Элизабет Хойт - Герцог полуночи

В кустах справа раздался какой-то шум, и герцог поспешил в ту сторону. Навстречу ему вышел мужчина, который, опустив голову и не замечая Максимуса, побежал прочь. Максимус пробежал три шага за ним, но его остановил крик:

— Помогите!

Он повернулся и, бросившись на голос, чуть не споткнулся обо что-то мягкое. Опустившись на колени, он нащупал тело человека, грудь которого была влажной от теплой жидкости.

— Он убил меня, — произнес Иллингзуорт. — Он убил меня…

— Кто? — спросил герцог.

— Я… — Иллингзуорт закашлялся с ужасным протяжным звуком в тот момент, когда Максимус нащупал торчащий из его груди кинжал. — Я сказал, что вы придете ко мне, и я расскажу вам о том, что нашел подвеску в ящике его письменного стола, когда был мальчишкой. Мне нужно было только немного денег, совсем немного. Это несправедливо…

— Кто он? — повторил Максимус.

Из груди умирающего вырвалось хриплое дыхание.

— Несправедливо… Я же родственник. Он обязан…

Иллингзуорт содрогнулся и затих. Максимус, выругавшись, поднес ладонь к его носу — и ничего не ощутил. Он выпрямился и осмотрелся.

Иллингзуорт произнес много слов, но мало что сказал. Однако убил его, по-видимому, его собственный дядя. И если это был Ноукс, — то покинул ли он прогулочный сад? А может, он — словно ничего не произошло — отправился в свою театральную ложу?

Немного подумав, Максимус направился к причалу.

И тут раздался пронзительный крик — кричала женщина. Максимус развернулся и побежал к театру. И в тот же миг почувствовал запах дыма.

Артемис!

— Это правда? — спросила Феба, с тревогой глядя на подругу; ей каким-то образом удалось увести Артемис от остальных, несмотря на бдительное око мисс Пиклвуд, и теперь они шли по нижнему коридору театра.

Артемис же была потрясена: вместо того чтобы отвернуться от нее, все леди, казалось, пришли к молчаливому согласию просто забыть ужасную сцену с участием Пенелопы. Более того, по пути в ложу Изабел Мейкпис даже демонстративно взяла Артемис под руку. Но Артемис, конечно же, не обольщалась; она прекрасно знала, что дамы ее осуждали в глубине души, во всяком случае, многие из них.

— Я это знала! — воскликнула Феба, не получив от Артемис ответа на свой вопрос. — Мой брат совратил вас.

— Мне не следует обсуждать это с вами, — поспешно сказала Артемис. — И вообще, сомневаюсь, что после сегодняшнего вечера мне позволят разговаривать с вами наедине.

— Глупости! — Феба сейчас походила на маленькую драчливую птичку. — Вам нечего стыдиться. Это исключительно вина Максимуса.

— Ну… — Артемис смутилась. Ведь если говорить честно, то это она забралась в постель герцога, а не наоборот. Но не могла же она сказать это его сестре…

— Мне хочется задушить его, — продолжала Феба. — Он ведь не сделал вам предложения, верно?

— Нет, не сделал, — ответила Артемис. — Но я и не ожидала этого от него. Я сама это выбрала, дорогая.

— Вот как? — Феба посмотрела на нее с удивлением; казалось, она пыталась рассмотреть выражение лица подруги. — Это действительно правда? Вы отказали бы моему брату, если бы он сделал вам предложение? Вы в этом хотите убедить меня?

— Ох, все ужасно запутано… — прошептала Артемис.

— Вы любите его?

— Что? — Артемис уставилась на подругу. — Да, разумеется. Да, я люблю его.

— Тогда я действительно не вижу, в чем проблема, — с убежденностью объявила Феба. — Ведь совершенно очевидно, что он любит вас.

— Но я… — Артемис нахмурилась. — Как вы можете такое говорить?

Феба взглянула на нее как на слабоумную школьницу.

— Мой брат — самый педантичный человек из всех, кого я знаю. У него в библиотеке все книги расставлены в строжайшем порядке. Он за несколько недель готовит выступление в парламенте и заранее узнает, кто именно из лордов будет присутствовать и как все будут голосовать. У него, насколько я знаю, никогда не было любовницы, — и прежде чем вы что-либо возразите, скажу следующее… Даже у такой наивной молодой сестры, как я, есть способы определять такие вещи. Брат фанатично предан семье и так беспокоится о моей безопасности, что поставил решетки на окна моей спальни, — вероятно, для того, чтобы я в припадке рассеянности не наткнулась на окна и не выпала. — Глубоко вздохнув, Феба продолжала: — Но, тем не менее, во время загородного приема он повел вас в лес на глазах у всех гостей. Да-да, с вами он совершенно потерял контроль над собой и совратил вас в своем собственном доме — в доме, где вместе с ним живу я. Или у моего брата воспаление мозга, или он безумно влюблен в вас.

Все сказанное девушкой не имело значения, и Артемис не могла не улыбнуться ее наивности. Ведь Максимус женится не по любви. Он должен был жениться, чтобы угодить своему давно умершему отцу. Она уже раскрыла рот, собираясь вежливо объяснить это Фебе, когда раздался женский крик.

А потом Артемис почувствовала запах дыма.

В коридоре, где они стояли, появился бледный безобидный завиток, но у Артемис гулко застучало сердце — театр был старым и мог вспыхнуть даже от искры.

— Я чувствую дым, — сказала Феба.

— Да, верно. — Артемис взяла ее за руку. — Нужно быстрее уходить отсюда.

А где Аполло? В Хартс-Фолли ли он вообще? Он тщательно скрывал, куда именно пойдет, а на поиски времени не было. Ей оставалось только надеяться, что если брат находился здесь, то сумеет как-нибудь выбраться.

Артемис потянула Фебу к выходу, но и все остальные в стремлении спастись, конечно, решили направиться туда же. Люди, в испуге толкаясь, начали заполнять коридор, а какой-то дородный джентльмен, торопясь побыстрее пройти, крепко прижал Артемис к стене, и она невольно выпустила руку девушки.

— Феба! — в отчаянии кричала Артемис, пытаясь найти подругу в ужасной давке. — Феба, где вы?

Наконец она увидела лицо девушки, та в панике озиралась, широко раскрыв невидящие глаза. Артемис крепко схватила ее за руку.

— Пожалуйста, не оставляйте меня здесь! — закричала Феба.

— Никогда, дорогая. — Между ними и главным входом уже скопилось слишком много людей. — Идемте сюда. Мне кажется, я видела здесь боковую дверь. — Артемис, то и дело кашляя, потащила Фебу в направлении той двери.

А дым с пугающей быстротой становился все плотнее. Со стороны сцены раздался громкий треск, а сразу за ним последовал пронзительный вопль.

Отыскав, наконец, дверь, Артемис толкнула ее.

— Она заперта! — крикнула она девушке, ощупав край двери. — Помогите найти засов. — Слезы от дыма, катившиеся по лицу, ослепляли Артемис, и она понимала, что если им не удастся открыть дверь…

Тут ее пальцы наткнулись на металл, и Артемис, быстро отодвинув засов, вышла вместе с Фебой на свежий воздух. Осмотревшись, она в ужасе замерла.

— Что такое?! — вскрикнула Феба.

— Сад в огне, — прошептала Артемис.

В этот момент из-под кровли театра вырвались языки пламени. Под командованием мужчины с гривой темно-рыжих волос образовалась пожарная бригада, но Артемис понимала, что надежды нет. Пламя уже перекинулось на красиво рассаженные деревья и кусты и распространялось по открытой галерее, где обычно находились музыканты. Было ясно: скоро все вокруг будет охвачено огнем.

— Идемте! — крикнула Артемис. — Нам нужно добраться до причала!

— А Геро? — Феба потянула ее обратно. — А Батильда?..

— С ними джентльмены, — ответила Артемис, надеясь, что так и было. — Они отведут вашу сестру и всех остальных в безопасное место.

Артемис начала продираться сквозь кусты, потому что дорожки были заполнены кричавшими людьми.

Кусты разрывали ее роскошное ярко-зеленое платье, которое уже было в полосках копоти, но все это не имело никакого значения.

— Ах, леди Феба… — прозвучал протяжный и на удивление спокойный мужской голос.

Подняв голову, Артемис увидела стоявшего у них на пути лорда Ноукса. В одной руке он держал пистолет, а другая его рука…

Другая была в крови.

— Вы ранены, милорд? — спросила Артемис, хотя сразу же поняла: произошло нечто… совершенно иное.

— О-о, не я, — весело ответил лорд Ноукс. — А теперь, если вы не возражаете, я бы хотел, чтобы вы отошли в сторону, потому что мне нужна леди Феба. Я собираюсь покинуть Англию и… Думаю, было бы разумно забрать с собой сестру Уэйкфилда. На случай, если он попытается помешать мне.

Артемис точно знала: если она допустит это, Максимус никогда ее не простит — она сама себя не простит.

— Видите ли, милорд, — заговорила Артемис, отступив на шаг, чтобы загородить подругу, — леди Феба подвернула лодыжку и с трудом может ходить. Уверена, вы понимаете, что она не сможет пойти с вами.

— Вы знаете, что я не могу проверить, лжете вы или нет, — отозвался лорд Ноукс. — Но, пожалуй… Вряд ли имеет значение, кого именно я возьму — сестру Уэйкфилда или его шлюху. Вы вполне сгодитесь.

Артемис постаралась оттолкнуть Фебу назад и увернуться от безумца, но лорд Ноукс оказался очень проворным для мужчины своего возраста. Он схватил ее за руку крепкой хваткой и потащил к себе.

Артемис сопротивлялась, но лорд Ноукс направил пистолет на Фебу.

— Прекратите — или я застрелю ее.

И Артемис мгновенно замерла.

— Дорогая! — смертельно побледневшая Феба вытянула перед собой руки, и Артемис поняла, что в темноте девушка совершенно слепа.