— Ты сам себя перехитрил, — поморщилась Мари. — Если честно, я понятия не имею, зачем она его отключила. Хочешь, я позвоню?

— Может, сразу возьмем телефон у Льюиса? — фыркнул Стив, — ему она всегда отвечает.

— А что ты будешь делать, когда она ответит? — чуть улыбнулась Мари, — в очередной раз строить из себя буку? Так зачем тогда вообще звонить?

— Я не знаю, — устало выдохнул Стивен, запуская пальцы в волосы и закрывая глаза, — я уже делал что угодно, эффекта — ноль.

— Что ты делал? — фыркнула Мари, — Стив, ты такой, вроде, взрослый, а дите дитем, — Он поднял голову, удивленно глядя на негодующую Мари, она развела руками: — А что? Ты с ней общаешься как с соседом, и при этом хочешь, чтобы она что-то там поняла.

— Нормально я с ней общаюсь, — поморщился Стивен, Мари закатила глаза и развела руками:

— "Нормально". С любимой девушкой, — Навалилась локтями на стол и уставилась на Стивена в упор, сочувственно поджав губы: — Совсем дурак, да? Ты же творческий человек, вроде, должен быть романтичным… Ты ей комплименты делал?

Стив нахмурился и приподнял плечи:

— Вроде, да…

— А вроде и не да, — перекривила его Мари. — Ты ее, кроме как по имени, хоть как-нибудь называл? Солнце там, или малыш…

— О, боже, "малыш"? — Стивен схватился за голову и простонал: — Мари, ну хоть ты не неси этот бред, я тебя прошу. Еще не хватало, чтобы я ее так называл. "Малыш" — самое попсовое слово в мире. Если бы самый попсовый в мире телеканал проводил конкурс на самое попсовое слово, "малыш" победило бы, обойдя даже слова "стразы", "блондинка" и, упаси меня святой рок-н-ролл, "фонограмма".

— А как ты ее называл, когда вы встречались? — печально вздохнула Мари, он поморщился:

— Мы встречались меньше суток, я как-то не успел придумать ничего подходящего. — Он потер лицо и тихо выдохнул: — Оставим эту тему, ладно? А то ты так рассуждаешь, как будто Алекс тебе каждый день дифирамбы поет и цветы дарит.

— Дарит, Стив, — сочувственно вздохнула Мари, — два раза уже дарил, только я их в комнату не ношу, чтобы Стеф не расстраивать. Ей и так на нас смотреть тяжело, я же вижу, я даже Алексу вру, что не люблю целоваться на людях, чтобы меньше ей глаза мозолить. — Стивен молчал, угрюмо рассматривая стол, Мари покачала головой и тихо сказала: — Мы же скоро разъедемся, съемки почти закончились. Ты уже думал, как ты будешь без нее жить?

— Очень хреново буду жить, — нервно поморщился Стив, — сопьюсь и попаду в психушку, потом сбегу оттуда и стану маньяком. Буду искать девушек, похожих на нее, похищать и прятать в подвалах. И колоть им наркоту, чтобы они постоянно спали. — Он улыбнулся кривой нездоровой улыбкой и прошептал: — Она такая красивая, когда спит, с ума сойти можно… да и когда не спит красивая, но тогда же ее не порассматриваешь, неприлично же, да? — Перестал улыбаться и серьезно сказал: — У меня полтерабайта ее фоток, я нормальный? У меня тот чай, который она мне заваривала в последний раз, неделю уже стоит, — он кивнул куда-то на шкаф, — я его разбавляю, как святую воду, чтобы там была хоть молекула той воды, к которой она прикасалась. Я все еще не романтик?

— Нет, ты не романтик, — качнула головой Мари, — ты просто псих, который неделю не моет чашку. Ты чокнутый, позвони ей, пока тебе еще руки за спину не спеленали.

— А зачем звонить? — улыбкой сумасшедшего усмехнулся Стивен, — она все равно не возьмет трубку. Я так позову, — запрокинул голову и крикнул в потолок: — Стеф. Ты мне нужна.

— Жесть, — округлила глаза Мари, поднимаясь из-за стола. — Капец ты больной, я пошла, мне уже страшно.

— Иди-иди, — с кривой улыбкой протянул он, — нам со Стефани надо поговорить наедине. Да, Стеф?

Мари глубоко вдохнула, с опаской глядя на него, взяла сумку и вышла из трейлера, уже закрывая двери, услышала, как он крикнул:

— Стеф. Я тебя жду.

Подружка полезла в карман и достала телефон, набрала Стефани, нажала вызов, шепотом повторяя: "Ну возьми, ну Стеф…". Отзыва не было, как будто телефон действительно отключен.

Стефани открыла глаза на своем бревне в лесу и посмотрела на экран телефона — нет сети, ну конечно… Мысленным приказом потушила огонь, взяла сумку и джинсы и решительно выдохнула, собираясь с силами.

"Если он действительно хочет поговорить, то не этого ли мы добивались? К тому же, судя по всему, он плохо себя чувствует, ему нужна моя помощь."

Она сжала кулаки, пытаясь унять дрожь, крепко зажмурилась и сделала шаг вперед. Осторожно открыла глаза и увидела его прямо перед собой.

— Привет, — чуть улыбнулся Стивен. — Ты глюк или не глюк?

— Ты когда спал в последний раз? — вздохнула Стеф, бросая сумку и джинсы на диван и садясь напротив. Парень вздохнул:

— Да только что.

— А нормально, восемь часов?

— Восемь? — он рассмеялся, как будто она особенно удачно пошутила, качнул головой: — Да, ты точно не глюк, — пару секунд прямо посмотрел на нее и медленно опустил голову, сгорбившись над столом и нервно хрустя пальцами. Спрашивать "что ты хотел?" было глупо, начинать разговор самой не хотелось, поэтому она тоже молчала, напряженно рассматривая его руки и растепанные волосы, борясь с желанием сесть ближе и избавить его от необходимости что-то говорить.

"Пусть говорит. Он это заслужил, я это уже сто раз делала, хватит."

Тишина накалялась все сильнее, Стеф на всякий случай проверила его сердце — спокойно, ничего у него не болит.

"Хорошо, что здесь нет цокающих часов, я бы их уже взорвала."

Он медленно выровнялся, не поднимая глаз и не расцепляя пальцев, тихо спросил:

— Кофе будешь?

— Мне кажется, я скоро начну его ненавидеть, — поморщилась Стеф, он нервно усмехнулся и промолчал, ковыряя ногтем заживающую мозоль на пальце, задумчиво вздохнул:

— Я сахар купил, — и тут же зажмурился, как будто понял, какой бред несет, глубоко вдохнул и потер лицо, отвернулся, сцепив пальцы в замок и делая вид, что внимательно рассматривает что-то. Стеф не сдержалась и посмотрела в ту же сторону, заметила край деревянного меча, лежащего сверху на нависных шкафчиках, спросила:

— Тренировался?

Стивен поморщился, как будто эта тема была для него неприятной, опять уставился в стол и неохотно кивнул:

— Да, — напряженно похрустел пальцами и еще более неохотно продолжил: — Звонила мама, хочет меня видеть.

— И при чем тут меч? — с недоумением нахмурилась Стеф, Стивен невесело фыркнул:

— Я бываю у них три раза в год — на день рождения мамы, папы и бабушки. Если меня хотят видеть в другое время, значит… что-то пошло не так. И я прекрасно знаю, что именно пошло не так в этот раз, и знаю, что со мной за это сделают. — Он с нервной усмешкой дернул подбородком в сторону меча и фыркнул: — Судя по моим успехам, если за мое вразумление возьмется лично мама, то то, что от меня останется, можно будет фасовать в килограммовые пакеты и продавать как удобрение.

— Такие неутешительные успехи? — чуть улыбнулась Стефани, он обреченно вздохнул и качнул головой:

— Феерически неутешительные. За пять минут я умудрился долбануть сам себя по ноге, потянуть плечо и разбить чашку. — Потер лицо и прошептал: — Она размажет меня по залу сантиметровым слоем, медленно и с особым цинизмом.

— За что? — тихо спросила Стеф, Стивен на миг поднял на нее глаза и тут же опять опустил.

— Фотки из парка уже в сети, там отлично видно мой крест на твоей шее.

Стеф непроизвольно подняла руку, щупая цепочку, она настолько привыкла к кресту, что уже не ощущала его. От накатившего чувства вины и стыда стало трудно дышать, она сглотнула твердый комок и спросила:

— Тебе достанется за то, что ты отдал мне крест?

— Нет, — поморщился Стив, качнул головой и выпрямился, в первый раз прямо глядя на Стеф, — я говорил тебе, крест мой, и я могу делать с ним что угодно, хоть продать, хоть выкинуть, так что мне ничего не скажут, если я его не привезу. Но благодаря этим фоткам, мои узнали, что я подарил его тебе, — он с задумчивой улыбкой смерил взглядом ее руки, теребящие цепочку, потом посмотрел в глаза и тихо, обреченно сказал: — Но тебя я им не привезу. А когда меня спросят, почему, я отвечу… — он поджал губы и приподнял плечи, с наигранным весельем провозглашая: — Потому что я болван. И вот тут мне придет конец.

Он криво усмехнулся, бросил вгляд на меч, опять стал ковырять пальцы, сосредоточенно и нервно. Стефани неуютно мялась, пытаясь придумать, каким образом признаться ему, что кольцо и все прочее — не более, чем плохая шутка, но Стивен начал первым:

— Слушай, — вдруг выпрямился, как будто его внезапно посетило озарение, — а как это ты оставила своего "папика" одного в такой день? Сидишь тут, слушаешь откровения какого-то психа, который тебя больше не волнует… Странно, нет?

— Ничего странного, — напряженно улыбнулась Стеф, прикладывая усилие, чтобы не отвести взгляд. На секунду прикрыла глаза, собираясь с силами, и выдохнула: — Ты был прав, это фарс. На самом деле он сейчас занят и ему сильно не до меня, а сюда он заехал всего лишь чтобы подбросить меня до дома, я его попросила.

Лицо Стивена дрогнуло облегчением, мгновенно сменившимся недоверием, он настороженно спросил:

— А кольцо?

— Оно для его девушки, — чуть улыбнулась Стефани, — а мне он его просто показал. — Стивен все еще смотрел на нее с недоверием и она пояснила: — Там… своя история, долго рассказывать.

— Ты куда-то спешишь? — поднял бровь он, она недовольно закатила глаза и выдохнула, поднимая ладони:

— Ладно, — отбросила с лица волосы и стала рассказывать: — Он встречается с моей подружкой, уже давно. Но она студентка по обмену и должна уехать обратно в Китай, поэтому сказала ему, что не хочет начинать тут отношения, чтобы потом не расставаться. А он, — Стеф пожала плечами со смесью недоумения и восхищения, — взял и уехал туда сам, нашел там работу, жилье, стал учить язык… а потом узнал, что она решила остаться здесь еще на семестр, а может и дольше. Он уже полгода там, а она здесь. А теперь он прилетел в командировку и хочет… — она подняла плечи, округляя глаза: — Он сам не знает, чего он хочет, но кольцо купил. И теперь, наверное, либо увезет ее туда, либо сам вернется сюда, как получится. — Стеф посмотрела на Стивена, на лице которого выражение "я тебе не верю" постепенно сменялось выражением "я не верю, что так бывает". Он недоверчиво покачал головой и с уважением выдохнул: