Она остановилась, найдя местечко рядом с переполненным баром, и принялась внимательно осматривать танцпол, надеясь, что Мак еще не проводили наверх, или еще хуже, куда-нибудь далеко от клуба. Ее глаза пытались рассмотреть лица, но эта задача была почти невыполнима. Она повернулась к задней стене и посмотрела на девушку со светлым пылающим могавком. Ее тело было покрыто потом. Она двигалась в такт с мрачной мелодией и почти закрыла собой партнершу, запустив руку той в штаны. 

Внезапно, Эндерсон почувствовала, как ее поясницу обожгло холодом. Кто-то сзади врезался в нее, проливая напиток на черную ткань ее плотной футболки. Холод был отвратителен, и это оторвало ее внимание от девушки с могавком. Вместо этого она подняла глаза на женщин, танцующих на платформах. Большинство были одеты в вариации S&M. Они танцевали, шлепая и хлеща друг друга плетками. 


Она попыталась вытереть футболку, скользя взглядом по танцполу, пока движение на V.I.P лестнице не привлекло ее внимания. Высокая, темноволосая женщина нарочито неторопливо спускалась вниз. Living Dead Girl начала звучать из динамиков, питая женщин энергией, словно вампиров кровью. Стало лучше видно Адамс, и многие женщины остановились и наблюдали за ней, ожидая, когда она спустится вниз. 

Эндерсон бесчисленное количество раз видела свою бывшую любовницу в этой одежде. Но, однако, она тоже не могла оторвать от нее глаз. 


Блестящие черные штаны обтягивали ее ноги, словно вторая кожа. Она носила черные тяжелые мотоциклетные ботинки: крепкие, добротные, обещавшие силу, которую она не старалась скрыть. Ее торс был, практически, обнажен и не скрывал от пылких взоров ни изящной талии, ни загорелой кожи, подрагивающей на четко различимых брюшных мышцах. 


Все, что было на Адамс выше талии - это жилет с серебряными цепями спереди, закрепленными черными кожаными ремнями. Когда она шла, цепи двигались, позволяя рассмотреть ее темные, сморщенные соски. Волосы, цвета полуночи, были зачесанные назад, а черная кожаная маска подчеркивала великолепно вылепленные скулы и пронзительный взгляд. Эндерсон сфокусировалась на кожаном шнурке, охраняющем то, что она носила на своих предплечьях. Одеяние было столь же властно, как и сексуально. И требовало внимания, также как и покорности. 


Эндерсон с трудом сглотнула, не в силах оторвать глаза от этого зрелища. Что было еще хуже, так это то, что она знала, что, как только Адамс попадет в более интимную обстановку, ее тесные штаны тут же улетят прочь, показывая реальную экипировку Госпожи. 


А настоящая Госпожа - именно то, чего все эти женщины хотели и желали. Когда-то Эндерсон была с ней, испытав мощный секс с их псевдобогиней, и должна была признать, что, если бы любая из женщин знала, насколько это потрясающе, то они поубивали бы друг друга, пробуя добраться до нее. 


Потому-то они громко кричали у основания лестницы, надеясь на мимолетный взгляд в их сторону, улыбку, или редкую возможность быть выбранными на вечер. 


Адамс достигла нижней ступеньки и с грациозной уверенностью пошла через расступившуюся толпу. Некоторые женщины кричали ее имя, отчаянно нуждаясь в ее внимании. Некоторые шли перед ней, заставляя ее лукаво усмехаться и захватывать их поводки, притягивая их к себе, так что перехватывало дыхание, а затем выпускать, отпихивая их назад в толпу. Пока она дразнила женщин, дергая их к себе и отталкивая назад, глаза Эндерсон поймали покачивание красных замшевых кисточек, украшающих плеть Адамс, прикрепленную к поясу ее штанов. 


Горячая кровь мгновенно прилила к ее лицу и к пояснице, поскольку вид плети напомнил об их сексуальных играх. Она вспомнила, как лежала, привязанная к спинке кровати и как загипнотизированная смотрела на кисточки кнута, которые касались ее обнаженных грудей. Патрисия прислонилась к кому-то, пробуя восстановить силу в ногах и изгнать искусительные образы из своих мыслей. 


Вновь сфокусировавшись на Адамс, она наблюдала за тем, как женщина пробиралась через толпу, пока не натолкнулась на одинокую блондинку, стоящую в центре замершего танцпола. 


Эндерсон затаила дыхание, когда ее глаза выхватили из толпы знакомую фигуру Мак. Она не заметила ее раньше, поэтому и не была готова к тому, как она будет выглядеть. Желание еще раз нагрело ее кровь, когда она наконец-то рассмотрела молодого детектива. Светлые волосы Мак казались влажными, и были зачесаны назад. Черные кожаные штаны, которые Эндерсон купила для нее, прильнули к ее мускулистым ногам. Но вместо кожаного жилета, приобретенного в комплекте со штанами, Мак одела очень откровенный черный кружевной лифчик. Решение заменить жилет и идти в лифчике, очевидно, было собственной идеей Мак, и Эндерсон сразу поняла, почему она сделала это. Лифчик был намного откровеннее, и являлся более дерзким способом показать себя. Определенно, Адамс это оценит. 


Сердце Эндерсон колотилось от желания, а сама она сходила с ума от ревности и вожделения, наблюдая издалека за тем, как Адамс приблизилась к сексуальной блондинке. 

"Привет", - приветствие Адамс было подобно мурлыканью, когда она, источая власть и уверенность в себе, остановилась перед Эрин. 


"Привет", - ответила Эрин, не в силах отвести глаз от, выставленного напоказ, тела. Цепи, все еще, двигались, и она хотела, чтобы они поскорее успокоились и закрыли собой красивые груди. 


Адамс осмотрела ее сверху донизу, не скрывая усмешки. - "Ты потрясающе выглядишь…" 

"Благодарю. Ты и сама выглядишь неплохо". - Эрин попробовала преуменьшить то, как невероятно сексуально выглядела, стоявшая перед ней, темноволосая женщина. 

Толпа вокруг них вновь начала танцевать, и Адамс чуть-чуть сдвинулась с места, прижимая свое теплое тело к Эрин. 


"Я рада, что ты пришла", - прошептала она на ухо блондинке, - "Потанцуй со мной". 


Эрин вздрогнула, когда они начали двигаться в ритме с музыкой. Адамс притянула ее ближе, и она почувствовала ее напряженные соски, когда они снова пробрались через цепи. Она коснулась крепкой, мускулистой спины высокой женщины, желая всем сердцем, чтобы ее тело оставалось спокойным. 


"Mмм… По-моему, твоим рукам очень хорошо на мне…" - хрипло прошептала Адамс. 


"Эй, вы двое, не возражаете, если я присоединюсь к вам?" – произнес кто-то рядом с Эрин. Детектив повернулась и тотчас узнала киноактрису, которую видела несколько дней назад. Она выглядела очень сексуально в черной кожаной полоске, туго закрепленной на голой груди. Черная повязка закрывала один глаз, предполагая, что это должно быть мистично, так же как и сексуально. 


"Нисколько", - Эрин ответила прежде, чем Адамс успела отклонить предложение. 

Актриса улыбнулась и приблизилась к блондинке, отодвигая ее от Адамс. Прежде чем Эрин поняла, что случилось, пухлые губы актрисы завладели ее собственными губами. Ее горячий язык вторгся в рот Эрин, исследуя и кружась внутри нее. Эрин сглотнула и чуть не поперхнулась от горьковатого привкуса. 


"Что это было?" - Она повернулась к усмехающейся актрисе, пробуя проглотить и смыть слюной все, что было в ее рту. 


"Расслабься, это всего лишь Экстази". 


Эрин встряхнула головой, словно все было нормально, и вновь повернулась к Адамс, положив руки на ее бедра. 


"Это был неплохой поцелуй". - Она пыталась говорить беззаботно, но внутренне была взволнована. Она никогда не принимала Экстази и не знала, как ее тело отреагирует на него. Она надеялась, что это не помешает ее планам обольстить Адамс и, возможно, спровоцировать темноволосую женщину на неосторожные высказывания, которые могли бы помочь работе полиции. 


"Энжи известна своими поцелуями Экстази". - Они снова начали танцевать, и Эрин спиной почувствовала, что Энжи оставила их наедине друг с другом. 

"Ты права, это гораздо лучше, чем вечеринка в стиле Дикого Запада…" 


Адамс рассмеялась от всего сердца. - "Ты и понятия не имеешь…" 


"Я хотела бы узнать", - Эрин посмотрела в яркие синие глаза, когда высказала соблазнительную и покорную просьбу. 


"Действительно?" 


Эрин почувствовала намек на поднятую бровь над кожаной маской. 


"Это – прямо-таки огромный шаг вперед. Ты изменилась…" - продолжала заинтригованная Адамс. 


"Ты жалуешься?" - спросила Эрин, играя с нею. 


Адамс снова рассмеялась. - "Нисколько. Только не говори мне, что, именно, кожа заставляет тебя думать о сексе. Я никогда не предположила бы этого из написанного тобой". 


"Что именно, ты почерпнула из моих произведений?" 


"Хорошо, давай посмотрим", - произнесла она вслух. - "То, что ты романтична и очень, очень одинока…" 


Такое откровение поразило Эрин. Даже если она и не была Кэтрин Чандлер, тем не менее, произнесенное в точности описывало ее. 


"Э-э, хорошо. Я надеюсь, что ты действительно узнала об этом из моих книг". 


"О, но это так". - Она притянула ее ближе, теснее прижав к себе. - "Ты пишешь обо всем романтично и пылко, потому что это - то, чего ты хочешь больше всего в своей жизни: истинной любви, идеализированных отношений и романтизма. Ты хочешь всего этого…" 


"А ты считаешь, что это невозможно?" - Эрин почувствовала по ее тону, что собеседница думала о несбыточности истинной любви. 


Адамс задумалась на мгновение, прежде чем ответила на вопрос. - "Не после того, что я видела от людей…" 


"Ты просто никогда не была влюблена", - заявила Эрин. 


Адамс отодвинулась от нее, изучая ее лицо. - "Почему ты так решила?"