Дженнифер Хеймор - Герцогиня-охотница

– Да? Интересно. – Вудроу потер подбородок, приняв задумчивый вид.

– Аметистовое ожерелье, – резко бросил Люк, удерживаемый в кресле жесткой хваткой Саймона. – Ты знаешь, что такое чертов аметист?

– Представьте себе, да, знаю. – Лицо Вудроу приобрело хитрое выражение. – Даже видел один или два из них в свое время.

Повисла пауза, во время которой Вудроу внимательно разглядывал непрошеных гостей.

Саймон понимал, чего он хочет, достал внушительных размеров кошелек и встряхнул его, зазвенев монетами. Вудроу протянул свою мощную руку, но Саймон отодвинул кошелек и выразительно посмотрел на мужчину.

– Знакомо ли вам, Вудроу, место под названием Айронвуд-Парк?

– О да! Знаменитое поместье!

– Когда-нибудь были там?

– Разве вы пригласили бы меня когда-нибудь в гости, ваше сиятельство?

– Навряд ли, – ответил Люк.

Вудроу скрестил руки на груди.

– Нет, никогда не был так далеко. Самое дальнее место, куда я выезжал по вопросам работы, находится в пределах одного дня пути от Лондона.

– И что у тебя за работа? – спросил Люк.

Вудроу снова покосился на кошелек.

– Если нашей матери был причинен хоть какой-то вред, вы не получите ни гроша, – сказал Саймон тихим уверенным голосом.

Вудроу спокойно посмотрел на Саймона, и в его взгляде явно читалась жадность.

– Я ведь говорил вам уже, что не являюсь сторонником насилия, не так ли?

– Что ты думаешь, Люк? – спросил Саймон, не сводя глаз с этого великана.

– Я думаю, что он чертов лжец, – прорычал Люк.

Вудроу покачал головой.

– Я не из тех, кто обижает женщин… то есть я точно не причинял ей никакого вреда.

– Да что, черт возьми, это все значит? – выкрикнул Люк.

– Так, – сказал Саймон, – значит, вы вор, который не применяет никакого насилия к своим жертвам.

– Нет. Я не вор, – Вудроу пожал плечами. – Во всяком случае, не вор в обычном понимании этого слова.

Саймон задумался. Что же, черт возьми, он имеет в виду?

Вудроу еще раз посмотрел с вожделением на пухлый кошелек, затем перевел взгляд на Саймона и спросил:

– Вы точно не в сговоре с полицией?

– Точно.

– И вы, выйдя отсюда, не отправитесь к констеблю, чтобы заложить меня?

– Нет. Мы хотим только получить информацию.

– Какую информацию?

– Я отдам вам этот кошелек, а в нем, между прочим, около двадцати фунтов, если расскажете мне все, что знаете об аметистовом ожерелье, которое вы продали Ламу, ювелиру с Кавендиш-сквер, и все, что вам известно о местонахождении герцогини Трент.

Вудроу поджал толстые губы.

– Боюсь, вам не понравится мой рассказ.

Саймон оцепенел, но, сделав над собой усилие, сказал твердо:

– Не имеет значения. Мы должны знать все.

Люк подался вперед и уставился на гиганта.

– Давай, рассказывай!

– Ну ладно. Да, я продал это ожерелье Ламу, но я не причинял вреда его владелице. Когда… я нашел ее, на ней было это колье.

Глаза Саймона сузились.

– Вы нашли ее? Где?

– Я выкопал ее из свежей могилы на Хиллингдонском кладбище, – увидев побледневшее лицо Саймона, Вудроу продолжил более мягко. – Она была вашей матерью?

– Как она выглядела? – прохрипел Саймон.

Он еще надеялся, что, возможно, это была не она, а кто-то другой.

Вудроу пожал плечами.

– Женщина. Волосы темные. Это все, что я помню.

Люк нетвердой походкой направился к единственному в этой комнате окну. Резко дернув, он распахнул его, высунулся наружу и начал жадно хватать ртом воздух. Саймон по своему опыту знал, что воздух на улицах Ист-Энда был ненамного лучше, чем зловоние, стоящее в этой комнате. Но он не двинулся с места.

Описание Вудроу ни о чем не говорило. Под него подходила половина женщин в Англии.

– Значит, вы гробокопатель? Грабите мертвых? – спросил он с нажимом.

– Ну, я это называю по-другому.

– Как по-другому, черт возьми? Вы обворовываете мертвецов! – воскликнул Люк из окна.

– Я предпочитаю называть это прибыльным делом.

Люк повернулся, сверкая своими голубыми глазами.

– Прибыль от трупов! Хорош, ничего не скажешь!

Вудроу в ответ только снова пожал плечами.

– Как она умерла? – спросил Саймон сдавленно.

– Вы уверены, что хотите это знать, ваше сиятельство? – Рот Вудроу перекосился.

– Отвечай! – рявкнул на него Люк.

– Ей перерезали горло.

Воздух в комнате вдруг стал настолько густым, что Саймон не смог вздохнуть. Он почувствовал, как сильные руки схватили его за плечи.

– Вам лучше присесть, ваше сиятельство. Давайте, вот сюда.

Вудроу подвел Саймона к креслу у стола и помог опуститься в него. Сидя в кресле, герцог смотрел, не отрываясь, невидящими глазами на остатки рыбы на тарелке.

– Она теперь в лучшем мире, – сказал Вудроу. – Помните об этом.

– Нет. Вы же эксгумировали ее, – холодно сказал Люк.

– Да, но для благой цели. Она поможет в развитии науки.

– Где она? – Голос Люка был тихим и зловещим. – Кому ты продал ее труп, ублюдок?

– В ту ночь я отнес «извлеченных» к анатому Томасу Колдуэллу.

– И сколько же этот анатом заплатил тебе за тело моей матери? – Люка переполняла злоба.

– Девять гиней, – просто ответил Вудроу. – Будь она посвежее, я получил бы десять.

Люк выхватил пистолет и бросился на него.

– Нет, Люк! Стой! – закричал Саймон, вскочил с кресла и схватил брата за руку.

Люк остановился и посмотрел на Саймона. В его глазах стояли слезы.

– Ради бога, Саймон. – Люк тяжело дышал. Он не называл брата по имени уже много лет. – Этот человек осквернил ее могилу. Он продал ее чертову анатому… – Он поперхнулся словами.

Саймон чувствовал, как дрожит тело брата.

– Я знаю. Я знаю. Но не он ее убил. И нам для начала нужно выяснить, кто это сделал. Кто бы то ни был, он нам за все заплатит.

Все еще крепко держа брата, Саймон посмотрел на Вудроу, который всем своим огромным телом вжался в угол, ошарашенно глядя на оружие в руках Люка.

– Где найти этого Томаса Колдуэлла?

– Больница лондонского медицинского колледжа.

Черт возьми! Их мать, возможно, уже режут на куски во имя науки. Саймон выпустил руку брата.

– Люк, мы должны немедленно пойти туда. Прежде чем…

Он не смог договорить. Может быть, они уже опоздали.

Никто не останавливал герцога Трента, когда он несся по больнице лондонского медицинского колледжа, – одно лишь упоминание его титула сразу открывало перед ним все двери. Так же легко он смог найти Томаса Колдуэлла, который в этот момент читал лекцию. Его баритон разносился в небольшом зале над головами молодых студентов.

Распахнув дверь аудитории, Саймон услышал, как Томас Колдуэлл произнес:

– Теперь рассмотрим текстуру и положение желудка. Я предполагаю, что этот орган должен быть здоров, так как объект скончался от других причин.

Студенты в темных мантиях плотно сгрудились вокруг тела, накрытого белой простыней и лежащего на столе в центре комнаты. Колдуэлл сжимал в одной руке скальпель, а другой уже взялся за простыню, чтобы откинуть ее.

– Остановитесь! – закричал Саймон.

Колдуэлл выпрямился, повернулся к нему и Люку и поднял от удивления свои густые светлые брови. Шурша своими мантиями, все студенты так же испуганно уставились на них.

Саймон бросился к Колдуэллу, врезаясь в толпу студентов с большим энтузиазмом, чем Люк на Джона Вудроу. Добравшись до стола, Саймон рывком сбросил простыню, прикрывавшую тело… и резко отшатнулся назад. С серого лица на него смотрели невидящие карие глаза горничной его матери.

Люк, стоявший рядом, ахнул:

– Господи, это что, Бинни?

Саймон и Люк приехали на кладбище Хиллингдонской приходской церкви, когда уже смеркалось. Они приняли решение ехать туда после того, как расспросили Колдуэлла, и он подтвердил, что Бинни действительно была убита и что ее тело было «приобретено» у Вудроу. Им еще потребовалось какое-то время, чтобы организовать отправку останков Бинни домой для надлежащего захоронения.

В городок Хиллингдон они въехали пыльные и уставшие, измученные и телом и душой. Встречный прохожий указал им, где находится дом священника. Саймон постучал, и через минуту им открыла дверь женщина, похожая на экономку.

– Скажите, викарий дома? – коротко спросил Саймон.

Он был измученный и грязный. Нервное напряжение и усталость от всех дневных событий и множества вопросов, так пока и остававшихся без ответа, наложили свой отпечаток на весь его вид.

Экономка смотрела на него, удивленно моргая.

– Мистер Аллен занят, сэр.

Саймон стиснул зубы, и уже Люк сказал, с трудом сохраняя спокойствие:

– Мэм, мы приехали из Лондона, и нам необходимо немедленно встретиться с ним. Скажите ему, что прибыл герцог Трент.

Саймон покосился на Люка. Пожалуй, это было самое вежливое из всего, что брат сказал за весь день. В течение часа, который потребовался, чтобы добраться сюда, они почти не разговаривали.

Экономка еще раз бросила взгляд на Саймона и кивнула:

– Хорошо, сэр. Я посмотрю, дома ли он.

Она захлопнула дверь у них перед носом. Было видно, что Люк начал злиться. Сдержанность вновь покидала его.

– Терпение, – пробормотал Саймон.

– Уже почти стемнело.

– Да, – Саймон бросил взгляд на сумеречное небо, – я тоже не хочу ночевать здесь.

Хотя в случае необходимости они могли бы вернуться в Лондон и ночью в свете фонарей.

– Мне не важно, где ночевать, – пожал плечами Люк.

– Эзме и Сара ждут нас дома и переживают. Я не хочу, чтобы они волновались всю ночь.

Люк криво усмехнулся.

– Я понимаю, что ты хочешь сообщить все новости нашей сестре. Но при чем здесь Сара Осборн?

Саймон спокойно встретил взгляд брата.

– Сара давно уже является частью нашей семьи.