Ольга Лазорева - Глаза цвета янтаря

– Вот и славно, вот и славно! – улыбаясь, ответила она. – А сейчас тебе лучше поспать!

– Подожди! – сказал Женя и, видя, что она хочет уйти, взял ее за руку. – Наташа, я хотел серьезно поговорить с тобой. Пожалуйста, выслушай и не перебивай. Пока я лежал там, у меня было много времени подумать. Я хочу спросить тебя: может, начнем все с начала? Может, наш брак еще можно спасти?

Он вопросительно глянул в ее посветлевшие глаза.

«А почему бы и нет? Мы так сблизились за время его болезни! И я даже стала по-другому смотреть на него, – подумала Наташа. – Но торопиться не надо».

Она провела рукой по его вьющимся черным с проседью волосам и склонилась к губам. Женя неожиданно страстно поцеловал ее, и на мгновение в ней вспыхнуло желание. Но чем дольше длился их поцелуй, тем желание почему-то становилось все слабее и слабее. Под конец Наташа уже вообще ничего не чувствовала, как будто целовалась со статуей. Она отстранилась и беспомощно улыбнулась. Он смотрел на нее умоляюще и явно волнуясь. Ей стало не по себе, и она быстро проговорила:

– Конечно, попробовать стоит! Но торопиться не будем.

Наташа встала. Женя молча наблюдал за ней.

– Знаешь, я сегодня не могу остаться, у меня кое-какие неотложные дела в университете, – неожиданно заявила она. – Если я уеду, ты не обидишься?

– Поезжай, я все понимаю, – после паузы ответил Женя и закрыл глаза.

Наташа наклонилась к нему и поцеловала в губы, едва коснувшись.

– Я позвоню вечером, а тебе сейчас лучше поспать, – сказала она и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.

На лестнице, сама не зная зачем, она вытерла губы тыльной стороной руки и только потом спустилась вниз. Оксана Васильевна спала у работающего телевизора, и Наташа, не став ее будить, тихо покинула дом.

Через неделю Наташа была в Москве и обнимала удивленную и обрадованную мать. Рассказав ей последние новости и немного передохнув с дороги, она разложила свои вещи, затем отправилась по магазинам закупить продукты. Но мысли ее были заняты другим, она вздрагивала при каждом телефонном звонке и никак не могла ни на что решиться. Одно она знала точно: ей до безумия хотелось увидеть Сергея и разобраться в том, что с ней происходит. Бросить едва начавшего выздоравливать мужа и улететь в Москву, придумав, что ее мать неожиданно почувствовала себя плохо, матери сказать, что хочет догулять отпуск именно в Москве и что Женя только рад этому – такое поведение было настолько несвойственно Наташе, что она злилась на себя и была постоянно взвинчена.

Прошло два дня после ее приезда, а Наташа так и не могла ни на что решиться. Проснувшись утром на третий день, она подумала: «А почему бы мне не навестить Лену?»

Она легко спрыгнула с кровати, приняла душ, завернулась в полотенце и выглянула в окно. День обещал быть очень жарким. Позавтракав, Наташа сказала маме, что решила прогуляться. Она надела легкие брюки фисташкового цвета и зеленовато-золотистый топ. Выйдя из подъезда, первым делом достала телефон и набрала номер Лены. Та ответила не сразу и ее голос был явно заспанным. Но как только она узнала подругу, то сразу восторженно закричала:

– Пташка! Ты как снег на голову! Вот молодец, что позвонила! Когда приехала-то?

– Пару дней, – ответила Наташа.

– А ты сейчас где? Слышу, что на улице, – заметила Лена.

– Вышла подышать свежим воздухом.

– Ага, ага, – пробормотала Лена. – Ты это, давай ко мне! Хорошо? Поболтаем обо всем!

– Хорошо, сейчас приеду, – охотно согласилась Наташа.

По пути она купила торт «Птичье молоко», который сама очень любила.

Лена открыла дверь и сразу потащила гостью на кухню.

– Вот молодец, что тортик купила! А я как раз раздумывала, что подать к чаю! Дома даже печенья нет. Сейчас чайник поставлю. Да ты садись, рассказывай. Как муж?

Ее голубые глаза с любопытством изучали Наташу. Та опустилась на табуретку и скупо рассказала о Жене и его выздоровлении.

– Ну, слава Богу, что все обошлось! А то мы тут не знали, что и думать, – тараторила Лена, порхая по кухне.

Почти мгновенно на столе появились коричневые керамические чашки, был заварен жасминовый чай и по центру стола водружена коробка с тортом.

– Я не буду выкладывать на блюдо. Ты не возражаешь? – спросила Лена. – Из коробки, знаешь, как-то вкуснее. И, я бы сказала, демократичнее, – она хихикнула, – потому что каждый отрезает себе, сколько захочет.

– Согласна, – рассеянно откликнулась Наташа и налила себе чай.

Она вдруг притихла и задумалась. А Лена ухитрялась одновременно пить чай, есть торт и говорить без умолку.

– Знаешь, Пташка, – рассказывала она, – извини, что мы командировали Сергея к Екатерине Михайловне. У нее был такой убитый голос по телефону. Она все твердила про несчастный случай. А я никак не могла к ней поехать, потому что Борька в командировку улетал, и мне собирать его надо было, провожать, сама понимаешь! А мама твоя была ужасно расстроена, почему-то до тебя не могла дозвониться и все говорила, что муж твой уже, видимо, ну того… – Лена перевела дух, глотнула чай и продолжила: – Вот мы и упросили Сергея съездить к твоей маме, все равно он сейчас в отпуске и в этом году почему-то торчит в Москве.

«Вот даже как, – неприязненно подумала Наташа, – его еще и упрашивали! А чего я, собственно говоря, хочу? Что я себе вообразила? Что он по своей воле поехал к моей маме, что выказывал внимание, окружал заботой незнакомую женщину? Да с чего это я взяла? Все, пора с облаков спускаться на землю и четко понять, что все я себе напридумывала. С меня хватит! Пора поумнеть!»

Она порывисто встала и обворожительно улыбнулась Лене.

– Ты знаешь, я совсем забыла… Ведь у меня через полчаса важная встреча. Извини, дорогая, побегу, – заявила она и поцеловала Лену в щеку. – Рада была повидаться.

Лена, замолчав на полуслове, растерянно смотрела на нее, не зная что и думать. Наташа уже вышла в коридор.

– Пташка! Подожди! – воскликнула Лена и поспешила за ней. – Случилось что? – недоуменно спросила она.

Но Наташа молча покачала головой и вышла из квартиры. Закрыв за ней дверь, Лена вернулась на кухню и стала неторопливо доедать кусок торта.

«Странная все-таки она какая-то, – думала Лена. – И чего приходила? Сергею что ли звякнуть и рассказать, что Пташка вернулась?»

Прошло еще несколько дней, и Наташа начала успокаиваться. Сергея она так и не видела, и он никак не давал о себе знать. Зато ежедневно звонил Женя. Они наскоро перебрасывались новостями, болтали о всяких пустяках, но в его голосе чувствовалось постоянное напряжение. До своего отъезда Наташа пыталась сблизиться с ним. Женя был еще не совсем здоров, и о полноценном сексе даже речи не возникало. Но они несколько ночей провели вместе. Он был необычайно нежен, обнимал ее, целовал, пытался ласкать. Но от его прикосновений внутри нее все сжималось, и привычный приступ отвращения доводил чуть ли не до слез. Наташа убедилась окончательно, что ничем хорошим их брак не закончится. И для себя решила, что развод неизбежен. Но не хотела это обсуждать по телефону и откладывала разговор до своего возвращения.

В Москве у нее появились кое-какие приятные дела. На днях должна была выйти книга одного ее американского коллеги-орнитолога о редких и исчезающих птицах Австралии. Наташу при подготовке проекта попросили дополнить одну из глав материалом, собранным в экспедиции по этому материку. Она с радостью согласилась. Издание должно было получиться отличное, богато иллюстрированное цветными фотографиями. Среди соавторов стояла и ее фамилия. И узнав, что Наташа в Москве, ее пригласили на презентацию.

Ее отпуск проходил размеренно и спокойно. Она продолжала гулять по городу, но вечера старалась проводить с матерью. И все бы хорошо, но мысли о Сергее не давали покоя. На улицах машинально среди прохожих она искала его лицо, по ночам он ей часто снился, но первой разыскивать его не позволяла гордость. Лена периодически звонила ей, но о нем не упомянула ни разу, а Наташа не спрашивала. Она стала часто грустить и задумываться, особенно по вечерам. Екатерина Михайловна видела, что настроение дочери оставляет желать лучшего, но думала, что это связано с недавним происшествием в Киеве.

В день презентации книги у друга директора издательства был день рождения. И он устроил для узкого круга банкет в одном из залов ресторана «Прага». Наташа была тоже приглашена. Один из ведущих редакторов издательства, его звали Константин, молодой человек с рыжеватыми волосами и яркими голубыми глазами, не отходил от Наташи на презентации и предложил заехать за ней вечером и отвезти на банкет. Она равнодушно кивнула. Дома Наташа не особо мучилась выбором наряда, так как привезла с собой только одно платье, подходящее для данного случая. Она открыла шкаф и сняла с вешалки сильно декольтированное длинное платье, сплошь затканное золотой нитью. Надев его, Наташа подошла к трюмо в маминой спальне. Платье великолепно сидело на ней, облегая фигуру и спускаясь до пола переливающимися складками. Оно было словно соткано из солнечного света и выгодно оттеняло необычный цвет глаз девушки. Она забрала волосы в высокую прическу, спустив одну прядь вдоль щеки. Наташа подкрасила черной тушью ресницы, отчего они стали настолько длинными, что почти касались кончиками бровей. На верхние веки нанесла совсем немного бледно-золотых теней, и глаза ее стали казаться еще ярче. Наложив на скулы едва заметные румяна и слегка припудрив лицо, Наташа задумчиво посмотрела в зеркало на свои розовые пухлые губы.

«Красить или не красить? – подумала она. – И чем не гамлетовский вопрос?»

Наташа усмехнулась и убрала помаду в косметичку. Затем надела на запястье изящный браслет, в виде сплетения золотых листиков.

«Туфель нет подходящих! – спохватилась она. – Ничего, сойдут и черные лодочки на шпильке».

Наташа оглядела себя еще раз и отошла от трюмо, довольная результатом.