Когда дама переходит из любительского разряда в профессиональный, то есть обзаводится спутником жизни, комплекс оздоровительных упражнений для нее меняется. Теперь в качестве зарядки она практикует:

— борьбу без правил;

— прыжки через козла (даже если козел встает на дыбы, мы перемахнем через его голову, включая рога, и сделаем все по-своему);

— метание ядра (кто предпочитает острые предметы — копья);

— перетягивание каната (обычно на словах);

— в тяжелых случаях остается лезть на стенку (можно — шведскую);

— по окончании переходим к водным процедурам. (Посуда, белье и чумазые дети прилагаются…)

Также в наши новые спортивные обязанности входит регулярный допинг-контроль, которому необходимо регулярно подвергать мужчину в дверях собственной квартиры. Чтобы не расслаблялся.

Все люди при рождении делятся на спринтеров и стайеров. Точно так же всякая женщина может рассчитывать только на одно из двух качеств — либо силу, либо гибкость. Природа никогда не оделяет нас в полной мере и тем, и другим. Если вы посещаете группу йоги и занимаетесь по системе Пилатеса, в личной жизни вы, скорее всего, осторожны и дипломатичны. Если, зашнуровав кроссовки, вы прямиком отправляетесь в зал сайкла и крутите там педали под лозунгом «Сайкл и труд все перетрут!», вы наверняка упрямы, прямолинейны и в случае чего бьете наотмашь.

Гибкой женщине следует обязательно наращивать силу, но при этом не забывать, что ее главная сила — в гибкости. Сильной женщине надо постоянно тренировать гибкость, но всегда помнить, что ее сила — в силе. Это мужчину можно обмануть, а жизнь не обманешь, и в самые трудные моменты, в самых безнадежных ситуациях нас выручает только то, чем мы богаты от природы.

Спорт точен — он весь состоит из мест, баллов, метров, секунд, десятых и сотых долей. Он рубит время на таймы, геймы и сеты. Спорт конкретен, он требует результата, и, может быть, именно по этой причине я его не люблю. Я боюсь спортивного прагматизма и терпеть не могу соревноваться. Особенно с судьбой.

Если взглянуть на меня с беспристрастной судейской вышки, получится, что я отыграла четверть-финал своей жизни в лучшем случае вничью. Через несколько лет станет понятно, остаюсь я в высшей лиге или вылетаю. Светит ли мне чемпионский титул или дом ветеранов спорта (кстати, одно не исключает другого). Успешно ли сложилась моя карьера, а главное — личная жизнь.

Мир будет об этом судить объективно — в баллах, очках, секундах. А то, что я сама по себе, что у меня толчковая — правая, это никого не волнует.

На моей любимой маечке (предназначенной отнюдь не для спорта) красуется надпись SEXY WORLD № 3. Это единственная команда, за которую я согласна выступать не торгуясь, при всем своем крайнем индивидуализме. Команда молодости нашей, команда, без которой мне не жить. Иногда я играю в нападении, иногда в защите, иногда — если колеблюсь — в полузащите. Только я знаю, кто у меня капитан; каждым днем, проведенным с ним рядом, я забиваю гол в ворота жизни; и мне глубоко наплевать, какие цифры высвечиваются на табло.

_____

КОГДА ВЕСНА ПРИДЕТ, НЕ ЗНАЮ

Любить весну — что может быть банальнее? Все равно что сказать: из всей мировой драматургии я предпочитаю пьесу Шекспира «Гамлет». Подумаешь, удивила…

В нашей жизни существуют простые вещи. Весна и «Гамлет» — из их числа. Простая вещь — это не то, что легко объяснить, а то, что легко полюбить. Совершенство обольстительно. И маленькие изъяны лишь оттеняют картину общего великолепия.

Весна и осень — две моих любви. Причем вторая — официальная, я объявляю о ней при каждом удобном случае, горжусь ею как признаком хорошего вкуса, встречаю осень с удовольствием, расслабляюсь в ее обществе, с осенью мне спокойно, комфортно, светло. Осень я ношу в душе. А весну — в теле. Любовь первая — чисто физиологическая, и противостоять ей нет никакой возможности. Будь я мужчиной, я бы считала осень своей женой, а весну — любовницей.

Осень, как известно, — это отдых от зноя. Зной утомляет. На мой вкус, нет ничего прекраснее прозрачно-синего сентября, преждевременных сумерек и плаксивого неба, когда ты возвращаешься домой с особым чувством, предвкушая ужин, поцелуй и плед. Как приятно сменить чумовые сандалики на шпильки, как приятно вернуть ножку в чулочек, выключить кондиционер, снять темные очки, поглубже вдохнуть горьковатую печаль и примириться с целым светом… Нет ничего прекраснее. Или все-таки есть?

Весна, как известно, — это отдых от холодов. Холода убивают. Ни шуба, ни лыжи, ни поливитамины не в состоянии предотвратить это убийство. Смысловой и художественный пик зимы — Новый год. После чего она (зима) теряет все права на симпатию нормального человека. «Я не люблю зиму, — говаривал Антон Павлович Чехов, — и не верю людям, которые говорят, будто любят ее». Подписываюсь под каждой буквой.

Для тех, кто ждет, весна наступает рано. Даже в нашей кошмарной климатической зоне. Сначала воздух отдает арбузом — стадия первая, примерно начало февраля. Затем морем — стадия вторая, спустя пару недель. Вообще, весна — время запахов. Не столько парфюмерно-изысканных, сколько наркотически дурманящих. «Бхаватгита» утверждает, что Бог живет всюду, но есть места, где ему лучше, и их можно узнать по сладкому запаху. Весной Бог точно живет в России. Причем не по углам, как справедливо заметил великий поэт, а в каждой проталине, в каждом облаке, в каждом осевшем сугробе.

Весной вся Москва — деревня. Весной выясняется, что город состоит не только из асфальта. Пройдите по мартовской улице, послушайте, о чем говорят люди, впервые за несколько месяцев выставив на свет носы, шеи и макушки. «Смотри-ка, весна…», «Неужели все-таки весна…», «А правда, весна…», «Совсем весна…». Будто ничего важнее не происходит в их жизни.

Толком не дождавшись тепла, среди февральских метелей на карнизах вдруг начинают сладострастно орать голуби, и от их развратного курлыканья резко повышается сексуальный аппетит. Вслед за голубями активизируются мужчины. Это происходит постепенно и почти незаметно глазу, как все весной. В какой-то момент ты изумляешься, что вот, пол-седьмого вечера, а еще светло. Точно так же наступает день, когда ты осознаешь, что от мужских взглядов буквально проходу не стало — на улицах, в офисе, в спортклубе. Мужчины улыбаются, мужчины уступают очередь, предлагают подвезти, отксерить документ, отрегулировать тренажер и подержать полотенчик. Их внимание тонизирует, словно ранний рассвет, и бодрит, как холодок, бегущий за ворот.

Весной в голубях и мужчинах бушуют гормоны нежности. И тем, и другим хочется размножаться, но свои естественные позывы они оформляют в исключительно лестный для дамы ритуал. И даже пень в апрельский день таращится на тебя позеленевшими от волнения глазами.

Женщина весной, может быть, далеко не лучшая из всех сезонных разновидностей женщин. Ею овладевает беспокойство, охота к перемене мест и обновлению гардероба. Обе охоты легче всего утолить в Париже, и не знаю, как для кого, а для меня Париж в марте — апреле становится наваждением. Галлюцинацией. Он наплывает сразу и цветом, и светом, и запахом, вплоть до тактильных ощущений. Весной я помню не только бутоны каштанов, не только поднявшуюся грязную Сену и солнце на стеклянной пирамиде Лувра, но даже пупырчатый пластик аэропорта Орли. Каждый год встречать весну в Париже — вот было бы счастье… Встретить весну и умереть. Через много лет и весен…

Весна бьет прямо в сердце. Она тревожна и навязчива. Нельзя существовать в весеннем темпе круглый год — может быть, поэтому человеческая молодость не длится вечно, а мужчины редко остаются со своими любовницами. Совсем без весны они не могут, одна сплошная весна им тоже не по силам.

Весной меня сводит с ума каждый след самолета в небе. Весной мне хочется родить ребенка, завести собаку, вскопать клумбу. Весной я оставляю в магазинах немыслимое для моего бюджета количество денег, потому что надеюсь начать жизнь сначала. Женщина, как все звери, по весне меняет шкурку, сигнализируя тем самым об освежающих переменах в своей душе.

Я верю, что говорить о весне — значит приближать ее, и сейчас, пока я выстукиваю эти слова, у меня за окном медленно, но неуклонно светлеет последний февральский день. Официально весна наступит только завтра, а по-настоящему — в лучшем случае через месяц, но для меня она давно началась, я люблю ее и радостно догадываюсь, что сама вызываю похожую гамму чувств в одном не безразличном мне мужском организме…

Весна — время молодости, молодость — время глупости. Весна молода и глупа. Весной страстно хочется увлечься — не суть важно кем. Так бывает раз в жизни, в девятом классе, и раз в год, когда сходит снег. Если задуматься, весна не стоит серьезного внимания, как не стоит его первая любовь. Потому что и то, и другое — гормональные радости. Все мы помним время, когда волновал не конкретный мальчик, а то, что он держит тебя за руку, и вы целуетесь с ним в парке, «как большие», и подружки тебе завидуют, и ты крутишься перед зеркалом, впервые остро почувствовав себя красивой, впервые остро угадывая в себе женщину… Мальчик здесь — только бесплатное приложение. Необходимый реквизит.

Весной важен не объект, а сама влюбленность. У мальчиков и девочек весенние восторги лезут из ушей. Потом они поймут, что любовь — это не антураж, а сердцевина, иногда она бывает мучительной, тяжкой, беспросветной, и все-таки лучше жить в противофазе с любимым человеком, чем спокойно гулять под ручку с нелюбимым. Весна пройдет. Но каждый год, в марте, будет возвращаться — и светом, и цветом, и запахом, и прикосновением — память о той благословенной Аркадии, где любовь всегда была тождественна счастью. И если там не было настоящей любви, то настоящее счастье, конечно же, было.

Говорят, весна раскроет, кто где кучу наложил (культурно изъясняясь). Это неправда. Весна — время самых крупных заблуждений, самых феерических обманов. Весной никто не смотрит под ноги. Все, что может быть позиционировано как куча, кажется удобрением, вкладом в завтрашний день. Маленькие несовершенства добивают тебя окончательно. Ты влюбился, ты врезался, ты пропал.