– Вы делаете успехи, ваша светлость, – улыбнулась Луиза. – Видела бы вас сейчас ваша матушка, она гордилась бы вами!

– Сомневаюсь, Луиза. Мама всегда меня недолюбливала.

– Вы назвали меня просто Луиза? – нахмурилась она.

– Вас это шокирует, мисс Чопорность?

– Меня больше шокирует то, что вы сказали о своей матери.

– Я не сказал о ней ничего, кроме горькой правды. Мама и сама никогда этого не скрывала и совершенно не знала, что делать с ребенком: как кормить, одевать, воспитывать, – и все время норовила спихнуть меня на каких-нибудь нянек – с ее деньгами она могла позволить себе нанять их хоть целую сотню. Наверное, это потому, что она сама была единственным ребенком у своих родителей. Будь у нее младшие братья или сестры, она, возможно, имела бы некоторый опыт заботы о детях… Пожалуй, самым счастливым днем в ее жизни был день, когда я наконец достиг школьного возраста и она отослала меня в пансион.

– Полагаю, вы преувеличиваете, ваша светлость! Думаю, что между вами очень хорошие отношения.

Брэй посмотрел Луизе в глаза. Как ему показалось, между ними начинало складываться какое-то взаимопонимание.

– Сейчас, когда я уже давно взрослый и сам о себе забочусь, мы с ней вполне ладим, – произнес он.

– А ваш отец, ваша светлость? Он тоже вас недолюбливал?

Брэй поморщился. Он не любил говорить о своем отце. Даже вспоминать о нем не любил…

– Когда я был ребенком, мой отец со мной почти не общался. Мои родители… скажем так, не пылали друг к другу любовью, мисс Прим. Отец женился на маме только потому, что ему нужен был наследник его титула. Как только я родился и был признан вполне здоровым и жизнеспособным, мои родители сразу же престали жить вместе.

– Понятно… – протянула Луиза. – Должно быть, вы сильно переживали из-за этого?

– Вовсе нет. Поскольку разрыв между родителями произошел сразу же после моего рождения, я всегда воспринимал это просто как данность. А уж с тех пор, как меня отдали в школу-пансион, жили родители вместе или нет, для меня практически ничего не меняло, поскольку я все равно жил отдельно от них.

– Да, ваша светлость, – покачала головой Луиза, – ваше детство, судя по всему, было совсем непохожим на мое…

– Я могу представить, каким было ваше детство, мисс Прим. По вечерам вы, должно быть, собирались всей семьей за столом, наслаждаясь ужином и разговорами. После ужина вы, надо полагать, опять же всей семьей, подолгу играли в карты или в шахматы либо сидели у камина и слушали, как ваш отец читает вам какую-нибудь книжку…

– Да, – глаза Луизы возбужденно просияли, – все было точь-в-точь так, как вы описали. Как вы догадались?

«Об этом можно догадаться по каждому твоему слову, каждому действию…» – подумал Брэй. Вслух он, однако, произнес:

– У моего друга Харрисона много братьев и сестер, и он мне часто рассказывал о своем детстве.

Брэй замолчал, глядя куда-то вдаль. Его вдруг охватило странное чувство – сожаление о том, что у него самого никогда не было ни братьев, ни сестер. Раньше Брэю никогда не приходилось испытывать подобного чувства…

В детстве Брэй практически никогда не обедал за одним столом ни с матерью, ни с отцом. Еду ему, как правило, приносили в его комнату, а компанию за столом ему составляла няня или гувернантка. В школе же он обедал за общим длинным столом, в компании таких же мальчишек, месяцами не видевших своих родителей.

Став взрослым, Брэй редко ел дома. Почти все дни он проводил в каком-нибудь клубе, там же обедал и ужинал. Однажды, незадолго до смерти, отец вдруг пригласил его отужинать с ним. Ужин этот показался Брэю бесконечным. Оба почти все время молчали, словно им было нечего сказать друг другу. Для отца это, должно быть, стало такой же пыткой, как и для самого Брэя, ибо еще раз отужинать с ним отец его больше не приглашал. С матерью у Брэя была примерно такая же ситуация: герцогиня приглашала его разделить с ней трапезу от силы два раза в год: на Рождество и на Пасху.

«Очевидно, – подумал Брэй, – для человека столь высокого положения, как герцог, нормальная семья вообще вряд ли нужна. Семья – это для людей попроще, типа какого-нибудь сельского викария…»

– Посмотрите направо, ваша светлость, – воскликнула вдруг Луиза. – Вон там, под деревом, кажется, они?

Не без радости в душе по поводу того, что Луиза отвлекла его от невеселых размышлений, Брэй посмотрел туда, куда она указывала, и действительно увидел там Гвен и Стандиша.

– Объедем их потихоньку, чтобы они нас не заметили, спрячемся где-нибудь за кустами и будем наблюдать за ними, – предложил он.

– Хорошая идея, – согласилась Луиза. – Впрочем, посмотрите – мистер Стандиш сидит не слишком близко к Гвен… Значит, во всяком случае пока, беспокоиться особо не о чем.

– Пока на самом деле не о чем. Сидят, болтают о чем-то, кажется, что-то пьют… У мисс Гвен выражение лица, кажется, вполне веселое…

Проехав немного мимо той полянки, на которой обосновались Стандиш и Гвен, Брэй заметил кусты, на которых почему-то не было листьев, в то время как все вокруг уже давно вовсю зеленело. По причине своей малорослости кусты не давали тени, но, как показалось Брэю, данное место вполне могло послужить неплохим наблюдательным пунктом. Притормозив, Брэй спрыгнул на землю и помог спуститься Луизе.

– К сожалению, – произнес он, – не могу предложить вам ни покрывала, чтобы постелить на землю, ни угощения. Сядьте, что ли, хотя бы на это… – Брэй снял свой плащ.

– На ваш плащ? Не боитесь, что я его помну и испачкаю? Да и вы ведь без него замерзнете… Ничего страшного, я сяду просто на землю. Я привыкла, поскольку часто играю с сестрами в саду.

– Я не позволю вам сидеть на земле, мисс Прим. И не беспокойтесь, я не замерзну. Когда я с вами, меня обычно от одного взгляда на вас бросает в жар!

– Оттого, что я часто говорю что-нибудь такое, что вас злит?

– С вашего позволения, я оставлю этот вопрос без ответа.

Расстелив плащ на земле, Брэй помог Луизе сесть. Чтобы защитить себя от солнечных лучей, Луиза раскрыла свой зонтик.

– Удобно устроились? – поинтересовался Брэй.

– Вполне. Скажите лучше, что заставило вас принять решение проследить за Гвен и мистером Стандишем.

«Я просто хотел увидеть тебя!» – хотелось сказать Брэю, но он промолчал.

– Вчера на балу, – продолжала Луиза, – когда вы услышали, что Стандиш пригласил ее на прогулку, вы, кажется, не очень волновались за нее…

– Может быть, но потом я все обдумал и решил, что ей все-таки не помешала бы наша помощь. Прошлой осенью этот Стандиш успел навлечь гнев аж двух папаш за то, что вскружил голову их дочерям, а жениться отказался. Тем более что я все-таки опекун мисс Гвен, а значит, несу ответственность за нее… да и за вас – ведь вы же беспокоитесь о сестре, не так ли? А я, в свою очередь, беспокоюсь о вас.

– Что ж, спасибо! – улыбнулась она.

Брэй сам не мог дать себе ответа, была ли для него вся эта история только поводом лишний раз пообщаться с Луизой или он действительно беспокоился о Гвен.

– Когда мы с мистером Стандишем сегодня пили чай, – сказала Луиза, – он показался мне вполне приличным, во всех отношениях положительным джентльменом…

– Он отлично умеет прикидываться приличным, когда ему надо.

Брэй посмотрел на Луизу. Без сомнения, она была самой красивой девушкой, которую ему когда-либо приходилось видеть. Синие, как небо, глаза, нежно-розовые губы… Брэй снова невольно вспомнил, как эти губы касались его. Вот только эта шляпка ей не очень идет – какого-то она слишком мрачного, коричневого цвета. Или шляпка ему не нравится лишь потому, что скрывает роскошные белокурые локоны?

– А вас когда-нибудь приглашал какой-нибудь джентльмен на прогулку в парк? – спросил он.

– Ни разу, – призналась она.

– Хотите, я покажу вам, для чего мужчины приглашают девушек прогуляться сюда?

Брэй огляделся вокруг. В парке хоть и было немало отдыхающих, расположившихся, как и они, на траве, но слишком близко никто не сидел и, как показалось ему, не обращал на них особого внимания.

Брэй наклонился к Луизе. Изначально он собирался лишь слегка поцеловать ее, но как только его губы коснулись губ девушки, в нем тут же проснулась страсть, и Брэй почувствовал, что ему трудно будет оторваться. Луиза отвечала на его поцелуй с не меньшей страстностью, как и тогда…

Наконец усилием воли Брэй заставил себя прервать поцелуй и отодвинулся от Луизы.

– Теперь, мисс Прим, вы знаете, для чего мужчины приглашают женщин прогуляться в парк! – объявил он.

– Да, теперь знаю. – Луиза облизнула губы. – Но мы с вами здесь все-таки не для этого, а для того, чтобы следить за Гвен.

Брэй вгляделся туда, где сидели Стандиш и Гвен.

– Гвен, по-моему, сейчас себя отлично чувствует, – произнес он. – Кажется, они что-то выпивают… Должно быть, он пьет бренди, а она – шоколад, в который добавлено немножко бренди.

– Раньше Гвен никогда не пила бренди, – нахмурилась Луиза. – Что, на мой взгляд, и правильно. Бренди все-таки слишком крепкий напиток для молодой девушки…

– А вам-то откуда знать, что бренди – крепкий напиток? – усмехнулся Брэй. – Вы его пробовали?

– Однажды мой отец был болен и каждый вечер выпивал бокал бренди: врач сказал, что он якобы помогает от этой болезни. Как-то раз я попробовала его из любопытства…

– Понятно, – кивнул Брэй. – Не беспокойтесь, мисс Прим, я думаю, Стандиш все-таки не собирается спаивать вашу сестру. Если он и добавил ей в шоколад бренди, то скорее всего совсем чуть-чуть… Рано или поздно она должна все попробовать!

– В том числе и первый поцелуй?

– Надеюсь, он ей так же понравится, как понравился ваш первый поцелуй вам.

Луиза улыбнулась. «Что ж, – подумал Брэй, – уже хорошо, что она не отрицает, что поцелуй ей понравился…»

– Но мне скоро исполнится двадцать один, – проговорила она, – а Гвен всего восемнадцать…