– И ты, Брут? – сказал сэр Ричард.

– Клянусь, я никогда этого не говорил! – воскликнул Джордж, едва не подавившись своей мадерой. – Это все Луиза. Должен сказать, что, наверное, когда-нибудь я мог и согласиться с ней. Ты знаешь, как это бывает, Ричард!

– Знаю, – согласился сэр Ричард, вздохнув. – И ты, мама?

– О, Ричард, я живу только надеждой увидеть тебя в счастливом браке, окруженным детьми! – дрожащим голосом заявила леди Уиндэм.

Легкая, но заметная дрожь пробежала по телу коринфянина.

– Окруженным детьми… Да, именно так, мадам, прошу вас, говорите!

– Ты обязан продолжить род, – настаивала его мать. – Ты – последний из Уиндэмов, так как вряд ли можно ожидать, что твой дядя Люсиус женится в столь позднем возрасте. И есть Мелисса, замечательная девушка, прекрасная жена для тебя! Такая красавица, такая аристократка – по рождению, по воспитанию; лучшего и желать нельзя.

– Э-э… прошу прощения, мадам, но подразумеваете ли вы под этим также Саара и Седрика, не говоря уже о Беверли?

– Именно это я и говорю! – вмешался в разговор Джордж. – Все замечательно, сказал я себе однажды. И если человек хочет взять в жены айсберг, это его дело. Но невозможно считать Саара желательным тестем, это же ясно! Что касается драгоценных братьев этой девушки, то они разорят Ричарда в два счета!

– Чепуха! – воскликнула Луиза. – Конечно, все понимают, что Ричарду придется выделить им какие-то приличные суммы, но что касается долгов Седрика или Беверли, то не вижу никаких оснований расплачиваться за них.

– Ты меня утешила, Луиза, – сказал сэр Ричард.

Она подняла на него любящий взгляд.

– Понимаешь, Ричард, думаю, что настал момент поговорить откровенно. Скоро люди начнут болтать, что ты повел себя нечестно по отношению к Мелиссе, потому что взаимопонимание, возникшее между вами, ни для кого не является секретом. Если бы ты пять или десять лет назад решил жениться на ком-нибудь другом, это было бы совсем другое дело. Но, насколько мне известно, ты не испытываешь ни к кому особой привязанности, и вот, пожалуйста, – тебе почти тридцать, ты, можно сказать, обручен с Мелиссой Брэндон, и вы до сих пор не поженились!

Леди Уиндэм, хотя она и была во всем согласна со своей дочерью, решила на этот раз все же вступиться за сына, что и сделала, уточнив, что Ричарду, в конце концов, всего двадцать девять.

– Мама, Ричарду исполнится тридцать уже через полгода. Ведь мне, – решительно заявила Луиза, – уже тридцать один.

– Луиза, я тронут! – проникновенно произнес сэр Ричард. – Убежден, что только глубочайшая сестринская привязанность могла вырвать из твоих уст это признание.

Она не смогла сдержать улыбку, но продолжала самым суровым тоном, на какой только была способна:

– Здесь нет ничего смешного. Ты уже не юноша и знаешь так же хорошо, как и я, что твой долг – серьезно подумать о женитьбе.

– Странно, – заметил сэр Ричард, – что долг обычно бывает таким неприятным.

– Я знаю, – глубоко вздохнул Джордж. – Это правда! Истинная правда!

– Фу! Какая ерунда! Так запутать простой вопрос! – сказала Луиза. – Если бы я заставляла тебя жениться на какой-нибудь романтичной мисс, которая постоянно требовала бы от тебя доказательств любви к ней и начинала плакать всякий раз, когда тебе захотелось бы развлечься без нее, у тебя были бы причины жаловаться. Но Мелисса!.. Да, айсберг, Джордж, если ты так хочешь, но кто тогда, по-твоему, Ричард? Мелисса, я уверена, никогда не станет докучать тебе таким образом.

Сэр Ричард задержал на сестре загадочный взгляд, а потом подошел к столу и налил себе еще мадеры.

Луиза, как бы оправдываясь, говорила:

– Ну, ты же не хочешь, чтобы будущая жена постоянно висела у тебя на шее?

– Конечно, нет.

– И ты не влюблен ни в какую другую женщину, не так ли?

– Нет, не влюблен.

– Прекрасно! Конечно, если бы ты постоянно влюблялся в кого-нибудь, это было бы совсем другое дело. Но, по правде говоря, Ричард, ты самый холодный, безразличный и эгоистичный человек из всех, кого я знаю, и вы с Мелиссой составите прекрасную пару.

Пытаясь выразить протест, Джордж издал какое-то нечленораздельное квохтанье, и сэр Ричард гостеприимно махнул рукой в сторону мадеры:

– Наливай себе еще, Джордж!

– Должна сказать, что нехорошо так говорить о своем собственном брате, – заметила леди Уиндэм. – Ты, конечно, эгоист, Ричард. Я постоянно тебе напоминаю об этом. Но то же можно сказать и о большинстве людей! Куда ни посмотришь, всюду встречаешь одну неблагодарность!

– Если я была несправедлива к Ричарду, то охотно попрошу у него прощения, – покорно согласилась Луиза.

– Очень мило с твоей стороны, дорогая сестрица. Ты не была ко мне несправедлива. И не гляди на меня так грустно, Джордж, твоя жалость совершенно бессмысленна, уверяю тебя. Скажи мне, Луиза: у тебя действительно есть причины считать, что Мелисса… э-э… ожидает моего визита к ней?

– Конечно, есть! Она ждет не дождется твоего визита вот уже пять лет!

Сэр Ричард несколько оторопел.

– Бедная девушка! – посетовал он. – Должно быть, я на удивление бестолков.

Его мать и сестра обменялись взглядами.

– Означает ли это, что ты серьезно подумаешь о женитьбе? – спросила Луиза.

Он посмотрел на нее долгим взглядом.

– Наверное, это должно случиться.

– Ну, на твоем месте, – сказал сэр Тревор, – я огляделся бы вокруг в поисках какой-нибудь другой подходящей девушки! Господи, да их полный город! И десятки заглядываются на тебя! И среди них есть очень симпатичные, но ты, неблагодарная свинья, их просто не замечаешь!

– Нет, замечаю, – не согласился сэр Ричард, улыбаясь.

– Джордж обязательно должен высказываться столь вульгарно? – трагическим полушепотом спросила леди Уиндэм.

– Помолчи, Джордж, – поддержала мать Луиза. – А что касается тебя, Ричард, я считаю, твое отношение к девушкам просто бессмысленно. Нельзя отрицать, что ты – самый ценный приз на ярмарке невест, – да, мама, это тоже вульгарно, и я прошу у тебя прощения! Но ты, Ричард, ты худшего о себе мнения, чем я думала, если считаешь, что твое богатство – это единственное, что делает тебя завидным женихом. Все вокруг считают тебя красивым, и если ты еще сделаешь над собой усилие, чтобы разговаривать более приветливо, то твои манеры будут соответствовать самому изысканному вкусу.

– Это панегирик, Луиза, – и я тронут настолько, что вот-вот заплачу, – сказал сэр Ричард.

– Я говорю совершенно серьезно. Хочу еще добавить, что ты частенько портишь все своим странным чувством юмора. И просто не представляю, как можно рассчитывать на женскую благосклонность, если ты просто не обращаешь внимания на женщин! Не хочу сказать, что ты ведешь себя невежливо, но в твоих манерах есть некоторое безразличие и отстраненность, которые не могут не отталкивать от тебя чувствительных женщин.

– Я, кажется, и впрямь безнадежен! – заметил сэр Ричард.

– Если ты хочешь знать, что я думаю, – а я уверена, что ты этого не хочешь; можешь не беспокоиться и не говорить мне об этом, – то я считаю тебя испорченным, Ричард. У тебя слишком много денег, и ты мог делать все, что тебе заблагорассудится, еще до того, как тебе исполнилось двадцать лет. Тебя обхаживали мамочки, желающие выдать замуж своих дочерей, тебе строили глазки юные дебютантки, весь мир лежал у твоих ног. В итоге сейчас тебе смертельно скучно. Вот, пожалуйста! Я сказала тебе это, и хотя ты, возможно, и не поблагодаришь меня, ты должен признаться, что я права.

– Совершенно права, – согласился сэр Ричард. – Омерзительно права, Луиза!

Она поднялась.

– Что ж, я советую тебе жениться и успокоиться наконец. Пойдем, мама! Мы сказали ему все, что собирались, и, вы помните, мы хотели еще заглянуть по дороге домой на Брук-стрит. Джордж, ты поедешь с нами?

– Нет, – сказал Джордж. – Только не на Брук-стрит. Я, наверное, пройдусь сейчас до Уайта.

– Как хочешь, любовь моя, – ответила Луиза, натягивая перчатки.

Когда дам проводили до ожидавшего их ландо, Джордж не сразу отправился в свой клуб, а вернулся вместе с шурином к нему домой. Он тактично молчал до тех пор, пока они не остались в комнате одни, так чтобы и прислуга не могла их услышать; он многозначительно посмотрел на сэра Ричарда и произнес одно слово:

– Женщины!

– Именно так, – ответил сэр Ричард.

– Знаешь, что бы я сделал на твоем месте, друг мой?

– Да, – сказал сэр Ричард.

Джордж растерялся:

Черт, откуда ты знаешь?

Ты сделал бы именно то, что собираюсь сделать я.

– И что же?

– Сделать предложение Мелиссе Брэндон, конечно, – сказал сэр Ричард.

– Так вот, я бы этого не сделал никогда, – решительно возразил Джордж. – Я бы не женился на Мелиссе Брэндон! Я бы нашел для объятий кого-нибудь помягче, клянусь!

– Самая мягкая из всех моих знакомых была мягче всего в тот момент, когда хотела увидеть, как я развязываю свой кошелек! – цинично заметил сэр Ричард.

Джордж покачал головой:

– Плохо, очень плохо! Должен сказать, что этого достаточно, чтобы испортить настроение любому мужчине. Но, знаешь, Луиза все-таки права: тебе нужно жениться. Нехорошо, если род прервется. – В этот момент ему пришла в голову идея. – Послушай, а не распустить ли тебе слух, будто ты потерял все свое состояние?

– Нет, – ответил сэр Ричард, – я этого не хочу.

– Я читал где-то о парне, который отправился в такое место, где его никто не знал. Он был дьявольски хитер, припоминаю, что это был какой-то граф из другой страны. Не помню точно, но там, в тех краях, куда он отправился, он встретил девушку, которая полюбила его не ради денег…

– Вполне возможно! – согласился сэр Ричард.

– Тебе и это не нравится? – Джордж, слегка разочарованный, потер нос. – Ну, тогда черт меня побери, если я знаю, что еще можно придумать!

Он все еще размышлял по этому поводу, когда дворецкий объявил о приходе мистера Уиндэма, и, дружески улыбаясь, в салон вошел высокий, дородный джентльмен, жизнерадостно воскликнув: