Амелия Грей - Герцог в моей постели

– Перестань ухмыляться, Брэй. – Харрисон снова взялся рукой за бок. – Мне сейчас не до шуток, кажется, эти уроды мне ребро сломали… Кстати, прими мои соболезнования по поводу смерти твоего отца. До меня дошла новость… Как к тебе теперь обращаться – «ваша светлость»?

– Перестань, Харрисон! Мы с тобой знакомы с детства, так что можем позволить себе обращаться друг к другу без чинов. Я до сих пор помню, как ты, когда мы впервые познакомились, поначалу называл меня «лорд Локингтон»… Сколько нам тогда было: лет девять-десять?

– Да это твой отец тогда мне внушил: «Молодой человек, извольте обращаться к моему сыну должным образом, иначе я позабочусь о том, что вас вышвырнут из этой школы и не примут ни в какую другую!»

Брэй рассмеялся: Харрисон идеально подражал интонациям старого герцога.

– Да моему папаше просто нравилось напускать на себя важность! Он и учителя успел застращать. Наверняка тот тоже внушал тебе, что ко мне надо обращаться по всем правилам.

– Да, и не раз. Мало того, один раз он даже поставил меня на колени и выпорол розгами за то, что я посмел обратиться к тебе просто «Брэй», а не «лорд Локингтон»…

– Но я-то тогда тебе, кажется, объяснил, что нисколько не возражаю, чтобы ты называл меня просто Брэем. И для тебя я всегда останусь таковым, каких бы титулов ни достиг.

– Когда мы с тобой одни, можем общаться как угодно, но, боюсь, другие просто не поймут такой фамильярности.

– Что ж, – усмехнулся Брэй, – если уж тебе так хочется, можешь играть на публику этот спектакль.

Харрисон вдруг помрачнел.

– Твое письмо о смерти жены Адама я получил где-то с месяц назад, – сказал он. – Как он сейчас? Держится?

Брэй отвернулся. Трагедия Адама, как и гибель Натана Прима, была той темой, о которой он старался не вспоминать.

– Я не получал от него никаких вестей с тех пор, как он покинул Лондон, – произнес он. – Очевидно, Адам решил переменить обстановку – в Лондоне ему все напоминало о ней – и уехал в свое имение где-то на северном побережье Йоркшира.

– Я могу его понять, – вздохнул Харрисон. – Если бы я потерял жену, мне бы тоже, скорее всего, захотелось уехать куда-нибудь подальше…

– Его жена умерла при родах, – сообщил Брэй. – Ребенок тоже не выжил.

Перед его мысленным взором вдруг встало лицо Адама, совершенно убитого горем. Потерять в одночасье жену и сына – такое любого вгонит в депрессию.

– Может, – предложил Харрисон, – съездим проведаем его?

– Не знаю… Тогда он никого видеть не хотел, но с тех пор прошло уже три месяца… Возможно, более-менее пришел в себя… Да и я бы, пожалуй, не возражал смотаться куда-нибудь из Лондона на денек-другой… Кстати, где твой экипаж?

– Я приехал сюда на извозчике. Но я его отпустил, решил – не торчать же ему здесь целых два часа, поджидая меня. А другого, чтобы ехать обратно, я еще не нашел. Хотел было, но тут на меня сзади набросились эти трое.

– Надеюсь, – поинтересовался Брэй, – этот урок пошел тебе на пользу и впредь ты уже не станешь разгуливать по ночному Лондону без оружия?

– Ну что бы я делал без тебя! – усмехнулся Харрисон. – Ты мой ангел-хранитель!

– И всегда таким буду. Но лучше скажи, старик, что вдруг заставило тебя вернуться в Лондон? Уж не собираешься ли ты подыскать себе невесту – скоро ведь начнется бальный сезон? Или тебе просто надоело мотаться по свету и ты решил провести остаток своих дней в Лондоне?

– Думаю, второе. Я действительно уже успел объездить чуть ли не весь свет…

– Что ж, – улыбнулся Брэй, – в таком случае добро пожаловать домой, странник! Может, зайдем куда-нибудь, выпьем по бокальчику вина за нашу встречу?

– Непременно выпьем, старик, но, извини, не сегодня. Боюсь, теперь мне понадобится как минимум пара или тройка дней, чтобы прийти в себя после этой драки. Вот тогда и посидим как следует за бокалом вина, и к Адаму съездим.

Брэй посмотрел на Харрисона. Через все его лицо шла царапина и еще немного кровоточила. Одежда на нем была грязна и помята, жабо испачкано кровью. Брэю вдруг вспомнились слова мисс Прим: «Ваш клуб следовало бы переименовать в “Клуб беспутных людей”…»

«Черт побери, да что же это такое?! – ругнулся про себя Брэй. – О чем ни начну думать, в голову все равно лезет эта проклятая мисс Прим…»

Впрочем, в последнее время Брэй стал замечать и то, что это начинает ему все больше и больше нравиться.

Второй день подряд выдался солнечным, на небе – ни облачка, что всегда было редкостью для Англии с ее вечными дождями и туманами. Наслаждаясь солнечным светом и теплом, Брэй медленно шел по вымощенной булыжником дорожке, ведущей к дому мисс Прим.

За свою жизнь Брэю приходилось совершать множество мелких грешков, о которых он очень скоро благополучно забывал, не испытывая особых угрызений совести. По сути дела, единственным серьезным грехом, свершенным им за всю жизнь, Брэй считал то, что он тогда не отговорил Натана от этого идиотского пари. И уж во всяком случае Брэй не считал грехом то, что недолюбливал детей и не скрывал этого от мисс Прим.

Точнее, Брэй не столько не любил детей, сколько просто не знал, как с ними общаться. За всю жизнь ему практически не приходилось иметь дело с детьми – тем более с девочками. Раньше он и представить себе не мог, что подобные ангелочки способны визжать так, что хоть уши затыкай.

Ангелочки? Брэй не был уверен, можно ли судить по сестрам Луизы обо всех девочках, но эти, как оказалось, способны быть непоседливыми, грубыми и невоспитанными, как мальчишки, и при этом еще обладать кучей других недостатков, которых в мальчишках вряд ли найдешь. Мальчик не станет, например, устраивать истерик, если взрослые уличат его в том, что он трогал то, что трогать ему не велят. И даже когда сестры мисс Прим проявляли к Брэю теплые чувства, он совершенно не знал, что делать. Так, например, он был совершенно растерян, когда мисс Сибил обняла его, улыбаясь своим щербатым ртом.

Прошлой ночью, снова пытаясь, и снова безуспешно, не думать о Луизе, забывшись за игрой в карты и бутылкой вина, Брэй наконец решил, что стоит нанести ей еще по крайней мере один визит. Брэй чувствовал, что он просто не успокоится, пока не убедит Луизу и ее сестер в том, что у него и в мыслях не было нарочно скрывать от них, что Сайнт находится в его доме.

Брэй протянул руку к дверной ручке, собираясь постучать, но тут дверь, к его удивлению, открылась сама. Увидев Брэя, Сибил, очевидно собиравшаяся выйти из дома как раз в тот самый момент, когда он хотел в него войти, застыла в оцепенении. Вспомнив, как в прошлый раз Сибил захлопнула перед ним дверь, Брэй, воспользовавшись ее минутным замешательством, просунул ногу в щель между дверью и косяком, чтобы она не сделала это снова.

В глазах Сибил почему-то отобразился страх.

– Вы пришли, чтобы забрать у нас Сайнта? – прошептала она.

– Мисс Сибил, – поспешил уверить ее Брэй, – я, кажется, ясно тогда сказал, что Сайнт теперь ваш на веки веков! Будьте уверены, я не заберу его, даже если вы сами будете умолять меня об этом!

Сибил широко улыбнулась, сморщив носик.

– Спасибо, ваша светлость! – проговорила она. – Только прошу вас… говорите потише.

– Потише? – удивился он.

– Ш-ш-ш! – Сибил приставила палец к губам.

– Что, кто-нибудь спит? – поинтересовался Брэй.

Малышка помотала головой и встала на цыпочки, чтобы дотянуться до уха Брэя, который, впрочем, и так наклонился к ней.

– Мы играем в прятки-жмурки, – заговорщицким шепотом сообщила она.

– Прятки-жмурки – это как? – полюбопытствовал Брэй таким же шепотом.

– Ну, как обычные прятки, только тому, кто водит, завязывают глаза, и он ищет спрятавшихся с завязанными глазами. Сейчас водит Луиза. Если мы будем громко разговаривать, она поймет, где я.

– Понятно, – кивнул Брэй. – И вы, я полагаю, хотели спрятаться в саду?

Сибил пристально посмотрела на него своими огромными небесно-голубыми глазами, словно раздумывая, стоит ли посвящать его светлость в тайну.

– Вообще-то Луиза не разрешает нам прятаться вне дома, – проговорила наконец она. – Но я решила все-таки спрятаться, пусть подольше меня ищет.

Сибил отступила в прихожую, чтобы дать возможность Брэю войти. Стараясь не шуметь, Брэй осторожно закрыл за собой дверь.

– Где мисс Луиза? – шепотом спросил он.

– В библиотеке, – Сибил указала на дверь в самом конце прихожей. – Все остальные спрятались на втором этаже. Только не говорите Луизе!

Брэй поднес палец к губам, словно говоря: «Я буду нем как рыба!» Ему вдруг вспомнились игры, в которые он играл в детстве, и волна давно забытых чувств снова поднялась в его груди… Как знать: может, когда-нибудь ему и удастся найти общий язык с маленькими сестрами Луизы. Не всегда же они, наверно, рыдают по пустякам или визжат так, что хоть уши затыкай!

Сибил удалилась. Брэй прошел по прихожей на цыпочках, стараясь не шуметь, насколько это позволяли скрипучие сапоги. Заглянув за дверь самой дальней комнаты, он действительно увидел Луизу.

Девушка стояла посредине комнаты спиной к нему, считая вслух:

– Девяноста три, девяноста четыре…

Руки ее были сцеплены за спиной. Луиза слегка покачивалась в такт счету, отчего ее рассыпанные по плечам роскошные волосы переливались, словно колышимая ветром рожь, а концы черного шелкового платка, которым были завязаны ее глаза, слегка шевелились, и это почему-то показалось Брэю очень соблазнительным. На Луизе было простое платье золотисто-медового цвета, юбка которого, колыхаясь при каждом малейшем движении, грациозно обрисовывала стройные ноги. Брэя вдруг охватило страстное желание…

– Девяносто восемь, девяносто девять, сто! – считала Луиза. – Я иду искать! Кто не спрятался, я не виновата!