Амелия Грей - Герцог в моей постели

– Делай что хочешь, отчитывайся перед кем бы то ни было или не отчитывайся – мне до этого дела нет, когда это не касается меня и моей сестры! Впрочем, чего иного можно ожидать от вас, ваша светлость? Ты всегда был негодяем, Брэй, и с каждым днем я убеждаюсь в этом все больше и больше! Я уже не говорю о том, что ты соблазнил меня, надеясь жениться на мне из-за того, что у тебя там какие-то тайные игры с его высочеством… Но знай: мою сестру соблазнить тебе не удастся!

Дверь террасы снова приоткрылась, и Луизе пришлось подвинуться, чтобы впустить входившую пару.

– Подожди… – нахмурился Брэй. – Что ты сказала о принце?

Луиза понимала, что подобные разговоры лучше вести не при свидетелях – две-три дамы уже начали коситься на них, – но ей сейчас было все равно.

Стараясь все же говорить не очень громко, Луиза продолжила:

– Я знаю, что ты уже успел заключить какую-то тайную сделку с его высочеством относительно меня. Некто Хопскотч только что поведал, что принц почему-то хочет заставить тебя жениться на мне. Якобы этой свадьбой ты каким-то непонятным образом спасешь едва ли не всю Британию… Но знай: я за тебя не выйду, даже если Британии будет угрожать какой-нибудь новый Наполеон!

– Что ж, – спокойно ответил Брэй, – как хочешь, дело твое.

– Ты не возражаешь? – удивилась она.

– Хопскотч поведал тебе какие-нибудь подробности этого дела? – вместо ответа спросил он.

– Никаких подробностей, одни туманные намеки на то, что если я за тебя не выйду, то от этого якобы каким-то образом разразится какой-то грандиозный скандал.

– Луиза, когда наш принц заключил пари, что мы с тобой поженимся, он поставил на кон собрание древних греческих мраморных скульптур.

– Что? – Луиза отчаянно заморгала.

– Ты не ослышалась. Его высочество изволил заключить пари с австрийским эрцгерцогом и поставил на кон коллекцию. Если мы с тобой не поженимся до начала июня, эти сокровища отойдут Австрии. Мистер Хопскотч уже не раз давал мне понять, что принц настаивает на нашей с тобой свадьбе.

– Про скульптуры мне Хопскотч ничего не говорил!

– Да он и мне не велел рассказывать об этом кому бы то ни было… Но, как я уже говорил, я всегда делаю что хочу и плюю на чужое мнение. И уверяю тебя: когда я в тот вечер шел к тебе заняться любовью, принц с его коллекцией был здесь абсолютно ни при чем. Я даже и не думал о нем в тот вечер! И мне совершенно все равно, в каком музее будут пылиться эти чертовы скульптуры, в английском или в австрийском… Если его высочество их упустит, надеюсь, это послужит ему уроком впредь быть осторожнее и не заключать столь безумные пари!

Луиза пыталась вникнуть в смысл сказанного Брэем, но слова его казались ей лишенными всякого смысла. При чем здесь какие-то мраморные скульптуры? Но Брэй, не давая ей опомниться, продолжил:

– А что касается Гвен, неужели ты действительно подумала, что я буду соблазнять твою сестру, после того как занимался любовью с тобой?

Во взгляде Брэя так явственно читалось, что он поражен и обижен столь нелепым подозрением, что девушка готова была поверить ему.

– Разумеется, нет, – прошептала она, но тут же поспешила добавить: – Не знаю… А что мне прикажешь думать, если я вижу ее возвращающейся из сада вместе с тобой?

– А ты не допускаешь, что мы с ней могли просто гулять и разговаривать? Луиза, – вздохнул вдруг он, – я тебя не узнаю… Подобные обвинения оскорбляют меня! Если хочешь знать подробности, расспроси ее сама, в конце концов!

«Твои обвинения оскорбляют меня!» Луиза не верила своим ушам. Неужели Брэй действительно это сказал? От него можно, конечно, ожидать чего угодно, но подобных слов – меньше всего. Это было так непохоже на того Брэя, которого до сих пор знала Луиза.

– И ты еще смеешь предъявлять мне какие-то претензии? Явился в мой дом только через два года после того, как дал моему брату клятву жениться на мне… И потом, что за предложение ты мне сделал? Ты считаешь, что это нормальное предложение руки и сердца? По-моему, это был просто приказ, не терпящий возражений! А потому мой ответ: спасибо, ваша светлость, но замуж я за вас не пойду! Не нужно мне такого счастья!

Брэй тяжело дышал и молчал. И вдруг, совершенно неожиданно для него – возможно, и для себя тоже, – Луиза ударила его по щеке. Звук пощечины эхом отозвался в зале.

– Не боитесь меня бить, мисс Прим? – усмехнулся Брэй. – Послушать вас, так я просто чудовище, от одного прикосновения к которому можно умереть!

– Не беспокойтесь, ваша светлость, я живучая! – в тон ему ответила Луиза.

Повернувшись, она увидела, что на нее смотрят едва ли не все присутствующие. Даже музыканты прекратили игру. Наверняка их с Брэем перепалку слышали человек десять как минимум…

Гордо расправив плечи, Луиза пошла прочь. Ей было все равно: пусть глазеют, пусть потом о ней сплетничает хоть весь Лондон, пусть пишут что хотят бульварные газетенки… Луиза нисколько не сожалела, что дала зарвавшемуся герцогу пощечину. Он давно это заслужил!

От этой мысли у Луизы вдруг стало легко на душе, словно гора свалилась с плеч.

Луиза шла сквозь толпу, не оборачиваясь и ожидая от окружающих чуть ли не свиста. Но – странное дело – вместо него вдруг послышались хлопки и возгласы одобрения, сначала единичные, затем все больше и больше…

– Отлично, мисс Прим! – кричала толпа. – Давно пора! Вы получили по заслугам, ваша светлость!

Но Луиза так же не обращала внимания на эту хвалу, как не отреагировала бы и на свист. Она шла через зал, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Сейчас ей хотелось лишь одного – поскорее найти Гвен и миссис Колтраст и уехать отсюда.

Брэй рассеянно потер горевшую щеку. Кто бы мог подумать, что в изящной ручке Луизы может быть столько силы?

Он совершенно не ожидал этой пощечины, но в глубине души не мог не признать, что давно ее заслужил.

– Ты заметил, что окружающие на ее стороне? – усмехнулся подошедший Харрисон. – Они считают, что тебе досталось поделом.

– И они правы, – поддержал его Ситон, подходя с другой стороны.

– Сказать тебе, что они еще думают? – спросил Харрисон.

– Что я сейчас должен побежать за ней, заключить ее в объятия, просить прощения и признать свою вину при всех… – хмуро произнес Брэй.

– Ну уж поцеловать-то ты ее, я думаю, мог! – снова усмехнулся Харрисон. – Тебе не впервые целовать девушку на людях…

– Не надо, Харрисон, – перебил его Ситон. – Сейчас совсем не тот случай. Брэй все-таки уже не двадцатилетний юнец, а мисс Прим не имеет ничего общего с теми девицами, которых он когда-то целовал у всех на виду. Да и целовал он их тогда в основном лишь ради того, чтобы шокировать своего отца. К тому же тогда на него глазели всего лишь несколько случайных прохожих, а не огромная толпа, как сейчас.

Харрисон лукаво посмотрел на Брэя.

– Все это, может быть, и так, но если бы ты сейчас ее поцеловал, то оправдал бы ожидания всех этих жадных до сплетен людей…

– Возможно, – кивнул Брэй, – но целовать я ее все равно не буду. Пойдемте лучше куда-нибудь, где можно как следует выпить, джентльмены!

Брэй сам от себя не ожидал, что на следующий день после того, как получил пощечину от Луизы, будет ожидать ее появления в ее же гостиной. Но иного выхода у него не было. Луиза, может, и была права в том, что он не святой и, возможно, действительно заслуживал от нее пощечину. Но если она публично объявила ему войну, Брэй принимает этот вызов. Как говорится: хорошо смеется тот, кто смеется последним…

Именно это он и собирался сейчас объявить Луизе.

– Добрый день, ваша светлость! – проговорила Луиза, входя в комнату и демонстративно занимая место подальше от Брэя.

Однако особой агрессивности в ее взгляде не было заметно, и это почему-то раздражало Брэя, приготовившегося к серьезной перепалке. Или, может, Луиза просто села поближе к двери, чтобы в случае опасности ретироваться?

– Признаться, ваша светлость, я удивлена: вот уж чего не ожидала, так это вашего визита…

«Как она соблазнительна! – подумал вдруг Брэй. – Нарочно, что ли, распустила волосы, чтобы подразнить меня? Знает ведь, что такой она мне нравится больше… А почему она выглядит такой испуганной? Неужели решила, что я буду требовать сатисфакции за ту пощечину?»

Усилием воли Брэй отогнал ненужные мысли и заставил себя вспомнить, зачем сюда пришел.

– Да уж, – усмехнулся он, – готов поспорить на что угодно, что ты действительно меня не ждала!

– Вот именно, – в тон ему съязвила Луиза. – Не секрет, что поспорить с кем-нибудь на что угодно ты всегда готов. Даже если это «что угодно» – бесценная коллекция старинных скульптур… С каждым днем я все сильнее и сильнее убеждаюсь, что у тебя нет ни стыда, ни совести! Для чего ты пришел сегодня? Чтобы дать мне возможность еще раз в этом убедиться?

Брэй, однако, заметил, что, произнося свои гневные слова, Луиза старательно отводила взгляд.

– Нет, Луиза, – произнес он, – я пришел преподать тебе урок.

– Урок? Какой ты можешь преподать мне урок? Я уже достаточно получила уроков от тебя, Брэй, горьких уроков. Но нет худа без добра: теперь уже не буду такой наивной. А если желаешь видеть Гвен, то ты пришел не вовремя. Сейчас ее нет дома. Они с миссис Колтраст пошли играть в карты к какой-то знакомой…

«Хочешь держаться от меня подальше, – подумал Брэй, – что ж, я сам к тебе подойду…»

Он приблизился к Луизе и встал к ней почти вплотную. Однако если Луиза и испугалась, на ее лице это никак не отразилось: она смотрела на него с презрением и с таким чувством собственного достоинства, что Брэй невольно зауважал ее еще больше.

– Не говори ерунды, Луиза, – стараясь быть таким же спокойным, произнес он. – Ты отлично знаешь, что я пришел сюда не для того, чтобы увидеть Гвен. Ты считаешь, что тебе уже известны все мои секреты. Мне тоже известен один твой секрет. Я узнал, что ты обращалась в суд с просьбой назначить тебе и сестрам другого опекуна.