Не реже чем раз в неделю о чете Ван Энделов упоминали в колонках светской хроники «Нью-Йорк ньюс» и помещали их фотографии на каком-нибудь обеде или званом ужине. После того как газеты просматривали экономка и кухарка, их подбирали горничные и наперебой читали о своих хозяевах. Те же, кто читать не умел, довольствовались фотографиями. Всех почему-то интересовала жизнь Ван Энделов в мельчайших подробностях.

Лана с интересом разглядывала зернистый снимок в газете.

– Она довольно красивая.

– А почему бы ей не быть красивой? – отозвалась Джонни, зашедшая в кухню выпить стакан воды. – Ее причесывают, ухаживают за ее ногтями, специальная швея подгоняет все ее платья, чтобы скрыть недостатки фигуры.

– А у нее есть недостатки?

Джонни рассмеялась:

– Конечно, ее отражение в зеркале – само совершенство. – Она ткнула пальцем в фотографию. – Могу поклясться, что все эти олухи считают ее чуть ли не ангелом во плоти за ее благотворительность.

Лана подхватила газету.

– А что плохого? По-моему, прекрасно, что она посещает сиротские приюты и собирает деньги в помощь вдовам полицейских.

– Ага, и при этом увольняет служанку, если та подаст шоколад недостаточно горячим.

Лана пожала плечами:

– Она у себя дома, Джонни. Имеет право устанавливать любые правила.

Джонни наклонилась к Лане, чтобы их не подслушали, и проговорила:

– По мне, так вся эта благотворительность только напоказ. Если бы она и в самом деле была таким уж ангелом, так направила бы свои усилия на наведение порядка в собственном доме.

– Ты об Уилтоне?

– Я слышала, он нашел Шведку. Она поступила на работу к Карнеги.

Глаза Ланы расширились от ужаса.

– Он не… что он сделал?

Джонни пожала плечами:

– Кто знает? На работе она больше не появлялась, и вообще с тех пор ее никто не видел.

– Так, может, она увидела его и сбежала?

– Возможно. – Джонни направилась к двери. – А может быть, он добился своего и она решила оттуда уйти.

Оставшись одна, Лана принялась за газету. Чтобы отогнать страшные мысли о судьбе бедной девушки, она стала читать колонку светской хроники репортера Фарли Фэрчайлда. Затем прочитала всю газету от корки до корки, стараясь запомнить как можно больше незнакомых слов. Другие девушки в основном рассматривали фотографии, а Лана заставляла себя читать все подряд, особенно если предмет ей был незнаком. Она всегда тянулась к знаниям и даже теперь старалась учиться всему, чего не знала.

Закончив читать, она снова взглянула на улыбающихся ей с фотографии мистера и миссис Ван Эндел. Она знала своих хозяев только по этим изображениям. В доме ей ни разу не доводилось их видеть. И слава Богу, что они не утруждали себя визитами на кухню, справедливо ожидая, что Свенсон сама позаботится о том, чтобы все их желания немедленно выполнялись.

Но вся эта повседневная суета не шла ни в какое сравнение с тем, что началось на этой неделе. В помощь кухарке наняли полдюжины людей. Ван Энделы решили устроить званый ужин. И непросто ужин, объясняла Свенсон. Ожидаются все сливки общества, и среди них – особый гость. Дело в том, что во время своего путешествия по Европе мистер и миссис Ван Эндел были представлены самой английской королеве. И хотя царственная особа не могла почтить своим присутствием радушных хозяев, ее кузен оказал им честь и принял приглашение.

Свенсон просто места себе не находила, все проверяла, как идут последние приготовления.

Кухарка, запыхавшись, влетела в кухню с грудой чистых полотенец. Бросив свою ношу на стол, она обернулась к Лане. Девушка мыла посуду, руки ее были по локоть в горячей воде.

– Как закончишь с котлами и сковородками, ступай в столовую.

Лана, конечно, знала, как отыскать столовую. Но ей запрещено было туда ходить. Весь ее день проходил на кухне и в прачечной.

Перемыв посуду, Лана, как было приказано, направилась в столовую и застыла в дверях, удивленно разинув рот. Такой огромной комнаты она в жизни не видела. И в ней туда-сюда сновали слуги в бешеной суматохе. Садовник распоряжался, как расставить вокруг мраморного камина огромные напольные вазы, увитые живым плющом. Свенсон раздавала команды девушкам, вызванным из: прачечной, чтобы начистить до блеска столовое серебро.

Посреди огромной комнаты стоял массивный стол, за которым без труда можно было усадить тридцать с лишним человек. Стол и стулья из красного дерева были отполированы до блеска. В центре стола, на сложенных в несколько раз полотенцах, стояли две горничные и тщательно протирали хрустальные люстры под потолком. Еще одна девушка драпировала кружевом края стола. С другой стороны на серебряном подносе были собраны красивые чайные и кофейные сервизы. На еще одном подносе стояла хрустальная чаша для пунша и несколько дюжин таких же хрустальных чашечек.

Окна комнаты выходили на прекрасный летний сад, и можно было увидеть безупречно остриженные самшитовые деревья, красочные клумбы однолетних цветов. Тут и там стояли каменные скамейки и мраморные фонтаны. Несколько юношей, забравшись на стремянки, под неусыпным оком экономки мыли окна столовой с наружной стороны дома.

Кухарка кивком указала на сервировочный столик с великолепным фарфором:

– Отвези это на кухню, вымой и просуши. Я приду и проверю, как только закончу здесь.

У Ланы помутилось в голове от подобной роскоши. Сколько же стоит все это богатство?

Она катила столик через холл и мечтала побыть здесь хоть немного дольше и рассмотреть как можно лучше всю эту красоту. В этом доме, наверное, с дюжину таких огромных комнат. Интересно, все они блещут таким же богатым убранством? Она не могла себе этого даже представить, но была уверена, что это так и есть.

Лана тщательно перемыла и вытерла весь фарфор и разложила его на полотенце в ожидании кухарки. Наконец толстуха, раскачиваясь из стороны в сторону, как утка, появилась в дверях кухни, бормоча что-то себе под нос.

Она рассеянно окинула взором посуду и кивнула в знак одобрения:

– Отнеси все это обратно в столовую и оставь в тележке, чтобы осталось их только расставить.

– Да, мэм. – Лана опрометью бросилась в столовую, которая уже успела изрядно преобразиться.

Стол был накрыт кружевной скатертью и уставлен небольшими вазами с белыми розами. Вся комната наполнилась их ароматом.

Лана замешкалась, завидев картину на дальней стене. Это был морской пейзаж. Он напомнил ей о далекой Ирландии. На небольшом клочке земли стоял маленький домик. Море с силой швыряло пенные волны на песчаный берег. Одинокая женщина всматривалась в бескрайние морские просторы, и где-то там вдалеке едва виднелось крошечное рыбацкое судно.

Сердце ее сжалось от невыразимой тоски, такой сильной, что Лана закрыла рот рукой, чтобы не закричать.

– Эй ты, Ирландка, – позвала Свенсон, вернув ее в реальность.

– Да, мэм. Простите, я не хотела здесь задерживаться. – Лана направилась к двери.

– Подожди, – велела экономка и окинула ее строгим взглядом.

Лана подумала, что у нее испачкалась юбка. В конце первой недели работы Лана получила два форменных платья и два передника. Ей было велено каждый день надевать чистый комплект.

– Я надела это платье только сегодня утром, мэм. Но я с самого рассвета работала на кухне. Если оно испачкалось, я…

Экономка махнула рукой, приказывая замолчать.

– Да, подойдет, – только и сказала она.

– Что подойдет?

– Я скажу кухарке, что сегодня ты не будешь больше помогать ей на кухне – там и без тебя хватает помощников. Ты понадобишься мне в гостиной.

– В гостиной? – Лана, как попугай, вторила экономке, не в силах взять в толк, чего от нее хотят. – Но ведь я даже не знаю, где это.

– В свое время узнаешь. А пока пойди смени платье и передник и приведи волосы в порядок.

– Волосы… – Лана инстинктивно потянулась к голове, но отдернула руку. – Да, мэм.

– Поторопись, времени мало. Как будешь готова, спускайся в кухню.

Все еще в недоумении, Лана опрометью бросилась в прачечную за чистой одеждой, а затем поднялась наверх. Здесь, в комнате на чердаке, несколько девушек тоже переодевались и причесывались.

– Будешь прислуживать за столом? – спросила Джонни.

– Прислуживать? – удивленно переспросила Лана. – Свенсон ничего такого не говорила.

– Если она велела тебе переодеться, значит, хочет чтобы ты хорошо выглядела перед гостями. Готова поспорить, ты будешь прислуживать гостям, как и все мы, – заявила Джонни и с важным видом добавила: – Я буду принимать у них пальто и накидки у парадной двери.

У Ланы руки вспотели от волнения, но она вместе со всеми спустилась в кухню, где их уже ожидала Свенсон. Она тоже принарядилась: на ней было черное платье, волосы собраны в аккуратный пучок на затылке.

Часть горничных отвели в столовую и объяснили их обязанности. Остальные прошли в гостиную. Экономка вручила Лане серебряный поднос.

– Ты будешь ходить по комнате и предлагать гостям шампанское.

– Как ходить?

– Медленно и осторожно. Если гости столпятся в кучу, отойди в сторонку и жди. Ты не должна прерывать их беседу. Понятно?

Лана кивнула, у нее от страха пересохло в горле.

– Я к такому не привыкла. Уж лучше мне на кухне…

– Знаю. – Свенсон нахмурилась. – Но ничего не поделаешь. Старайся ничего не уронить и смотри не облей кого-нибудь из гостей шампанским.

От этих слов у девушки бешено заколотилось сердце.

– Но я…

– Молчи. И делай, что тебе говорят.

– Да, мэм. – Лана уставилась в пол и стояла так, пока экономка раздавала приказания другим горничным.

Не успела Лана осознать, что ее ожидает, как начали прибывать гости. И ей ничего другого не оставалось, как только замереть неподвижно с серебряным подносом в руках. Перед ее глазами проходила вереница приглашенных.