– Я был с ним и в то же время не был, – объяснила Пен с искренностью в голосе, которая смягчила дерзость произнесенных слов. – Я не видел тела.

– Нет? Тогда расскажите мне, что произошло. Не нужно волноваться! Если вы вышли вместе с кузеном, то как случилось, что он видел тело, а вы – нет?

– Понимаете, сэр, там была сова, – без тени смущения сказала Пен.

– Что, что? Сова?

– Да, мой кузен тоже это сказал.

– Сказал что?

– «Что, что?» Его не интересуют птицы.

– А, понимаю! Вы собираете птичьи яйца, да? Правильно?

– Да, и еще очень люблю наблюдать за птицами.

Мистер Филипс терпеливо улыбнулся. Он задумался над тем, сколько же может быть лет этому мальчику, и еще пожалел, что молодой человек кажется ему таким женственным. Но сам он был сельским жителем и смутно припоминал свое детство, когда многие дни он проводил, наблюдая за птицами.

– Да, да, понимаю! Вы отошли в сторону, пытаясь увидеть сову, – что ж, в свое время и я делал то же самое! И поэтому вас не было с вашим кузеном, когда он обнаружил тело?

– Нет, но, когда он вернулся, он, конечно, рассказал мне обо всем, что увидел.

– Конечно, но это не является свидетельством, – сказал мистер Филипс явно самому себе, кивком отпуская молодого человека.

Пен направилась к двери с ощущением того, что ловко выпуталась из довольно сложной ситуации. Вслед за ней бросился хозяин гостиницы с запечатанным письмом в руке.

– О, я совсем забыл! Прошу прощения, сэр, одна девушка принесла вам это письмо около часа назад! Вернее, это письмо адресовано молодому джентльмену по фамилии Уиндэм. Может быть, это все же для вао, сэр?

Пен взяла письмо и при взгляде на него ее охватили дурные предчувствия.

– Молодая девушка? – повторила она.

– Ну, это была одна из служанок майора Добни.

– А! – протянула удивленно Пен. – Что ж! Спасибо!

Она вышла за дверь и, сомневаясь, прочитала адрес на конверте, который гласил: «Уиндэму, эсквайру», – это было написано круглым почерком школьницы. Пен сломала печать и развернула исписанный листок.

«Дорогой сэр, – достаточно чопорно начиналось письмо. – Несчастное существо, с которым вы подружились прошлой ночью, находится в отчаянном положении и умоляет вас прийти в маленький садик рядом с дорогой ровно в восемь часов, потому что для меня жизненно важно поговорить с вами наедине. Приходите обязательно, Ваша покорная слуга,

Лидия Добни».

Было ясно, что мисс Добни сочиняла это послание в большом волнении. Весьма заинтригованная, Пен спросила у проходящего мимо рассыльного из пекарни дорогу к дому майора Добни и направилась туда.

К тому времени, когда она добралась до назначенного места встречи, было уже полдевятого, и мисс Добни уже нервно расхаживала взад-вперед по садику. Густые заросли высоких кустов скрывали садик от дома, а высокий забор отгораживал его от дороги. Пен взобралась на него без всякого труда и была тут же встречена недовольными обвинениями:

– О, почему вы так поздно? Я жду вас здесь уже целую вечность!

– Прошу прощения, но я пришел сразу же, как только прочел ваше письмо, – ответила Пен, спрыгивая в сад. – Зачем вы хотели увидеть меня?

Мисс Добни, заломив руки, с трагической ноткой в голосе произнесла:

– Все так плохо! Я просто в отчаянии! Я не знаю, что мне делать!

Эта трогательная речь не вызвала у Пен никакого желания утешать мисс Добни. Вместо этого Пен критически оглядела стоявшую перед ней юную девушку.

Она была симпатичной, примерно того же возраста, что и сама Пен, но гораздо ниже, ростом и намного полнее. Ее прическа состояла из массы беспорядочных каштановых завитков, карие глаза были похожи на глаза лани, а рот – на розовый бутон. Она была в белом муслиновом платье с оборкой внизу, на которое было нашито множество бледно-голубых бантов с трепещущими на ветерке лентами. Подняв на Пен нежный взгляд, девушка прошептала:

– Могу ли я вам довериться?

Мисс Крид все понимала буквально и поэтому, вместо того чтобы ответить с подобающей молодому человеку галантностью, она осторожно сказала:

– Может быть, и можете, но я не могу быть в этом уверен до тех пор, пока не узнаю, чего вы от меня хотите.

Мисс Добни, казалось, была слегка обескуражена, но через мгновение пришла в себя и жалобно простонала:

– Я в таком волнении! Я повела себя так глупо, так глупо!

В это Пен поверила с легкостью и сказала:

– Что ж стоять, заламывая руки! Давайте присядем под деревом.

Лидия с сомнением взглянула на траву.

– А там не сыро?

– Нет, вовсе нет! Ну а даже если и сыро, что из того?

– О, трава может испачкать мое платье!

– Мне кажется, – сурово сказала Пен, – если вы так беспокоитесь о платье, значит, вы вовсе не в таком ужасном положении, как хотите представить.

– О нет! – воскликнула Лидия, опускаясь на траву и прижимая руки к груди. – Я даже не знаю, что вы скажете мне или что вы можете обо мне подумать! Должно быть, я сошла с ума! Вы были так добры ко мне прошлой ночью, и я подумала, что могу доверять вам!

– Надеюсь, что можете, – ответила Пен, – только мне бы хотелось, чтобы вы рассказали мне, в чем, собственно, состоит дело, потому что я еще не завтракал и…

– Если бы я знала, что вы окажетесь настолько бесчувственным, я бы никогда, никогда не послала за вами, – дрожащим голосом посожалела Лидия.

– Очень трудно сочувствовать, когда человек ничего не объясняет, а только ломает себе руки и делает заявления, на которые нечего ответить, – здраво возразила Пен. – Начните с самого начала!

Мисс Добни склонила голову.

– Я – самая несчастная в мире! – промолвила она. – Я имею несчастье быть тайно обрученной с человеком, которого мой отец просто не выносит.

– Я так и думал. Должно быть, это на встречу с ним вы отправились вчера вечером в рощу?

– Увы, это так! Но не судите меня слишком поспешно! Это – самый замечательный… самый…

– Если он такой замечательный, – прервала ее Пен, – то почему ваш отец не выносит его?

– Это все ужасное предубеждение! – вздохнула Лидия. – Мой отец поссорился с его отцом, и теперь они не разговаривают друг с другом.

– Да? И из-за чего же они поссорились?

– Из-за участка земли, – мрачно объяснила Лидия.

– Это звучит очень глупо.

– Это и на самом деле очень глупо. Только они оба относятся к этому совершенно серьезно, и их нисколько не волнуют наши страдания! Мы были просто вынуждены встречаться тайно! Должна сказать вам, что у моего нареченного благороднейшая душа! Эти увертки ему отвратительны, но что можно поделать? Мы любим друг друга!

– Тогда почему бы вам не сбежать? – задала вопрос практичная Пен.

Лидия подняла на нее изумленный взгляд.

– Сбежать – но куда?

– В Гретна-Грин, конечно.

– О, я не могу! Подумайте только, какой разразится скандал!

– Я думаю, что вам следует попытаться не быть такой трусливой. Но, наверное, с этим трудно бороться.

– Вы – самый грубый мальчишка, которого мне приходилось когда-либо встречать! – воскликнула Лидия. – Сожалею о том, что послала за вами!

– Я тоже, потому что вся эта глупая история не имеет ко мне ни малейшего отношения, – откровенно сказала Пен. – О, прошу вас, только не начинайте снова плакать! Извините меня! Я не хотел вас обидеть! Но почему, скажите, вы все-таки послали за мной?

– Потому что, несмотря на то что вы грубый и ужасный, вы показались мне не похожим на других молодых людей, и я подумала, что вы сможете меня понять и не воспользоваться этим.

Пен внезапно шаловливо хихикнула.

– Я бы в любом случае не сделал этого! Боже мой, как я проголодался! Скажите же мне поскорее истинную причину, зачем вы послали за мной!

Мисс Добни приложила к глазам тончайший кружевной платочек.

– Прошлой ночью я была в таком отчаянии, что с трудом понимала, что делаю! И когда я пришла домой, случилось самое ужасное! Меня увидел папа! О, сэр, он обвинил меня в том, что я тайно встречалась с П… с моим нареченным, и сказал, что сегодня же отправит меня в Бат, к моей тетке Огасте. Это жутчайшая, неприятнейшая старуха! Она только и делает, что играет в триктрак и шпионит за мной самым отвратительным образом! Сэр, я была просто в отчаянии! Поверьте мне, я сказала это прежде, чем пришла в себя и смогла подумать о последствиях!

– Сказали что? – терпеливо спросила Пен скучающим голосом.

Мисс Добни снова склонила голову.

– Что это не тот… не тот человек, с которым я действительно встречалась, а другой, с которым я познакомилась в Бате, когда папа в прошлый раз отправил меня к тетке Огасте, чтобы исцелить меня от… от того, что он назвал увлечением! Я сказала, что тайно встречалась там с этим другим мужчиной, потому что подумала, что папа не захочет в таком случае снова отправить меня в Бат, и, может быть, даже примирится с тем, настоящим мужчиной.

– Да? – спросила Пен с сомнением в голосе. – И как, он примирился?

– Нет! Он сказал, что не верит мне.

– Что ж, могу сказать, что я нисколько не удивлен.

– Да, но в конце концов он поверил мне, и сейчас я так жалею о том, что сказала это. Он спросил меня, если это был другой мужчина, то кто он?

– Вам следовало бы подумать об этом. Он должен был задать вам этот вопрос, и вы, должно быть, выглядели очень глупо, когда не смогли на него ответить.

– Но я ответила, – прошептала мисс Добни, которая явно собиралась вот-вот лишиться чувств.

– Но что вы ответили, если другого мужчины не было?

– Я сказала, что это были вы! – сказала с отчаянием в голосе мисс Добни.

Глава 10

На Пен это заявление произвело совершенно не то впечатление, на которое рассчитывала мисс Добни. Она сначала ахнула, а потом от души рассмеялась. Мисс Добни оскорбилась:

– Я не вижу здесь ничего смешного!

– Уверена, что не видите! – продолжала смеяться Пен, вытирая глаза. – Но все это тем не менее очень смешно. Что же заставило вас сказать такую глупость?