— Я не могу, — сказала я, отодвигаясь от нее подальше.

— Хайден…

Я посмотрела на нее и сказала быстрее, чем смогла остановить себя.

— Адриан где-то там, я не могу просто лежать здесь и спать.

Мама встала и вздохнула.

— Тогда пошли на прогулку, которую ты мне обещала.


Мы прошли с ней половину двора, прежде чем я извинилась за свое поведение, но мама все понимала. Я отвела ее в гостевые домики, в которых они будут ночевать. Казалось, что она была вполне довольна размещением. Потом я отвела ее на утес с видом на пляж. Она была в восторге от розового песка и голубой воды, которая омывала берег.

— Когда я приехала сюда, я вышла на этот утес. Змея выползла из кустов на тропинку, и я с перепугу запрыгнула на это дерево, — я указала на плохое подобие дуба. — И конечно же я запуталась в нем и в конце концов осталась без рубашки. Я не знала, что Адриан стояла позади меня и видела весь этот неловкий момент, — я не смогла удержаться от улыбки, вспоминая этот случай. — Она так смеялась надо мной! А я хотела задушить ее.

Комок вырос у меня в горле, и я не смогла больше сказать ни слова. Мама погладила меня по спине, но ничего не сказала. Она знала, что никакие слова не утешат меня.

Ночь, казалось, пришла слишком рано, и с огромной печалью я должна была признать, что буду проводить ее без Адриан под своим боком. Мысль о том, что мне нужно привыкать к этому, пришла в мою голову, но я тут же прогнала ее. Я принялась помогать своей семье устроиться на ночлег, а Ирис приготовить ужин.

Ирис была истощена, но все равно занималась готовкой. Ей также, как и мне, надо было держать свой мозг занятым чем-то. Коул и Шелби не присоединились к нам, потому что все еще разыскивали Адриан, и я была благодарна им за это. Папа, Ванда и Джеф выглядели побитыми и с трудом ели. Все трое загорели и выглядели так, как будто вот-вот упадут лицом в тарелки. Они пытались поддержать разговор и рассказывали обо всем, что видели на острове. Но когда голова Ванды склонилась над тарелкой, я знала — их вечер подошел к концу. Я послала их всех спать, но мама осталась, чтобы сделать уборку в столовой. Мы с Ирис проводили маму до ее коттеджа и вернулись в бар, где снова обосновались на шезлонгах.

— Ты не можешь продолжать так дальше, — сказала я Ирис. — Ты должна пойти в один из свободных домов и нормально выспаться.

— Ты должна принять свой собственный совет, девчушка, — ответила мне Ирис, зевая, но ни одна из нас не готова была сдвинуться с места.

— Я сегодня днем уснула немного, и мне приснилась Глория.

Ирис развернулась и посмотрела на меня.

— Расскажи мне об этом.

— Она сказала мне, что я имею ключ и должна использовать его. Но я действительно не знаю, что это значит.

— Что такого у нас есть закрытого, что мы еще не открыли? — спросила Ирис, снова зевая.

— Ничего из того, что я знаю. Мы обыскали каждое здание, каждую машину. Не осталось ничего, что имеет замок.

— Может быть, это не реальный ключ, может быть, это обозначает что-то другое, — сказала Ирис и ее веки закрылись. Я посмотрела, как она засыпает, и я начала свою одиночную ночную вахту.


«У тебя есть ключ, используй его», — крутилось в моей голове, но для мозгового штурма я была слишком слабой и уставшей. Я почувствовала, что снова впадаю в сон.

Какой-то звук заставил меня проснуться и соскочить с шезлонга. Это Ирис простонала просыпаясь. Солнце уже взошло — мы проспали всю ночь. Я чувствовала, что предала Адриан, потакая своему телу.

— Я собираюсь приготовить завтрак, — сообщила Ирис, потягиваясь и застонав при этом.

— Я помогу, — сказала мама сзади. Она сидел за столом с чашечкой кофе и выглядела отдохнувшей.

— Если вы не возражаете, Ирис, я займусь приготовлением завтрака, а вы можете насладиться чашечкой кофе. Нет никакой необходимости заботиться о нас. Вы и так слишком много сделали.

Я была потрясена, когда Ирис согласилась, и опечалена, когда поняла, что даже, несмотря на то что ей удалось поспать, она выглядела очень измотанной.

— Я помогу тебе, мама, — я изо всех сил пыталась встать на ноги.

— А ты пойдешь в душ, — сурово сказала мама. — Я сама смогу управиться с завтраком.

Мои волосы спутались, и я почувствовала ужасный запах, исходящий от себя. Я была оскорбительна для самой себя и, очевидно, для окружающих меня, поэтому мне пришлось согласиться. Приковыляв в наш домик, я с неудовольствием взирала на беспорядок в нем. Это заняло какое-то время, но мне удалось навести порядок в ванной. Завернув ногу полиэтиленовой пленкой, я встала под душ.

Намылив волосы, я вспомнила, как Адриан стояла рядом, чтобы я не намочила свой гипс и снова не упала. Все в нашем коттедже напоминало мне о ней, даже длинные темные волосы, что засоряли слив. Я страшно скучала по ней, а сердце мое разбилось. Я плакала все то время, что принимала душ, и даже если я не хотела признаваться себе в этом, но я все глубже впадала в отчаяние.

Неловко выйдя из душа, я отчетливо сознавала отсутствие руки, поддерживающей меня. Я протерлась полотенцем и с трудом оделась, а потом села в свое любимое кресло. Использовав костыль как рычаг, я перевернула журнальный столик, поставив его правильно, и закурила. Адриан будет ругать меня за то, что я курила в коттедже, но в моем текущем состоянии мне это было не важно. Я положила ногу в гипсе на журнальный столик, и прежде чем смогла откинуться на спинку кресла, зазвонил телефон.


— Хайден, это Агги Спайвик.

Я не знала, говорила ли мама с Агги, прежде чем приехать сюда. Может быть она не знала, что Адриан исчезла, но я не могла ни одной другой душе рассказать, что случилась, и поэтому просто разыграла из себя идиотку.

— Привет, Агги, в чем дело?

— Сегодня ночью твоя тетя Глория нанесла мне визит.

— Глория мертва, — эти слова выпали из моего рта раньше, чем я смогла обуздать его. И тут же пожалела о своей несдержанности.

— Мертвее, чем дверной гвоздь. Но она была здесь и сидела у подножья моей постели. На ней была ужасная рубашка в цветочек.

— Все, что ты съела вчера за ужином, вызвало хаос в твоей голове.

— Она сказала мне, что ты тупая корова, поэтому ей пришлось прийти ко мне. Она сказала, чтобы я передала тебе — «Счастливого Рождества». Это имеет какой-то смысл для тебя?

— Агги… ты на наркотиках?

Беспечный тон Агги стал резким.

— Ты всегда была умной задницей. Обидно, что ты пользуешься своим мозгом только для всякого дерьма. Так послушай, юная леди, потому что я собираюсь объяснить тебе кое-что. Я думаю, что книга, которую я дала тебе на Рождество очень важна для тебя.

И только тут до меня дошло, что это был за ключ.

— Агги, прости меня за то, что я говорила с тобой так неуважительно.

— Сделай это для меня, возьми на себя то, что хочет Глория. Она сегодня ночью напугала меня до чертиков. Без обид, но я больше не хочу ее видеть, пока не умру. До свидания, малыш.


Следующее, что я услышала, был гудок. Я посмотрела на беспорядок вокруг себя и пыталась вспомнить, где я оставила книгу. Бросив трубку на журнальный столик, я смотрела, как она прокатилась по его поверхности и упала на пол с другой стороны. Мне пришло в голову, что если кто-нибудь мне позвонит, я не смогу быстро добраться до нее. Проклиная свою глупость, я с трудом встала на ноги. Ковыляя вокруг столика, я увидела, что трубка упала на книгу Глории.

— Это просто совпадение, — сказала я вслух, но на моей шее волоски встали дыбом.

— Но если — нет, то спасибо, тетя Глория.

Я схватила книгу дрожащими руками и прижала ее к себе, а потом начала читать то, что нацарапала Глория.

Она писала о проблемах в гостинице: проблемы с сантехникой, дыры в соломенных крышах и тому подобное. Я почувствовала душевный подъем и разочарование сразу, и подумала — а сколько же мне придется прочитать, чтобы найти ключ, о котором говорила Глория.

Движение около двери заставило меня поднять глаза вверх. Там стояла Ирис.

— Они нашли ее? — спросила я.

— Я слышала, как звонил телефон. Есть новости?

— Я не могу объяснить тебе этого, но прямо сейчас я пытаюсь найти тот ключ, который может подсказать нам, куда исчезла Адриан, — я показала Ирис книгу.

— Журнал Глории? — спросила Ирис, недоуменно глядя на меня. Перешагнув, валяющиеся на полу вещи, она подошла ко мне.

— Помоги мне пройти через это. Мы должны сделать это прямо сейчас.


Ирис пододвинула ко мне стул и села, а я положила книгу на стол так, чтобы мы обе могли смотреть в нее. Мы с Ирис просматривали каждую страницу, пытаясь найти то, что могло бы быть ключом. Там были сотни записей. Описание обычных, банальных вещей. Пока я не заметила, что почерк Глории изменился. Когда я присмотрелась к тексту, то очень удивилась.

«Меня тревожит Хэнк. Он уродливый ублюдок и воняет до небес, но он хороший работник. Он не выделывается — приходит, получает работу и делает ее, а потом уходит в свою лачугу и пьет до одурения. Но в последнее время он ведет себя как-то странно и нервно. На днях я видела, как он дал пощечину девушке, с которой встречается. Я жестко отругала его, и теперь он знает, что я не буду мириться с таким его поведением».

Запись оборвалась. Я просмотрела следующие несколько страниц, но не нашла ничего, кроме размышлений Глории, которые при других обстоятельствах я нашла бы веселыми.

— У Хэнка была подружка? — спросила я.

— Я не знаю, я никогда не видела его с девушкой, но Глория много ездила по острову, гораздо больше меня. Она знала много людей и много сплетен.

Я снова начала листать страницы дневника, пока мои глаза не поймали новую запись.