Она еле сдержала желание чем-нибудь в него кинуть, или перевернуть стол, или разораться без смысла, просто вымещая злость. По большей части на то, что он был прав и возразить ей было нечего.

"Дэни, гаденыш, твои сумасшедшие идеи через раз выходили нам боком… Почему я тебя не остановила?"

— Так к кому же ты ездила, Стеф? — тихо спросил Стивен. — Я понимаю, что это капитально не мое дело, но мне просто интересно. Он настолько хорош, что ты доверила ему… свою песню?

"Нашу песню."

Стеф поморщилась от его ненатурального тона и изобразила кривую улыбку:

— Он хорош, не сомневайся. Он лучший пианист моего выпуска.

Стивен фыркнул и зло рассмеялся, прошептал со злодейским прищуром:

— Дай угадаю, сегодня он играл для тебя, да?

Она опять дернулась, изо всех сил сдерживая желание оправдываться и стараясь ничего вокруг не сжечь и не взорвать. Стив покачал головой, усмехнулся как сумасшедший:

— Жесть… Что за нарушение у тебя в мозгах, что ты настолько любишь пианистов?

— Он мой друг, — поморщилась Стеф, Стивен рассмеялся:

— О, да, бесспорно, друзей ты тоже очень любишь.

Стефани медленно выдохнула, тарелка плыла перед глазами, хотелось сбежать. Она обвела взглядом столовую, ища Дэна, не нашла и с облегчением прикрыла глаза — ее никто не заставит есть, какое счастье. Она молчала, Мари с Алексом делали вид, что их здесь нет, Стивен… Стивен тер шею левой рукой. Стефани опустила глаза, пряча взгляд под ресницами, попыталась рассмотреть огонек его сердца — так и есть, та же анархия, что и вчера.

"Прости меня, сумасшедшее сердце, я не хотела. Хватит болеть".

Волны улеглись. Стивен выпрямился, мигом став серьезным, положил вилку и прямо посмотрел на Стеф. Она подняла глаза, на секунду бросив на него виноватый взгляд и сразу опуская. Он медленно глубоко вдохнул и произнес в пространство:

— Две недели, несчастных две недели и меня здесь не будет.

Опять взял вилку, молниеносно доел, бросил посуду на столе и ушел. Мари проводила его взглядом и осторожно положила ладонь на руку Стеф, но та ее сразу выдернула, подняла палец и хмуро прошептала:

— Молчи.

Мари надулась и уткнулась в тарелку, они все ни слова больше не сказали до самой площадки.

* * *

Съемки были сплошным издевательством, Мелани пришла злая и с порога поцапалась с Эвансом, они так орали друг на друга, что по физиономиям всей съемочной группы было видно, что они мечтают оказаться где угодно, хоть на северном полюсе, только не здесь. Сцену они домучили кое-как, режиссерша ругалась так, что срывалась на хрип, Стивен язвил и придирался к каждому слову, а в сценах со Стеф играл так, как будто мечтает ее убить, но преподавательская этика его пока удерживает.

Мелани в первый раз на ее памяти сказала, что после ужина они продолжат съемки, потому как отстали от плана. На ужин они опоздали, столовая была забита первой группой и их любимый столик оказался занят, пришлось сесть за нелюбимый всеми стол у стойки, возле которого не было диванчиков, а только стулья, плюс мимо постоянно сновали туда-сюда люди с подносами, что нервировало, а нервы и так у всех были на пределе. Стивен демонстративно уселся за свой стол, отодвинув чьи-то полупустые тарелки, сидящая напротив него Дэл смерила его взглядом и издевательски промурлыкала:

— Тише, сколько нервов. Что случилось, Эванс, душечка Мэл на тебя нахрипела? Или наша восходящая звезда наконец поняла, чего ты стоишь, и пошла искать приключений на стороне? Я бы не удивилась.

Стефани старательно смотрела в тарелку, но краем глаза все равно отлично видела их обоих. Видела, как Стивен выровнялся, откидываясь на спинку дивана, и смерил Дэл взглядом, тихо фыркнув:

— А ты до сих пор меня ревнуешь? Не стоит, Дэл, расслабься, это пройденный этап. Я абсолютно свободен и могу увезти тебя куда-нибудь хоть сейчас. Поехали?

Красотка задохнулась от восхищения его наглостью, Стеф закрыла глаза, тем не менее, продолжая прислушиваться.

— Подбери слюни, ребенок, — усмехнулась Дэл, — чтобы увезти меня куда-нибудь, тебе надо подрасти и поумнеть.

— А может, достаточно будет купить тебе какую-нибудь ерунду с бриллиантиком? — издевательски усмехнулся он, — и вся проблема.

— Уймись, Эванс, — фыркнула Дэл, — все давно знают, что ты беден, как церковная мышь, даже трейлер тебе уже не принадлежит.

— Я восхищен, — развел руками он, — ты даже спорить не стала, что готова поехать развлекаться за цацку. Прямо уважаю, не ожидал.

С соседних столов донеслось сдавленное хихиканье, Дэл смутилась и замялась, а Стефани расфокусировала взгляд и стала внимательно следить за сердцем Стивена — пока тихо и спокойно. Ровно горящий огонек был тускловат, но у нее самой не ярче — сказывалась бессонная ночь за компьютером.

Дэл наконец взяла себя в руки и тихо сказала:

— Хамло.

— Да, люди не любят правду, — усмехнулся Стив, — никому не нравится, когда кто-то говорит о том, о чем сам постоянно думаешь и чего боишься. А ты чего-нибудь боишься, Дэл? — Она промолчала, он задумчиво похрустел пальцами, вздохнул: — Ладно, я так догадаюсь. Чего обычно боятся женщины в возрасте…

— Я не "в возрасте", — взвизгнула Дэл, Стивен рассмеялся и фыркнул:

— Точно, старости. Давай поговорим о старости, а? Ты как, уже готовишься?

— Заткнись, — буркнула она, Стив замолчал, потом загадочно понизил голос и прошептал:

— Слышишь? Прислушайся, давай, — он заговорщически понизил голос, оперся о стол и приблизил свое лицо к ее, заглядывая в глаза: — Этот тихий, ненавязчивый звук, слышишь?

Дэл поморщилась и буркнула:

— Что ты несешь? Какой звук?

— Хлопанье крыльев, — издевательским шепотом протянул он, изобразил руками птичку, улетающую вдаль, и шепнул: — Это улетает в окошко твоя молодость, дорогая моя.

— Заткнись, — дрожащим от злости голосом сказала Дэл, но Стивена это только раззадорило, судя по голосу, он задался целью ее довести.

— Года пролетают мимо, — тихо пропел он, — любовники меняются, а тот самый единственный так и не нашелся… хотя, может, и нашелся, но ты отшила его, потому что считала себя слишком молодой и достойной принца. Время идет, звездой эстрады ты не стала и уже не станешь — возраст не тот, приходится преподавать всяким молоденьким красивым бездарям, что дико бесит. Пробивается седина, появляются морщины — а принца все нет, приходится коротать ночи с кем зря, но с годами это становится все сложнее. Сколько тебе осталось таскаться? Лет пять-десять, потом — все, косметика и пластическая хирургия не всесильны. А молодящиеся старые шлюхи отвратительны.

Он замолчал, она не отвечала, Стеф смотрела в тарелку, чувствуя кожей окружающую тишину. Ей было за него ужасно стыдно, как будто он ее младший брат. Мари под столом положила руку ей на колено, сжала пальцы, как будто пытаясь поддержать или просто не дать сорваться с места. Сердце Стивена продолжало пульсировать ровно, сердце Дэл тряслось и немного болело. Он наклонился к ней еще ближе, раздражающе-довольным тоном протянул:

— Что молчишь, а? Милая моя Дилайла, мисс "меня-никто-не-достоин"… Думаешь о своей жизни? Или думаешь: "Какая наглая морда, так бы и врезала"? Слушай, что с лицом? Такое чувство, что ты сейчас расплачешься.

— Заткнись, — глухо проговорила она.

— Да ладно, давай поговорим об этом. Или лучше я действительно тебя куда-нибудь увезу, снимем стресс, ну, как ты обычно это делаешь, когда одолевают мысли о жизни… частенько, да? Ну не молчи, у меня такое ощущение, что я сам с собой разговариваю.

— Я не хочу с тобой разговаривать. И похоже, не я одна, — севшим голосом выдавила Дэл, Стив фыркнул:

— Можно подумать, тебя хоть кто-то когда-то звал поговорить. Ты создана не для разговоров, детка.

Раздался сочный звук пощечины, заставившей Стефани вздрогнуть и зажмуриться, Мари сжала ее колено и тихо прошептала:

— Он сам нарвался.

Стеф молча кивнула, не отрывая глаз от тарелки, у нее пульсировала щека, как будто это ее ударили, а она еще слишком хорошо помнила это ощущение. Стивен тихо рассмеялся, подначивающим тоном шепнул:

— Слабенько как-то, давай еще разок, я знаю, ты можешь лучше.

Еще один звонкий удар заставил Стеф дернуться. Потом еще один. Потом Стивен издевательски участливо поинтересовался:

— Полегчало?

— А тебе? — подрагивающим голосом ответила Дэл, как будто уже плакала. Стив наигранно удивился:

— А я при чем?

— При том, что если тебе опять захочется себя наказать, лучше напейся, — срывающимся от злости и слез голосом проговорила Дэл, — потому что в том, что ты такая сволочь, что тебя все бросают, виноват только ты сам. — Он хмыкнул и промолчал, она со скрежетом отодвинула стул и встала, глухо бросив: — Я может и постарею, Эванс, но тебе это точно не светит. Потому что ты в ближайшие лет пять сдохнешь в одиночестве от передоза, пытаясь наркотой заполнить пустоту внутри. И некому будет даже вызвать тебе скорую.

Она резко развернулась и простучала каблуками к выходу, хлопнула дверь, тишина провисела над столовой еще с полминуты, только потом начались тихие разговоры, неуверенные смешки… Сердце Стивена билось ровно. Стеф бросила на него короткий взгляд, успела рассмотреть только то, что он сидит ссутулившись и смотрит в стол, опять уставилась в тарелку.

Время шло, столовая пустела, Мари доела и забрала Алекса, утащив его с собой. На ее стул плюхнулся преувеличенно бодрый Дэн, который, похоже, не застал этот спектакль, постучал пальцами по столу:

— Стефани, прием. Ты чего не ешь? Это съедобно, честно, ты не смотри, что оно на цветы похоже, это рыба на самом деле.

Стефани в первый раз осмысленно посмотрела в свою тарелку, различила фигурно нарезанные ломтики рыбного ассорти и овощи, не вызывающие никакого аппетита. Ее еще с утра немного подташнивало от бессонной ночи за мерцающим монитором, а сейчас в горле вообще стоял комок размером с теннисный мяч, еда была последним, чего бы ей хотелось.