- Я серьёзно, Алекс, - разворачивается она. Её губы так близко, но, честное слово, говорить - это самое бесполезное, для чего они сейчас нужны.

- И я серьёзно, - скольжу по ним языком, но она ловит его и прикусывает. Чёрт!

- У тебя не получится уйти от разговора.

- Хорошо. Тогда не хочешь рассказать о моём отце? - подпираю рукой голову. - Ты же ждала, что я спрошу сам?

- Ну-у-у, - копирует она мою позу. И не смотрит в глаза. Гладит по плечу. Понимаю: старается беречь мои чувства. И, честно говоря, когда я узнал об отце, первым желанием было поехать и встретиться с ним, с этим Александром Тимофеевым, или просто посмотреть со стороны. Но я решил, что пока не готов. Слишком уж это неожиданно. И я не знаю, как ко всему этому относиться.

- Он мне чужой человек, не стесняйся. Как он тебе?

- Вы очень похожи, Алекс, - вздыхает Вика. - Но он такой суровый, строгий, замкнутый. Мне показался очень требовательным, даже жестоким. Жена при нём и слова не смела сказать. Чай остыл, пока он расспрашивал, чем я занимаюсь. И он её даже не попросил, зыркнул на чашку, и она тут же пошла менять.

- И что ты ему рассказала? Чем ты занимаешься? - щекочу Вику кончиком её же волос, чтобы убрать с её лица эту серьёзную хмурость, видимо, отражающую выражение лица моего отца.

- Женским бельём, конечно, - передёргивается она, покрывается мурашками и убирает мою руку. - Это был такой неловкий момент. Но у него было такое невозмутимое лицо, вот совсем как у тебя сейчас. Как у тебя всегда, когда ты так усиленно стараешься скрыть свои чувства.

- И что же я скрываю? - подвигаю её к себе, убираю волосы, чтобы прижаться губами к её коже. Она так волшебно пахнет. Но мой номер опять не проходит.

- Наверно, тебе обидно, что его не было рядом. Что он никогда не интересовался тобой. Не вспоминал твою мать. Не пытался вернуться, её найти.

- Он пытался, - усмехаюсь я. - Пытался дважды. Один раз мама как раз была в роддоме. И второй раз, через год, бабушка ей тоже не сказала, а сама даже не пустила его на порог.

- Почему? - теперь она льнёт сама.

- Я не знаю, может, пыталась уберечь её от лишних разочарований, - обнимаю её покрепче. - Но она жалела об этом всю свою жизнь.

- Я возьму это на себя, мой несокрушимый ранимый Айсберг. Твою встречу с отцом.

Моя добрая, смелая девочка. Зарываюсь лицом в её волосы. Моё сокровище. Самое главное, что у меня есть. Моё счастье, что не просто упрямо сопит со мной рядом, она где-то давно глубоко внутри меня. В самом сердце, пульсирует, бьётся, качает горячую кровь. Часть меня, неотделимая, лучшая, и теперь уже навсегда.

- Я сделаю это сам. Я...

- Нет, - не даёт она мне договорить. - Доверься профессионалам. Мы с Полиной уже всё придумали. Но обещаю, что я буду рядом.

- Ты обещала научить меня целоваться, - заглядываю я в её блестящие хитринками глаза.

- Ах, да! Ты же у меня совсем дикарь, Алекс Берг, - приподнимает она мою голову за подбородок. - Тогда слушай. Правило первое: на девушку не надо набрасываться, как на кусок мяса. Смотри, вот так, - нежно касается она моих губ.

- Вот так? - сгребаю я её в охапку и не даю ей больше говорить. Не позволяю вырываться, ловя губами каждое её учащающееся дыхание, лаская, погружая в чувственные глубины, в которых и сам уже тону.

- Почти, - жадно ловит она воздух. - А о чём мы говорили?

- Что я люблю тебя. Хочу тебя. Нуждаюсь в тебе. Что ты лучшее, что у меня есть. Мой мир. Моя жизнь. Моя задорная зайка. Мой боевой поросёночек.

- Чур, я сверху, - заваливает она меня на спину, распластывая на кровати. - А тебе завяжем глаза.

Ну вот и признавайся ей после этого в любви!

38. Виктория



- Полина, нет, я понятия не имею, что это за ресторан. Давай ты выберешь на свой вкус. Нет, никого лишнего. Однозначно. Славка с женой. Остальных ты знаешь. Да, мы рассчитываем сегодня же и вернуться.

Я мечусь по квартире, не зная, за что хвататься. Ухом я прижимаю к плечу телефон, в руках у меня сумка, в которую я пытаюсь засунуть купленные Ленке подарки. Где-то за спиной, в другой комнате, матерится в свой телефон Берг. Бубнит включённый телевизор. И по второй линии тоже кто-то пытается прорваться, чтобы что-то уточнить, узнать или спросить.

Этот дурдом продолжается несколько дней. Я и не думала, что эта беспокойная Белка развернёт такую бурную деятельность. По территории парка теперь нельзя ступить, чтобы не наткнуться на митингующих с транспарантами «Верните городу парк!» или не вступить в собачью кучу, или не нарваться на новостной телеканал, желающий взять эксклюзивное интервью исключительно для их программы.

- Включай, включай новости! - оглушает меня Нина боевым кличем, когда принимаю её настойчивый звонок. - Центральные! Первый!

И пока я ищу пульт, пока добавляю громкость, узнаю от неё, что это интервью с директором Департамента благоустройства города.

- Скажите, как вы можете прокомментировать действие муниципальных властей, закрывших спортивный клуб «Айсберг»? Ведь это по их милости парк погряз в нечистотах.

Дядька что-то мычит, что да, согласно договора именно за счёт средств и сил «Айсберга» функционировал парк.

- Значит, своими недальновидными действиями, администрация лишила людей экологически-чистой зоны отдыха и препятствует исполнению «Айсбергом» своих обязательств? - настаивает бойкая журналистка.

И чиновник опять что-то мычит. А Белка в моей трубке ликует.

- Как тебе? Как? Мы ещё и перед зданием суда устроим демонстрацию.

Я прикрываю глаза рукой, когда камера в телевизоре наезжает на собачьи «колбаски» у ног чинуши.

- Вы бы привели сюда своих детей? - давит корреспондент.

- Скажи мне, Нин, а собачьего дерьма это тоже вы натаскали?

- Никому не говори, - понижает она голос до шёпота. - Мы как раз в одном собачьем приюте работали. Ну и, в общем, решили: зачем добру пропадать.

- Вот вы одержимые, - смеюсь я.

- Что бы ты там себе ни возомнила о нашей бескорыстности, а я лично заинтересована, чтобы «Айсберг» открыли.

- Это ещё почему?

- Твой Берг обещал меня взять к себе секретарём. А если у меня будет работа, то я могу не возвращаться в свой Задроченск, а значит... Ой, Вик, всё, до связи, побежала я, - отключается она.

- Бе-е-ерг! - кричу я, ещё наблюдая, как чиновник с той стороны экрана покрывается испариной и красными пятнами.

- Да что ж ты так орёшь та, - вырастает Алекс прямо у меня за спиной.

- Ты обещал взять Белку на работу?

- Угу, - жуёт он жареную курицу, держа ножку за косточку. - У меня не было выбора. Она обещала натаскать собачьих какашек в офис, если я не соглашусь. Будешь?

- Нет, - отмахиваюсь я. - И опять ничего мне не сказал?

- Про какахи? - продолжает он жевать с невинным лицом, но уклоняется молниеносно, и мой кулак вместо его солнечного сплетения, уходит в пустоту. - И кстати, она так владеет компом. Как настоящий хакер. Просто находка, а не девушка, - уклоняется он ещё раз. - Ты у меня всё же лучше всех!

Третий удар он всё же ловит своим каменным прессом, но зажимает меня в кольце рук:

- Ты готова?

- Если мне не придётся заново жарить курицу, что я приготовила в дорогу, то да, - укоризненно смотрю я на обглоданную кость.

- Если что, там полно забегаловок по дороге. Я найду, где тебя покормить, - трётся он холодным носом. И всё же получает свой поцелуй.

- Плохая собака, - вытираю я испачканные губы.

- Давай спускайся, я пока подгоню машину к самому подъезду. Вот этот баул - это всё, что мы берём с собой? - подхватывает он сумку, чтобы переставить её к двери, а потом выглядывает. - А ты уверена, что это всё нам пригодится? Мы всего на день.

- Иди отсюда, - машу на него рукой. И бегу упаковывать оставшиеся продукты.

Алла Константиновна провожает нас у подъезда.

- Покормлю, покормлю ваших зверушек, - машет она нам рукой на прощание.

- Наше первое путешествие вдвоём, - улыбается Алекс, глядя, как я устраиваюсь, пристёгиваюсь.

- Я не влезла в свои любимые джинсы, - вздыхаю я. Не то чтобы это печально, это было неизбежно, просто я не ожидала, что так быстро.

- Это же здорово, - протягивает он руку. - Мы растём.

- Скажи, почему мы отправились в дорогу так поспешно?

- Мы же собирались, - у него такое невинное лицо.

- Да, только с Ленкой я договорилась по телефону. А за папой поехал Михаил, причём на своём личном автомобиле. И Ленка даже уже забрала у отца дубликат ключей.

- А ремонтникам она их уже передала? Они обещали приступить хоть завтра.

- Алекс, не заговаривай мне зубы. Что происходит? Нам нужно уехать из города?

- Расскажешь мне, о чём вы говорили с Лоркой?

- Торгуешься?

- Не-а, - нагло лыбится он. - Выпытываю информацию. Хочу узнать, что ты там затеваешь у меня за спиной, чтобы хоть к этому быть готовым.

- Там ничего криминального. Ревнивая женщина. Острые ногти, - пытаюсь и я создать интригу. Хотя никаких секретов у меня нет. Просто рассказала Иде про Наденьку. А кого бы она ни решила пустить на лоскуты: Надежду, Гремлина или «Олимпикус» - нам всё на руку. - Твоя очередь.

- Да, мы должны были уехать из города, - делает он серьёзное суровое лицо, как партизан под пытками. - Потому что никуда никогда с тобой вместе не ездили.

И знаю, что он нагло врёт. Но, ничего, у меня тоже есть секреты.

39. Алекс



Что я могу ей сказать? Что ответить на её испытующий взгляд?

Что сегодня очень трудный и важный для нас день? Решающий. Поворотный. День, с которого всё понесётся в тартарары. Или, наоборот, начнётся трудный и рискованный путь в гору. День, с которого не останется времени на раздумья.