Мама посмотрела на меня каким-то странным взглядом и кивнула.

— Как скажешь, дорогая.

Папа посмотрел на маму и тоже быстро согласился с ней после того, как она посмотрела на него так, как будто хотела сказать: «Не бросай мне вызов, приятель!»

— Мама, ты не возражаешь, если я просто посижу снаружи и попью кофе там. Мне нужно немного времени, чтобы ужин улегся во мне, прежде чем я приступлю к этому замечательному пудингу.

— Конечно, милая, — сказала она с улыбкой.

Адриан проводила меня на крыльцо, и мы опять сели на качели.

— Это становится нашим убежищем, не так ли? — спросила я.

Адриан положила руку на спинку качели и поиграла с моими волосами.

— Я думаю, что мы будем проводить много времени вне стен этого дома.

Мы услышали, как открылась дверь, и голова Ванды высунулась в образовавшуюся щель:

— Могу я присоединиться к вам?

— Конечно, — мы с Адриан сказали это вместе.

— Я принесла что-то, что сделает ваш кофе вкуснее, — Ванда помахала бутылкой «Амаретто».

— О, да! Плесни-ка и мне, — Адриан протянула свою чашку.

Ванда налила нам по щедрой порции ликера и села напротив нас с Адриан.

— Я часто прихожу сюда, когда мы с Джефом посещаем твоих родителей. Иногда и твоя мама присоединяется ко мне, и мы в конце концов опорожняем целую бутылку.

— Моя мама сидит здесь и пьет ликер? — спросила я недоверчиво.

— Не то, чтобы мы делали это часто, но когда твои отец и брат находятся в настроении поспорить, мы с ней отступаем на наше счастливое место.

Как только эти слова прозвучали из уст Ванды, мама тихонько вышла через заднюю дверь и протянула к ней свою чашку кофе. Получив порцию ликера, она села рядом с Вандой.

Я никак не могла поместить в свой разум это невероятное зрелище. Моя мама всегда была рядом с папой, как на клей приклеенная. Она всегда угождала всем его прихотям. Это была женщина, которая каждое утро вставала, умывалась, одевалась и делала макияж, даже если ей весь день приходилось топтаться возле своего дома, только за тем, чтобы отец был доволен. Прятаться на крыльце и пить ликер — это был вызов заведенному порядку, восстание. Я не знаю, что произошло с ней. Она, как и все мы, изменилась, но возможно эти изменения происходили в течение многих лет, а я была слишком занята, чтобы заметить их?

— За тишину и покой, — сказала Ванда и подняла свою чашку кофе, а мы все поддержали ее тост.

Я почувствовала, что Адриан дрожит от холода, и прижалась к ней поближе, надеясь поделиться с ней теплом своего тела.

— Мы с Адриан завтра должны заняться покупками. Когда мы собирались ехать сюда, то поняли, что у нас действительно нет ничего теплого из вещей. Кто-нибудь заинтересован присоединиться к нам?

— Я всегда открыта для покупок, так что рассчитывайте на меня, — сказала Ванда.

— Это отличная идея. Мы можем весь день заниматься этим и пообедать в нижнем квартале, — добавила с энтузиазмом мама. — Мы сможем показать Адриан достопримечательности нашего города.

— Мы должны постирать сегодня те джинсы, которые надеты на нас, потому что у нас нет замены, — сказала я. — Большую часть времени мы носим шорты или купальник.

Ванда вздохнула.

— Я не могу представить себе такую жизнь. Наверное, это замечательно?

— Да, — согласилась Адриан. — Вы должны когда-нибудь приехать к нам. Островная жизнь немного побалует вас.

— Мы действительно должны рассмотреть этот вопрос, Маргарет. Мы могли бы взять неделю «только для девушек» и слетать отдохнуть на остров.

Глаза моей матери засверкали от такой мысли.

— Мы на самом деле могли бы сделать это?

— Есть кое-что, что может помешать вашим планам, — папа и Джеф, — сказала я.

— Время от времени мы с Вандой объединяемся и уходим в оппозицию, — ответила мне мама и чёкнулась своей чашкой с чашкой Ванды. — Я думаю, что это может быть тем, за что мы захотим побороться с ними.

— Я серьезно, Маргарет, давай составим план действий по этому вопросу, — у Ванды, похоже, закружилась голова от волнения. — Это будет так весело!

Ее восторг оказался таким заразительным, что вскоре мы уже все трое уговаривали маму до тех пор, пока она не согласилась начать составлять реальные планы, чтобы посетить остров.

— Если вы все не против, то мне очень хочется принять душ. Я совсем замерзла, — сказала Адриан и встала.

— Мне нужно помыть посуду после ужина, — вставая и потягиваясь сказала Ванда. — Я пойду с Адриан на тот случай, если те два медведя все еще не растеряли желание поругаться. А вы двое оставайтесь здесь и наверстывайте упущенное.

— Ладно, я поднимусь через минуту, чтобы собрать белье в стирку, — сказала я Адриан, а затем мысленно спросила, — не возражаешь ли ты, если я останусь с мамой? Я думаю, что она хочет со мной поговорить.

Адриан улыбнулась и кивнула мне:

— Не торопись, мы можем заняться стиркой завтра утром.

Мы наблюдали, как Ванда и Адриан зашли внутрь дома, а затем мама повернулась ко мне:

— Ты не та женщина, которая уехала отсюда несколько месяцев назад.

— Это хорошо или плохо? — я смотрела на ее серьезное лицо.

— Это удивительно! Ты блестяще держала себя за ужином, — сказала она с усмешкой, — мы с Вандой подслушивали у кухонной двери. Ты высказала свою точку зрения отцу и поставила на место своего брата: и все это без повышения голоса. Старая Хайден кричала бы во всю мощь своих легких и угрожала бы своему брату столовыми приборами.

— Ты тоже изменилась, мама.

— Как это?

Я пожевала свои губы, не зная, что мне сказать:

— Я не знаю, как мне сказать об этом, но боюсь, что это будет звучать плохо.

Мама подтащила ко мне свой стул и погладила мое колено:

— Ты всегда высказывала свое мнение, детка, ты можешь сделать это и сейчас.

— Ну, когда ты звонишь мне в гостиницу, то просто начинаешь говорить не переставая, мне даже слово трудно вставить в твою речь, — я наблюдала, как улыбка сползла с лица моей матери. — Как будто ты хочешь говорить сама, но не хочешь слышать меня. Ты рассказываешь, что происходит здесь, спрашиваешь о моем здоровье и напоминаешь, что я должна продать гостиницу.

Я ненавидела, что мне приходилось быть жестоко-честной с ней, но если у меня еще оставались надежды установить с ней нормальные отношения, то я должна была воспользоваться этой ситуацией и идти до конца.

— Ты права, — сказала она с покорностью в голосе. — Я хотела убедиться, что ты в порядке, но я боялась услышать, что ты там на самом деле делаешь. Когда ты сказала мне, что привезешь с собой Адриан, я была не очень-то рада этому и задавала себе вопрос: как мне прожить эту неделю, делая вид, что у вас нет романтических отношений.

— Прости, что поставила тебя в такое неудобное положение…

— Подожди, — она взяла меня за руку, — в ту минуту, когда ты вышла из машины, я заметила, как ты изменилась. Не только внешний вид, но еще что-то, чему у меня нет названия. Может быть, это жизнь на острове успокоила тебя, но я подозреваю, что это связано с Адриан. И осмелюсь сказать, мне это нравится.

— Я влюблена, мама, — я встретилась с ней глазами, — ты скорее всего не захочешь слышать этого от меня, но это так. Адриан — невероятный человек, и она мой партнер во все смыслах этого слова.

— Мне достаточно трудно принять это, дорогая, но тебе придется быть терпеливой со мной. Я не понимаю, почему ты выбрала себе это — любить женщин, но вполне вероятно, что ты тоже не понимаешь, почему я влюбилась в твоего папу.

Мы обе посмеялись, потому что я действительно этого не понимала.

— Я никогда не выбирала, мама, я такая, какая есть. Если бы мне самой пришлось выбирать, кого мне любить, то я никогда бы не выбрала этот путь, зная, что тебе будет больно, — я сжала ее руку. — Я бы не решилась сделать что-то, что расстроит тебя… Папу, может быть, но не тебя.

Мама усмехнулась и зевнула.

— Ну, спасибо тебе за это.

— Ты выглядишь так, как будто тебе пора поспать, — я встала и подняла ее на ноги. Мама обняла меня и держала в своих объятиях с минуту или больше.

— Я рада, что мы поговорили. Это начало для нас, не так ли?

Я прижала ее к себе покрепче, чувствуя, как от испытываемых мной эмоций, слезы навернулись мне на глаза:

— Я верю в это, и это делает меня счастливой.

— Меня тоже, милая.


— Ох Хайден, я подслушивала, — призналась мне Адриан, когда я залезла к ней в постель все еще мокрая после душа. — Я старалась не делать этого, но у меня ничего не получилось, — одинокая слеза спустилась вниз по ее щеке. — Ты наконец-то нашла связь со своей мамой.

Я провела пальцем по линии ее челюсти, а потом вытерла слезу:

— Ты была права: ей трудно, но она пытается. Я думаю, что мой отъезд оказал на нее такое влияние. И не думаю, что такой разговор у нас состоялся бы, живи я тут рядом с ними.

Адриан открыла рот, чтобы ответить, но я накрыла его своим поцелуем. Сладкий нежный поцелуй тут же перерос в голодный и требовательный. Когда мой язык скользнул сквозь ее губы, она тихо застонала и погрузила пальцы своих рук в мои волосы. Ощущение ее теплого тела под моим и его отзывчивость подталкивали меня к дальнейшим действиям. Я прервала свой поцелуй и начала стягивать с нее рубашку, но она остановила меня.

— Я не уверена, что это хорошая идея. Твоей маме может не понравится, что мы занимаемся любовью в ее доме.

— Она не объявит об этом на завтраке, если ты не скажешь, — я уткнулась носом в шею Адриан и протолкнула бедро между ее бедер. — Кроме того твое тело говорит мне, что это несомненно хорошая идея.