_____

АБОНЕНТ НЕДОСТУПЕН

Как-то раз на общедоступном пляже общедоступного острова Кипр ко мне на краешек полотенца, тяжело пыхтя, подсело мохнатое смуглое существо. Представилось местным жителем. Мол, тут, в Ларнаке, у него собственный дом, и нынче вечером он хотел бы устроить там в мою честь приватный ужин. Озвучивалось это все по-русски, привычно и бегло, с еле заметным акцентом.

Я украдкой оглядела себя: может, что-то не в порядке? Вроде бы топлесс не загораю, глазки из-под очков не строю, лежу, никого не трогаю, листаю журнал. Внимательно присмотрелась к аборигену: гармоничный мужчина, в одинаковом избытке располагающий шерстяным покровом, жировой прослойкой и количеством лет от рождества (своего, конечно, не Христова — врать не буду). Мы были такие разные, но все-таки очутились вместе, и именно мне делал он в данный момент свое незамысловатое предложение.

Сначала я опешила, потом раскрыла ротик и поинтересовалась, чем мотивирован выбор объекта. Тут настала его очередь удивляться: «Вы не согласны? Не хотите со мной поужинать? А почему?» Далее состоялся диалог двух глухих, причем тональность с моей стороны забирала все выше и выше. Расстались мы взаимно недовольные друг другом: я пообещала сдать его в полицию, а он намекнул, что туристкам, прибывшим из России, капризы не к лицу. «Я не такая!» — хотелось мне заорать на весь пляж, но он бы все равно не поверил, что здесь, в мире дешевых радостей и доступных удовольствий, я всего лишь жду трамвая…

Увы, как выяснилось, мои соотечественницы в большинстве своем действительно не имеют привычки отказывать. Пляжный Казанова подкатывался к свободным русским девочкам, стройным и хорошеньким, получал кокетливое «хи-хи», означавшее скорее «да», чем «нет», ни разу не схлопотал по физиономии и явно не страдал от одиночества темными кипрскими вечерами. Чувствовалось, что подобное времяпрепровождение практикуется им из сезона в сезон, и русский он выучил только за то, что теперь это интернациональный язык доступного секса.

Девушки, благосклонно внимавшие туземцу, вряд ли относились к племени профессионалок. Не думаю также, что ими руководил расчет сэкономить на ужине, ибо тунца второй свежести, оплаченного постелью третьей свежести, никак нельзя счесть выгодной сделкой. Юные отпускницы просто реализовывали свою природную общительность. Но я, честно говоря, здорово их невзлюбила. Потому что благодаря им и таким, как они, за всякой россиянкой, а следовательно, и за мной в мире закрепилась репутация доступной женщины.

Мне не нравятся доступные женщины. Более того, мне не нравятся и доступные мужчины, а таких тоже хватает. В каждой компании есть беспокойный товарищ, у которого на лице написано: «Всегда готов!». Он перемещается от дамы к даме, закидывая свои нехитрые удочки, пока не встретит пионерку себе под стать. Причем пионерка чаще всего страдает от избытка воспитания: ей с детства внушали, что женщине следует быть мягкой, покладистой, деликатной. Будь проще, и мужчины к тебе потянутся. Альтернативный девиз: «Не упрощай себя, и пусть с тобой будет тот, кто сумеет дотянуться», — конечно, и красив, и верен, но гарантия одиночества стопроцентная. Можно страховой полис не покупать. А отвечать любому, кто с тобой заговорит, и благодарно улыбаться всякому, кто обратил на тебя внимание, — это дешево, надежно и практично. Мужик всегда охотнее подойдет к пионерке, нежели к той, у которой бегущей строкой по лбу: «Не влезай — убьет!»

Однажды я услышала от мужчины: «Пытался тебе дозвониться, но ты была недосягаема». Эта оговорка меня совершенно очаровала, в ней просвечивал настоящий фрейдистский подтекст. Слыть недосягаемой в глазах человека, которому насквозь известны и душа твоя, и тело, — лучшее доказательство серьезных отношений. Кого мы любим, того всегда возносим на недоступную высоту. Даже если лежим с ним в одной постели.

Недосягаемость — сомнительная добродетель в диком (а значит, и в нашем российском) обществе, где сильный пол избалован и живет по принципу: мне ухаживать некогда, добиваться — тем более. Огромное количество мужчин просто не оставляет за дамой права на отказ. Психология феодальная: я ее не хочу и, может, еще сто лет не захочу, но мне надо знать, что при желании все возможно. Заверьте мужчину, что не будете с ним НИКОГДА, что он абсолютно точно находится вне зоны ваших интересов, и враг на всю жизнь, враг преданный, мстительный, изощренный, вам обеспечен.

В этом смысле женщины умнее мужчин. Мы отвергаем так называемых бабников отнюдь не в силу их полной бесперспективности на семейном фронте. Это ведь заблуждение, будто мы каждому встречному-поперечному мысленно примеряем кольцо на палец. Бабник лишает меня моей эксклюзивности. Я уже не единственная, я — одна из. Кстати, грамотный соблазнитель никогда не станет клеить женщину в присутствии других женщин, ибо так он рискует потерять их всех. За исключением самых недорогих. Доступных, как остров Кипр.

_____

ВЫХОДИЛА НА БЕРЕГ КАТЮША (МАСЛОВА)

Как-то летом я выезжала с работы часов в девять вечера и практически сразу должна была тормознуть перед шеренгой разнокалиберных девиц. Они стояли скучные, хмурые, с видом абсолютно индифферентным. Над Москвой еще даже не отгорел закат, и это сбило меня с толку: я приняла молодую девичью поросль за абитуриенток близлежащего вуза. Удивившись, правда, странному расписанию приемных экзаменов.

Наутро поведала о своей наивности главному человеку. А он сокрушенно вздохнул: «Бедные девочки…» Этот вздох отозвался в моем сердце бурей негодования. Они, значит, бедные?! А я?! Лучше бы меня пожалел!.. Ну, в ответ, разумеется, получила: «Чего тебя жалеть? Ты такая успешная…»

Существуют три варианта отношения мужчины к проституткам. Вариант первый, радикальный, периодически демонстрируется в разных странах мира джеками-потрошителями. Второй, циничный, свойствен тем, кто реально покупает и потребляет секс-услуги. А вот третий вариант, терпимый, как раз и пропагандируют наши главные мужчины, тонкие, благородные, которые сами — ни-ни. Судя по их словам. Лично я слову любимого человека привыкла доверять.

У женщин все проще и однозначнее. Проституток мы на дух не выносим. Вряд ли потому, что они составляют нам конкуренцию и потенциально способны совратить нашего кавалера. Хотя… Неприятно сознавать, что в любой гостинице любому мужчине минет предложат так же спокойно, как завтрак в номер. Кто-то устоит против соблазна, кто-то падет, потому что — одиночество, скука, лишний коктейль на фуршете… Но в этом смысле резонно ведь опасаться и вполне приличных дам. То есть, округляя, всех дам дееспособного возраста. За исключением святош, но и на них бывает проруха. Своего мужчину мы прячем от женского мира, остальных ревностно прячут от нас. Так что морализаторство нам явно не к лицу. Сами не без греха, чего уж бульниками швыряться…

Когда одна женщина обеспечивает себя при помощи того, что имеется и у всех прочих женщин, эти прочие дико обижаются. Проститутки нарушают главное правило, согласно которому наши прелести не могут служить рабочим инструментарием. А если и могут, это служение чисто эстетическое. Так принято думать, во всяком случае. Хотя… Граница допустимого передвигается туда-сюда без всякой логики. Почему в стрип-заведениях запрещено приставать к танцовщицам? Если ты уже разделась, то вроде бы дуй до горы. До логической развязки.

Или взять нас с вами. Мы не модели, не стриптизерши, серьезные люди. У каждой диплом, у многих — красный, у некоторых — два. Работаем наравне с мужиками и не просим о снисхождении. Но коли природа позволяет, в проблемных ситуациях натягиваем мини-юбку. Включаем, так сказать, ноги в рабочий процесс. Не потому, что голова слабая, а потому, что с ногами проще. Быстрее. Эффективнее. Если женщина не спала с мужчиной, но улыбнулась ему так, что он мог подумать… — и важный вопрос решился сам собой, не значит ли это, что она манипулирует собственной сексуальностью в корыстных целях? То есть торгует телом (пусть даже виртуально)? А если вместо «она» подставить «я»?.. Бог мой, что же выходит? Мы, женщины трудной судьбы, презираем женщин легкого поведения, однако принципиально ничем от них не отличаемся?

Абзац. Надо дух перевести. Такого поворота мыслей я сама не ожидала. Давайте по новой. Проститутки занимаются сексом со всеми, кто захочет. Мы — только с теми, кого захотим. А при идеальном (то есть при единственно нормальном) раскладе — исключительно с тем, кого любим. Один — ноль в нашу пользу.

Проститутки берут деньги за секс. Мы принимаем колечки, сережки, ну и наличные, конечно, тоже — но только от одного человека. И не за постель, а просто так, в качестве знаков внимания. Нда… Аргумент малоубедительный. Пока ничья. (Кстати, активнее всех деньги за постель берут проводницы. Шутка).

Где, где та точка, из которой наши векторы навсегда расходятся в разные стороны? Я думаю, это любовь. Более того, для женщины, контуженной любовью, дальше заниматься проституцией мучительно. Невыносимо. Любовь важнее морали, она сама — мораль, и иногда я подозреваю, что никакой другой не существует. Да простит меня великий автор плохого романа «Воскресение»…

Секс с проституткой, на мой взгляд, — свидетельство эмоциональной инвалидности. Отношения, оплаченные деньгами, не требуют никакой иной платы, и если мужчину это успокаивает, значит, в определенных сферах он банкрот. Легенда, будто бы с проституткой дозволено то, чего нельзя с любимой женщиной, давно отправилась на помойку. Когда поздно вечером я выезжаю из редакции в соседний переулок (полторы минуты от Ленинского проспекта) и вижу привычную уже компанию, в упор освещенную фарами, меня искренне изумляет чья-то готовность раскошелиться на этот асексуальный товар… И даже если речь идет о ночных бабочках самого высокого полета, все равно умная свободная женщина в постели недосягаема.