что она ошибается? Потому что сейчас, когда я снова возложила на него надежду, он подводит меня, как и всегда? Вы с ним встречались. Вы знали, что она была неправа, думая обо мне, как о его девушке, так ведь?