Жар утихает так же быстро, как и поднялся в моём теле. В один момент я была в кровати с ним, как и она, напугана, но возбуждена, прижимаясь к его члену.

Он руками хватает меня под коленями, возвращая в реальность. Оттаскивает меня от стены и поднимает на руки, прижимая в своей крепкой груди. Его нос касается моего виска, когда Кельвин вдыхает мой запах.

— Ты пахнешь очень вкусно для той, которая провела здесь неделю.

По моему телу пробегает дрожь, когда его дыхание касается моего уха. Или это реакция на страх, что он узнает о поступке Нормана?

Он несёт меня с такой лёгкостью, будто я ничего не вешу. Выходит из подвала и пересекает фойе. Свет от стоящих в ряд ламп режет мне глаза, но я всё равно не могу удержаться от рассматривания линии его сильной челюсти. Замечаю небольшую щетину на его оливковой коже и ямочку на подбородке, потом мой взгляд отмечает ямочку на щеке. Он всегда был таким очаровательно красивым, но с такого близкого расстояния я по-настоящему могу оценить, как великолепна эта красота. Мы останавливаемся на третьем этаже.

Кельвин смотрит вниз, а я осторожно и неуверенно тянусь рукой к его очкам. Оправа медленно скользит по его переносице и в итоге оказывается у меня в руках. Я всё ещё болезненно воспринимаю яркий свет, но сейчас мой мир сосредоточен на неземном зелёном оттенке его глаз. Взгляд Кельвина падает на мои губы, а его рот слегка приоткрыт. Меня не интересует, каков он на вкус, но я хочу знать, что он вернёт меня назад в эту реальность.

— Поставь меня, — требую я хриплым шёпотом.

— Мы почти на месте.

Я разочарована, но кем — этого я ещё не поняла. Снова толкаю его в грудь, насколько это позволяет моё положение.

— Я могу идти самостоятельно.

— Расслабься.

Злость, забытая секунду назад, снова накрывает меня волной.

— Катись ты к чёрту, Кельвин! Я серьёзно! Не хочу, чтобы ты вообще ко мне прикасался!

— Продолжай в том же духе. Меня это только заводит.

— Ты больной! — выкрикиваю я, ударяя его локтем в грудь.

— Больной? — переспрашивает он, и этот голос отдаётся вибрацией в его груди. — Это ты хочешь спать взаперти в подвале в одиночестве!

— Потому что в подвале я чувствую себя заложницей, — произношу я. — Здесь я не знаю, кто я. Твоя шлюха? Твой заложник? Или игрушка? — моё тело содрогается от слёз, которые я пытаюсь сдержать. — Я не могу жить, — продолжаю, — не зная своей судьбы.

— Ты хочешь быть моей шлюхой? — спрашивает он, плечом открывая дверь моей спальни.

— Я просто хочу знать, кто я, что бы это ни было, — мой голос ломается, когда горячие слёзы, не выдержав, скатываются из уголков глаз. — Я не понимаю, почему нахожусь здесь.

Он останавливается на полушаге, увидев, что я в слезах сжимаю ткань его футболки. Кельвин прижимает меня ближе к груди.

— Кейтлин… — произносит он мягко над моим ухом. — Не плачь. Я…

— Хватит, — кричу я так громко, что его голова дёргается назад. Я упираюсь в него со всей силой, что у меня осталась, а его железная хватка лишь пробуждает во мне большую ярость. — Мне надоело это! Я не знаю, кто ты. Опусти меня на пол! Сейчас же!

— Ты хочешь, чтобы я тебя опустил? — от его голоса, больше похожего на рычание, моё тело каменеет. — Я опущу тебя, — произносит он. — Но ты останешься там, пока я не закончу с тобой.

— Закончишь?

Одним шагом он пересекает пространство комнаты, направляясь к кровати, и бросает меня на матрас с такой силой, что я подскакиваю на нём. Мой халат задирается до талии, а его взгляд устремляется прямиком между моих ног. Его глаза неотрывно смотрят на меня, а руки тянутся к застёжке ремня.

Я хватаю ртом воздух и соскальзываю с кровати справа от него. Он бросается за мной и дёргает на себя, прижимая спиной к своей груди. Он шагает к кровати, прижимая меня к себе голыми бёдрами.

— Отвали от меня! — кричу я.

Рукой Кельвин надавливает мне между лопаток так, что я упираюсь грудью в матрас. Его спокойные размеренные движения напоминают мне о том, как легко он может манипулировать моим телом. Он приподнимает халат, раскрывая меня для себя, и звук рвущейся ткани режет мой слух.

— Что ты делаешь? — я вырываю руку и хватаюсь на простыни, пытаясь улизнуть из-под него, но он перехватывает мои руки и заламывает их у меня за спиной.

Крепко удерживает запястья на моей талии. В кожу врезается грубое кружево, когда он связывает руки моими же трусиками. Он жёстко затягивает ткань и отпускает меня, оставляя бороться с самой собой и крутиться на простынях словно рыба, которую выбросили на берег.

Его руки скользят между моим телом и простынями, грубо сжимая мою грудь через сатиновую ткань. Он поднимает меня, пока я полностью не прижимаюсь к его телу.

— Расслабься, — командует он.

— Нет, — шиплю я сквозь стиснутые зубы.

Он хватает меня за хвост и пытается развернуть голову в сторону.

— Повернись, — когда я не отвечаю, он тянет волосы так сильно, что я вынуждена повернуться к нему и увидеть его лицо. — Ляг, — произносит он.

— Кельвин, прошу…

— Опускайся, — рявкает он, и я вздрагиваю.

Сначала я сжимаю бёдра так сильно, что они начинают потеть, а потом опускаюсь на кровать спиной. Волосы рассыпаются подо мной, а взгляд устремляется в потолок. Руками он поднимает ткань халата вверх настолько, что тот собирается на моей талии. Кельвин скользит пальцами вниз по животу и раздвигает мои ноги, практически не прилагая никаких усилий. Прикосновение его тела словно проникает мне под кожу настолько глубоко, что, когда оно исчезает, я чувствую пустоту и тупую бесконечную боль.

— Даже мысль о прикосновении к тебе превращает мой член в камень.

Халат собирается складками под грудью, когда он за бёдра тащит меня спиной по кровати. Кельвин тут же располагается между ними, и нежной кожей я чувствую грубую ткань его штанов.

— Это невероятное чувство, — произносит он, — не прекращай извиваться.

Его слова лишь привлекают моё внимание к тому факту, что я не контролирую тело. Чем больше пытаюсь успокоить себя, тем сильнее мои попытки вырваться из его хватки.

Он расстёгивает ремень, но его глаза по-прежнему прикованы ко мне. И вот я слышу, как металлическая пряжка со звоном падает на пол. Кельвин продолжает возиться со штанами, пока я двигаюсь спиной по матрасу. Мне удаётся отползти от него, но он хватает мою лодыжку и тянет меня обратно.

— Думаю, тебе лучше успокоиться и попытаться насладиться этим, — слетает с его уст. — Будет лучше, если ты расслабишься.

Его штаны соскальзывают по его ногам на пол. Одной рукой он удерживает моё бедро, а второй касается своего члена. Мои рыдания практически заглушают его громкий стон, когда он прижимается к моему клитору своей головкой, проходится вдоль моих складок туда и обратно. Он сжимает свою длину между моих ягодиц, касаясь моего ануса. В ту же секунду я чувствую давление на свои бёдра.

— Расставь их шире.

Мои колени трясутся в воздухе. Он сжимает их и заставляет меня шире раздвинуть ноги. Делает большой шаг назад.

— Ты бы видела себя сейчас, — в его голосе звучит нотка удовольствия. — Волосы в беспорядке. Руки связаны за спиной. Грудь раскрыта. Ноги широко расставлены для меня, — он делает паузу, облизывая верхнюю губу. — Не думаю, что когда-либо видел настолько розовую и сладкую киску, воробушек.

Язык у меня во рту пересыхает от унижения, я пытаюсь сомкнуть ноги, но он пресекает мою попытку.

— Ни при каких обстоятельствах не смей сжимать их. Пока я тебе не разрешу, — он отпускает мои колени, но они продолжают дрожать. — Очень хорошо, — произносит Кельвин и опускается вниз. Я чувствую, как его пальцы поглаживают мои складки, раскрывая меня там. Он проталкивает один палец внутрь, вытаскивает его, а потом возвращает на место, скользя им внутрь уже намного легче. — Такая податливая и влажная для меня.

Он поднимается надо мной, и я вновь чувствую давление, только в этот раз оно гораздо сильнее. Без предупреждения он входит в меня. Кельвин вдыхает, запоминая этот момент.

Я прикусываю нижнюю губу зубами и крепко зажмуриваю глаза. Ноги всё ещё закинуты вверх. Дрожь начинает бить всё моё тело, но я едва ли замечаю её. Всё моё внимание сосредоточено на сопротивлении его бёдрам. Всё внутри меня хочет, чтобы он проник глубже в меня, но я не хочу этого.

— Пожалуйста, не надо, — шепчу я. — Я сделаю всё, что ты хочешь. Стану лучше себя вести.

Он прижимает мои бёдра к матрасу и входит жёстче, полностью хороня себя во мне. Я кричу от внезапности, вздрагивая под ним и борясь со своими оковами.

— Боже, — реву я, — моя девственность…

— Теперь моя!

Он смотрит на моё лицо, пока его грудь вздымается от глубоких вдохов и выдохов. Моё тело привыкает к его толстому члену, который я чувствую как нечто чужое и такое знакомое одновременно. Когда боль утихает, я жажду чего-то нежного, что может заменить её: прикосновение его рук к мои щекам или поцелуй, что угодно.

Кельвин смотрит на меня так пристально, поэтому мне кажется, что он вот-вот даст мне то, что я хочу, но его ягодицы выгибаются назад, и он снова скользит в меня.

— У меня никогда не было такой тугой киски, — он снова поднимается надо мной и жёстко входит в меня. Я кричу от боли. Его темп растёт, он падает на вытянутые руки надо мной. — Я разрушу тебя для любого другого мужчины, — произносит он сквозь стиснутые зубы. — Ты слышишь меня? — его взгляд устремлён на мою грудь, которая поднимается вверх от каждого его толчка. — Сомкни ноги за моей спиной, — мне становится легче, когда я делаю так, как он просит. — Вот так, — стонет он. — Господи, я хочу этого. Хочу жёстко тебя трахнуть.

Меня с головой накрывают его слова. Толщина его члена наполняет меня. Его влажная кожа трётся о мою. Руки связаны за спиной, не позволяя мне его коснуться.

— Но ты и так это делаешь, — говорю я.