Барбара Эвинг - Гипнотизер

— Но у него весьма скромный доход! Он обычный школьный учитель!

— Деньги, конечно, очень важны, — с печальным видом согласилась с ней Корделия. — Никто не поймет вас в этом отношении лучше меня или миссис Спунс.

Миссис Невилл выглядела неуверенной, она явно не знала, продолжать ли ей этот разговор. Она вдруг решительным жестом сняла шляпу, и маленькие перья на ней заколыхались.

— Вы, наверное, знаете, что такое брак.

— Конечно.

Миссис Невилл, казалось, еще больше сосредоточилась на перьях своей шляпки.

— Но тогда вам известно, что женщине в браке особенно важны деньги, для того чтобы защитить себя.

«Мне ли этого не знать», — подумала Корделия.

— Согласна с вами, миссис Невилл. Но мне показалось, что они счастливы тем, что обрели друг друга. Думаю, им очень повезло.

— Все мы так думаем, — сказала миссис Невилл. — Но в самом начале. Разве не так было с вами? Со мной? О чем они с вами говорили?

— Миссис Невилл, они были моими клиентами. Если бы вы обратились ко мне, то, очевидно, не хотели бы, чтобы наш разговор стал предметом обсуждения с кем-то другим.

Миссис Невилл все еще смотрела на свою шляпу.

— Конечно, вы правы, — заметила она.

В подвальчике воцарилась тишина.

— Ответьте мне только на один вопрос. — Она бросила на женщин язвительный взгляд. — Думаю, что за визит платила Шарлотта?

— Нет, — ответила Рилли. — Платил мистер Баунти.

Миссис Невилл задумалась. Надевая шляпку, она вновь взглянула на Корделию.

— Простите, я вас знаю?

Сердце Корделии ушло в пятки. Она мгновенно поняла всю опасность ситуации. Миссис Невилл была примерно ее возраста и могла видеть ее на сцене много лет назад.

— Мне кажется, что я уже встречала вас где-то.

Положение спасла Рилли. Они обе понимали, что, если сейчас прозвучит слово «актриса», их только начавшееся предприятие обречено на провал.

— Миссис Дюпон хорошо известна в кругу профессионалов, — заметила Рилли.

В конце концов, она не соврала.

Выходя из дома, миссис Невилл с рассеянным видом вручила Рилли полсоверена.

Их следующая клиентка, мисс Люсинда Чудл, не упоминала в письме имени своего суженого.

— Я не смогу этого сделать, — сказала Корделия.

— Еще как сможешь, — ответила Рилли.

Мисс Люсинде Чудл было, наверное, около восемнадцати. Она прибыла на Литтл-Рассел-стрит совершенно одна. Когда Корделия пыталась определить ее характер по особенностям строения головы, девушка начала проявлять признаки беспокойства. Похоже, ее мало интересовало, свойственна ли ей импульсивность в любовных отношениях и насколько развита у нее зона родительской любви. Она не могла сказать, зачем пришла и чего хочет. Флейта Рилли все играла в маленькой комнатке, внушая слушателям надежду.

— Расскажите же мне о своем будущем муже, — попросила несколько удивленная Корделия.

Наступила долгая пауза. Корделия ждала. Ей пришла в голову довольно смешная мысль: может, все дело в фамилии? Чудл… Ей приходилось слышать и кое-что похуже, она знала актрису, которая мечтала выйти замуж только для того, чтобы избавиться от своей неблагозвучной девичьей фамилии Эффи Ред-Зад. Корделия взяла себя в руки.

— Я бы хотела помочь вам определить правильность вашего выбора, — сказала она. — Но, к сожалению, я мало что смогу сделать, не зная, что вас тревожит.

— Я боюсь, что у него серьезное увечье, — сказала мисс Чудл. — Я не желаю выходить замуж за человека с увечьями.

— Какое увечье вы имеете в виду?

И снова мисс Чудл погрузилась в молчание. Она подняла взгляд на мерцающие звезды.

— Что-то не так с его лицом? Что-то в нем вызывает у вас отторжение?

— Нет.

— Какая-то часть тела, которую вы не видите?

— Да.

— Вы думаете, он что-то скрывает от вас?

— Да.

— Но тогда вы сами должны спросить его.

Девушка вспыхнула.

— Я не могу этого сделать.

Корделия почувствовала, как теряет терпение, но тут же напомнила себе, что терпение и выдержка должны быть ее главными добродетелями.

— Вам не безразличен этот мужчина, мисс Чудл?

— Да, но с тех пор как я заметила его увечье, я уже не так сильно в этом уверена.

Корделия увидела, что девушка все больше начинает волноваться.

— У него есть какой-то нарост. Выпуклость.

— О, мне так жаль. Бедняга.

— Но он…

Она с огромным трудом подбирала слова.

— Он пытается коснуться меня своей выпуклостью. Мне это совершенно не по душе.

Свет истины забрезжил перед Корделией. Она невольно прикусила губу.

— Может, ваш молодой человек… Как его зовут?

— Мистер Форсайт.

— Простите мне мой откровенный вопрос, но, возможно, мистер Форсайт вел себя несколько смело?

— Я не понимаю, к чему вы клоните.

— Вы позволяли мистеру Форсайту целовать себя?

Девушка изменилась в лице.

— Это абсолютно нормальное желание со стороны мужчины.

Мисс Чудл ответила мрачным голосом:

— Да.

— И именно во время поцелуев мистера Форсайта вы замечаете эту выпуклость?

Девушка кивнула, ее щеки пылали.

«Я указала в объявлении, что намерена давать советы, касающиеся вопросов брака», — подумала Корделия. Зазвучала еще одна мелодия Шуберта.

— Мисс Чудл, кто-нибудь, возможно ваша матушка, говорили с вами о том, что происходит, когда мужчина и женщина вступают в брак?

— Что вы имеете в виду?

— Вы хотите иметь детей?

Мисс Чудл выглядела искренне удивленной.

— Конечно.

Корделия продолжила:

— Вы знаете, как рождаются дети?

— Они появляются, когда люди женятся. Это я знаю.

Корделия взглянула на звезды — ей и самой сейчас не помешал бы чей-нибудь совет. И вдруг она увидела Кити, свою мать, — Кити смеялась.

— Мисс Чудл, — твердо произнесла Корделия, — дети рождаются не потому, что люди женятся. Дети рождаются потому, что мужчина и женщина, влюбленные друг в друга, соединяются.

— Что вы хотите этим сказать?

Тысяча чертей!

— Я хочу сказать, что выпуклость, которую вы заметили, должна войти в ваше тело…

— Войти в мое тело? Куда?

Мисс Чудл напоминала испуганного кролика.

— В рот?

— Внутрь вашего тела, — решительно заявила Корделия.

Девушка встала, по-настоящему шокированная.

— Я не верю вам. Я сообщу о вас в полицию. Корделия снова попыталась заговорить с ней.

— Возможно, если вы побеседуете об этом со своей матушкой…

— Моя мать леди, а не какая-то вульгарная особа.

Корделия тоже встала, и ее новые шарфы блеснули в полумраке.

— Тем не менее, мисс Чудл, вы со временем обнаружите, что я говорила вам правду.

— Такие отвратительные вещи не могут быть правдой, и я не верю ни единому вашему слову.

Она взглянула на Корделию и добавила тихим голосом:

— Войти в меня? Куда?

Корделия взяла себя в руки и попыталась очень мягко наглядно ответить на ее вопрос.

На лице девушки отразился ужас.

— Нет! — завизжала она. — Я не верю вам.

Флейта оборвала мелодию на половине ноты.

Прежде чем Корделия успела остановить мисс Чудл, она выскочила из комнаты, промчавшись мимо ширм (и забыв уплатить), потянула дверь и взбежала по железным ступенькам на Литтл-Рассел-стрит.

В конце первого месяца они пересчитали свои скудные доходы. Их посетило всего семь человек (не считая незаплатившей мисс Чудл). Корделия была убеждена, что вся эта затея не стоит выеденного яйца, и считала ее плодом фантазии, пробудившейся после выпитого портвейна; она волновалась из-за Рилли и миссис Спунс и не переставала спрашивать себя, как можно было быть такой глупой. Ей хотелось вернуться к мистеру Кеннету на Бау-стрит и узнать насчет работы, однако Рилли и слышать об всем этом не хотела.

— Для новичков мы просто преуспели. — А затем она добавила с загадочным видом: — Я заняла немного денег, достаточно, чтобы продержаться еще два месяца и позволить себе несколько бутылок портвейна. Я верю в то, что наше дело расширится.

— Заняла? — Корделия не скрывала, насколько ее шокировала эта новость. — Но у кого?

— У Регины. Нашей соседки.

— Что?

— Она сама предложила нам шесть фунтов. Я ведь говорила тебе, что у нее спрятаны деньги под матрацем. Деньги за стихи. Она настаивала.

Корделия закрыла лицо руками. Они сидели у огня на Литтл-Рассел-стрит. Ее больше не спрашивали о гипнофренологии. Ее больше не просили продемонстрировать возможности месмеризма. Имена древних греков тоже не упоминались. Однако с самого начала у Корделии появился страх быть разоблаченной. Каждый раз, когда Рилли приводила нового клиента из-за крашеной ширмы, Корделия думала, не станет ли этот человек тем, кто гневно бросит ей в лицо: «Обманщица!», и этот крик будет слышен далеко за окнами подвальчика.

— У нас все еще не решена проблема брака, — устало сказала Корделия.

У трех юных посетительниц, пришедших к Корделии, был несколько истеричный характер. Успокоив немного их расшатавшиеся нервы и поговорив с ними в полумраке комнаты, освещенной лишь огнем свечей, Корделия поняла (во многом благодаря своему неудачному опыту с мисс Люсиндой Чудл), что истерика девушек вызвана мыслью о первой брачной ночи, о которой они ровным счетом ничего не знали.

— Если мы намерены продолжать, то должны составить какие-то советы, касающиеся первой брачной ночи, но мне надо преподнести их так, чтобы не шокировать барышень. Нельзя допустить, чтобы молодые леди выбегали от нас с криком на всю улицу!