Глядя на законную супругу, Сэмюэль не мог не восхищаться ее актерским мастерством. Живая мимика, театральные жесты, слезы на глазах — все это выглядело убедительно и могло растопить сердце самого жестокосердного человека. Старик Соамс постоянно попадался на эту удочку. Как и Ричард, как и Сэмюэль — в первое время после свадьбы. Сейчас же он мог совершенно спокойно наблюдать за тем, как Летиция ломает руки и облизывает губы, не сводя с мужа огромных глаз, полных страстной мольбы.

— Мы провели в разлуке достаточно много времени, чтобы обдумать свое поведение. Я… я хотела доказать тебе, что способна измениться и смогу научиться жить на Диком Западе, создать здесь дом. Ты считал, будто потерял меня навсегда, я тоже боялась за твою жизнь. Должна сказать, твоя сестра и этот иностранец, за которого она вышла замуж, не спешили сообщить мне, куда ты уехал и когда тебя можно ждать назад. Они вообще со мной не разговаривали.

Полковник застыл в позе стороннего зрителя, расставив ноги, скрестив руки на груди и насмешливо вскинув бровь.

— Похоже, в мое отсутствие ты вела отнюдь не монашеский образ жизни. Лиза говорит, что за эти месяцы ты стала самой модной дамой на местных балах. Ты успела побывать на приемах у всех видных семей города, пока я скитался по диким местам.

— Естественно. Надо же было познакомиться со всеми твоими друзьями и деловыми партнерами. Раз уж мы решили здесь обосноваться…

— Ничего подобного мы не решали, — возразил Шелби, подчеркнув слово «мы». — Еще в Вашингтоне я тебе объявил, что наша совместная жизнь закончилась еще три года назад.

— Ты не смеешь так со мной поступать! — воскликнула Летиция и чуть было не топнула ногой, но вовремя сдержалась, вызвав вместо этого на глаза слезы. — Я сделала все, как ты хотел, приехала в Сент-Луис, жизнью рисковала во время путешествия по этой адской реке, где кишмя кишат дикари. Я отказалась от чудесного дома в Вашингтоне, разбила сердце бедному папеньке, бросив его там. И все это ради тебя, Сэмюэль, только ради тебя.

— Слишком поздно, Тиш. И ты тоже это прекрасно знаешь. Ведь именно поэтому ты придумала ложь насчет своей смерти, верно? Ты хотела выиграть время, чтобы добраться до Сент-Луиса и обманом снова проникнуть в мою жизнь, прежде чем мое прошение о разводе начнут рассматривать в законодательном собрании Виргинии. Разве я не прав?

Летиция страшно побледнела, сжав кулаки, чтобы не вцепиться острыми ногтями в ненавистное ухмыляющееся лицо мужа. Как он сумел догадаться? С каких пор ему удается так легко разгадывать ее тайные планы и удается быть к ней настолько безразличным, что дело приняло столь катастрофический оборот?

Она проглотила подступивший к горлу сгусток желчи и картинно расплакалась.

— Как ты можешь быть таким жестоким? Мне теперь некуда деться. Наш развод разрушит папенькину карьеру. Он лишит меня наследства.

— Твой отец никогда не лишит наследства свою драгоценную красавицу Тиш, даже если у тебя вырастут рога и хвост и ты примешься разгуливать голышом по Пенсильвания-авеню, — презрительно обронил Сэмюэль, мысленно поздравив себя с тем, что стойко выдерживает натиск и одна за другой терпят провал хорошо отрепетированные сцены, обильно политые лживыми слезами. — Между прочим, у тебя всегда остается Ричард, в любой момент готовый тебя утешить. Если не ошибаюсь, он тоже здесь?

— Ты всегда его ненавидел, — обвинила мужа Летиция, злобно сверкнув глазами.

— Буллок готов тебе во всем повиноваться, и в этом плане мы с ним резко расходимся, — пожал плечами Шелби. — Я рекомендую, чтобы он отвез тебя обратно к папеньке! Я же намерен довести дело о разводе до конца.

В словах Сэмюэля прозвучала не подлежащая сомнению твердая решимость. И Летиция, прищурившись, перешла в наступление.

— Это все из-за нее, не так ли, из-за этой потаскушки-француженки, которую ты прихватил с собой в верховья Миссури. Из-за девки, на которой ты воображал, будто женился!

Летиция довольно усмехнулась, видя, что Сэмюэль никак не реагирует на ее слова. Она давно убедилась — ее муж всегда сохраняет внешнее спокойствие, если задеты его действительно серьезные чувства. Да, Ричард был прав, будь оно все проклято. Шелби потерян для нее навсегда.

— И что, по-твоему, тебе известно, Тиш? — осторожно осведомился полковник.

— Мне все известно. Один из именитых граждан, с которым меня здесь познакомили, оказался опекуном этой дурочки. Мистер Вескотт был весьма встревожен ее отсутствием. Представь себе его ужас, когда он узнал, что девица вступила в брак с женатым мужчиной — с моим мужем, — закончила со злобным торжеством Летиция.

Сэмюэль весь внутренне сжался, но ничем не выдал своего состояния, что стоило ему неимоверных усилий.

— Полагаю, Тиш, ты вряд ли надолго задержишься в Сент-Луисе, — начал он медленно и без всякого выражения. Необходимо было выиграть время, выпроводить Летицию в Вашингтон, чтобы она не смогла навредить Оливии. — Откровенно говоря, меня удивляет, как ты выдержала здесь все эти месяцы.

— Ты прав. Теперь, когда я воссоединилась с супругом и его миссия выполнена, я действительно надеюсь, что мы оба благополучно вернемся в лоно цивилизации. — Она злорадно подчеркнула слова «мы оба».

— А если я не стану играть роль послушного мужа? — предположил Шелби.

— Дорогой Сэмюэль, в этом случае все исключительно просто. Самым бессовестным образом я воспользуюсь сведениями, которые предоставил в мое распоряжение безутешный господин Вескотт, и оповещу весь мир, что Оливия Сент-Этьен вышла за тебя замуж и вы жили как муж и жена, считая меня мертвой… каковой, как видишь, я определенно не являюсь.

— Эту ситуацию я просто жажду исправить, дорогая, — язвительно заметил полковник.

— О нет, дорогой, этого ты не сделаешь. Ты слишком благороден, чтобы снизойти до убийства.

— Зато ты не такова, Тиш, не правда ли? — Шелби осенила страшная догадка. — Как и твой верный пес Ричард.

Летиция изобразила полное непонимание:

— Не знаю, о чем ты. Мое единственное желание — видеть своего мужа рядом, живым и невредимым. И насколько могу судить, мои мечты сбылись. Я не ошибаюсь, Сэмюэль?

— Ошибаешься, Тиш. Мы оба загнаны в угол и вынуждены искать компромисс. Договоримся так: я не подаю на развод, а ты оставишь в покое репутацию Оливии. Когда ты хочешь вернуться в Вашингтон?

— Думаю, на той неделе. Надо упаковать вещи, и еще предстоит бал, который завтра устраивают Паркеры. Надеюсь, ты не откажешься сопровождать меня? — Она кокетливо посмотрела на мужа. — Видимо, теперь мне следует перебраться в уютный домик, который ты здесь арендовал.

— Не смею причинять тебе лишних хлопот. Тебе там вряд ли понравится. Ведь ты привыкла к сонму слуг, а мой дом совсем крохотный, и там нет для них места, не говоря уже о том, что негде разместить твоего любимого брата.

— Прекрасно. Но не вздумай опозорить меня в глазах света тем, что станешь открыто спать со своей французской шлюхой. Я отомщу, и жестоко, клянусь тебе.

Сэмюэль вплотную приблизился к жене, намотал на кулак прядь серебристых волос, задрал ее голову и, глядя прямо в глаза, жестко сказал:

— Не смей никогда больше угрожать мне или Оливии, Тиш. Мы заключили с тобой соглашение. Я ничем не запятнаю репутацию Оливии. И ты тоже лучше даже не пробуй это сделать.

С этими словами он отпустил женщину и вышел вон, оставив Летицию кипеть от ярости.


— Я же говорила тебе, что мне безразлична моя репутация. Не позволяй ей разрушить нашу жизнь, — умоляла Оливия.

Сэмюэль перестал метаться по библиотеке в доме Куиннов и присел на кушетку рядом с девушкой.

— У меня нет иного выбора, Ливи, и у тебя тоже. Если я не вернусь с ней в Вашингтон, ее отец использует этот факт против нас с тобой. Останься я здесь, в суде это будет расценено как свидетельство того, что я бросил законную супругу на произвол судьбы. Если я хочу хоть когда-нибудь избавиться от нее, мне надо бороться с сенатором Соамсом на его территории и ни в коем случае не допускать, чтобы бракоразводный процесс сопровождался скандалом.

— Ты обещал, что никогда к ней не вернешься, а теперь она путем шантажа принуждает тебя к этому, и ты поддаешься. — Оливия понимала, что выглядит вздорной упрямицей, но ничего не могла с собой поделать.

— Я поступаю так, как вынужден поступить. Ты знаешь, что я к ней ни за что даже пальцем не прикоснусь, — терпеливо уговаривал ее Сэмюэль.

— И ко мне тоже… даже пальцем, пока не распутается этот проклятый клубок, — безутешно отозвалась Оливия.

— Бракоразводный процесс может занять целый год. — Шелби с тревогой и неуверенностью посмотрел на девушку. — И я не имею права…

Сердце ее обливалось кровью, она схватила его руки и стала целовать мозолистые ладони.

— Сэмюэль, иногда ты соображаешь хуже глупой курицы. Ты имеешь все права на меня. И я буду тебя ждать, как бы долго это ни продлилось.


Когда Сэмюэль покинул дом Куиннов, в библиотеку вошла Лиза. Оливия стояла у окна, погрузившись в тяжелые раздумья.

— Не надо печалиться, девочка, — сочувственно сказала Лиза. — Если хочешь, давай все обсудим.

Оливия оторвалась от окна, повернулась, и долго сдерживаемые слезы хлынули ручьем.

— Я так его люблю и страшно боюсь потерять, — всхлипывала девушка. — Не будь он таким упрямым и излишне благородным, она не смогла бы разлучить нас.

— Упрямое благородство во всем действительно является одним из недостатков моего братца. Однако ни одна из нас не стала бы любить его и вполовину столь сильно, будь он иным человеком, — мягко возразила Лиза, припомнив эпизод из далекого прошлого. — Однажды он рисковал жизнью, спасая мою репутацию. Уверена, что и ради тебя он готов на это. Не горюй, Оливия, все со временем уладится, — добавила Лиза, моля Бога, чтобы она оказалась права.