— Нет. Это было для меня, — он отходит назад, возвращаясь к своему месту за столом, и садится. — Мы готовы начать ужин, — надменно произносит он, снова надевая свои очки, но по-прежнему продолжая смотреть на меня. Норман появляется спустя секунды, держа блюдо в руках.

— Я не голодна, — отвечаю я.

— Мне плевать. Ты поешь.

— Я поем, если ты ответишь на мои вопросы.

Он ухмыляется:

— Этим ты ничего не добьёшься. Не ты здесь ставишь условия.

Он пробует блюдо, стоящее перед ним, и слегка наклоняет голову, тщательно пережёвывая.

Я чувствую влагу на своих ресницах, когда моргаю. Неделями я ожидала этого разговора, а теперь остаюсь без ответов на вопросы, количество которых за это время стало только больше. Проходит пара минут, прежде чем я снова заговариваю, но едва ли узнаю свой голос.

— Герой придёт за мной.

Он хмурит брови и резко поднимает голову. Взгляд, которым он пронзает меня, приковывает меня к моему месту. Я всегда знала, что есть что-то мрачное в его глазах. Но в воображении и близко не могла представить, как буду чувствовать себя, когда обращу на себя его внимание. Словно он пытается увидеть мою душу, смотря в глубину моих глаз.

— Герой придёт за мной, и в этот момент, — я делаю паузу, чтобы передать своими следующими словами моё презрение в адрес мужчины, сидящего передо мной, — ты пожалеешь о своём существовании! Я надеюсь, что он не проявит к тебе милосердия!

Его лицо не выражает ничего, кроме безразличия, что вызывает появление в моём желудке чёрной ноющей дыры. В тот момент, когда я ожидаю от него всплеска неимоверной ярости, он начинает громко смеяться. Это абсолютно невесело. Его хохот слышен во всех уголках огромной столовой. Он трясёт головой и смотрит на меня так, как посмотрел бы отец на своего капризного ребёнка. Он накалывает на вилку кусочек своего стейка и указывает ею на меня. Капля крови из мяса падает на его тарелку.

— Ты забавная.

— Ты бездушный!

— Я уже слышал это, — отвечает он, продолжая ужинать.


ГЛАВА 11.

Кейтлин.

Перед наступлением рассвета я несколько часов подряд сижу неподвижно в своей кровати. В моей огромной спальне кромешная тьма, и я тру глаза, чтобы они привыкли к темноте. Если бы мне удалось уснуть, то вряд ли что-то смогло бы меня разбудить. Воздушное, невесомое одеяло словно приглашает меня залезть под него и уснуть, но я отбрасываю его ногами в сторону и соскальзываю с кровати.

Осторожно открываю дверь своей спальни и выхожу в коридор. Моё воображение переносит меня на четвёртый этаж, и мой взгляд устремлён туда же. Сквозь тонкую ткань моего халата просачивается холодный воздух, но я дрожу не от этого. Что бы не заманивало меня в неизвестность темноты, я не могу этому сопротивляться. Единственный ответ, который мне удалось получить сегодня за ужином, заключается в том, что никто не ответит ни на один мой вопрос. Я настолько боюсь узнать свою судьбу, что даже не задумываюсь о том, что могу так и не получить ответы.

Аккуратно ступаю босыми ногами по полу и скольжу пальцами по перилам, которые ведут наверх. Моё внимание приковано к темноте, словно я ожидаю, что кто-то выйдет из неё и снова запрет меня в комнате. Как только последняя ступенька оказывается позади, я задерживаю дыхание. Тишину разрывает пронзительный визг, и я вздрагиваю, чувствуя дрожь, проникающую до костей. Моё сердце грохочет в груди, а тело отказывается двигаться до тех пор, пока я не буду уверена в том, что никто не приближается. Я подхожу ближе и понимаю, что этот звук издаёт женщина. Он доносится из-за закрытых дверей. Сегодня за ужином я видела, насколько сурово его лицо, даже когда он пережёвывал свой стейк. Обычно все его волосы послушно зачёсаны, за исключением светло-каштановой чёлки, постоянно падающей на лоб. Эти неистовые глаза. Кельвин Пэриш очень хорошо подходит на роль похитителя, и мой разум уже осознал свою ошибку. Низкий стон, похожий на рык, возвращает меня назад к реальности. Я замираю перед дверью, прижимаясь ухом к щели между дверью и стеной.

Тепло от шеи распространяется по всей голове. Я чувствую звонкий шлепок. Рукой тянусь к дверной ручке и обхватываю её пальцами. Слегка поворачиваю. Адреналин отключает мой разум быстрее, чем приходит понимание того, что я делаю. Открываю дверь.

Женщина стоит на коленях, упираясь щекой в матрас. Напряжённые мышцы задницы Кельвина ритмично двигаются, когда он проникает в неё. Он ещё раз бьёт её по ягодице, а она дёргается под ним, когда он рукой сжимает её горло, придавливая к постели.

Сухость в горле превращает мой крик о помощи в тихий шёпот. Кельвину всё равно удаётся услышать его, и он резко оборачивается, пронзая меня своим горящим взглядом.

— Помогите! — визжу я, когда он внезапно соскакивает с кровати. — Пожалуйста, помогите, меня похитили! Меня зовут Кейт…

За прошедшую долю секунды он уже рядом и оттаскивает меня от двери, крепко прижимая к своему телу. Закрывает мой рот ладонью. Женщина оборачивается ко мне, но ей абсолютно безразличны мои крики. На её глазах повязка, которая закрывает практически всё лицо. Я борюсь с Кельвином, пытаясь игнорировать его член, который упирается мне в спину. Он уводит меня. Плечом толкает дверь ближайшей комнаты, и та распахивается. Он захлопывает её ногой, а после затаскивает меня вглубь комнаты.

Прежде чем я успеваю выпрямиться, он подхватывает меня и бросает. Я с визгом приземляюсь на матрас. Он нависает надо мной в ту же секунду, его длинное тело полностью накрывает моё, а рука снова заглушает крики.

— Какого чёрта ты здесь делаешь?! — рычит он.

Чем сильнее вырываюсь, тем напряжённей становится его тело, но я не перестаю кричать, даже когда в моих лёгких заканчивается воздух. Его пальцы сжимают мои скулы настолько сильно, что я чувствую их зубами.

— Заткнись же! — шипит он, приковывая мои руки к кровати своими локтями.

Я не оставляю попыток вырваться из-под него. Мой крик умолкает, когда я слышу его стон: мучительный, но полный похоти звук. В этот момент я ощущаю, как его головка скользит по внутренней стороне моего бедра под ткань халата. Он смыкает губы на моей шее, а рукой приглушает мой стон. Кусает меня в плечо, сжимая кожу зубами так, будто собирается прокусить её до крови.

Под его ладонью мои протесты превращаются в непонятное бормотание. Я дёргаю его запястье, пытаясь освободить свои губы.

Он опускает руку к моим трусикам, проводя кончиками пальцев по краю ткани.

— Я трахну тебя, если ты не перестанешь извиваться.

Он слегка опускает мои трусики. Я неистово трясу головой с мольбой в чёрных от страха глазах. Моё бедро прижато к матрасу его рукой. Чувствую его всем своим телом. Я словно кукла в его руках. Ощущаю давление возле своего входа, который словно охвачен огнём. Я отчаянно пытаюсь сдвинуть ноги. Но его пальцы ещё сильнее сжимают моё бедро. Моя киска хочет почувствовать этот член, но я всё-таки пытаюсь укусить его за руку.

Он сильнее прижимается ко мне.

— Давай же, — произносит он. Его челюсть сжата так сильно, что по ней могли бы пойти трещины, если бы она была из мрамора. Когда он наклоняет голову ко мне, из моей груди вырывается стон, а лицо горит. — Тебе это нравится, — дополняет он.

Мне хочется его ударить, дать пощёчину и скинуть с себя. Более того, эта необходимость съедает меня изнутри. Она настолько ощутима, что желчь от неё я чувствую даже в горле.

— Скажи мне, как ты любишь.

Я отчаянно трясу головой.

Он проводит кончиком языка по моему уху и добирается до мочки. Зажимает её между зубов.

— Нет?

Я уверена, что моё крепко прижатое к нему тело готово расколоться на две части. Он поднимает голову и смотрит на меня сверху. Убирает ладонь с моего рта, и я наконец-то могу дышать. Он встаёт и начинает смеяться, оставляя меня раскрытой и обнажённой перед ним. Его взгляд падает на мою киску, и он сжимает свой член в руке. Кельвин делает шаг назад.

— Тебе лучше подумать хорошенько прежде, чем замышлять что-то подобное, — произносит он. — Это — твоё предупреждение. Возвращайся в свою комнату и сиди там до тех пор, пока я не разрешу тебе выйти.

Следующим я слышу звук закрывающейся двери в его спальню. Я в шоке от того, что осталась в одиночестве. Моя грудь разрывается от большого количества воздуха, который я вдыхаю. Поправляю халат и трусики. Следую за его запахом, но прохожу мимо двери, за которой слышен приглушённый разговор. Рука опускается на моё плечо, что заставляет меня обернуться и испуганно вдохнуть. Я прижимаюсь спиной к стене.

— Ш-ш-ш, Кейтлин, — в полумраке коридора глаза Нормана выражают сочувствие. — Я провожу вас назад в комнату.

Воздух застревает в горле. Он слышал, как я кричала? Видел ли он что-нибудь?

— Вам не нужно меня провожать, — отвечаю я. — Я дойду сама.

Норман слегка качает головой.

— Это не было предложением, — он отстаёт от меня, когда я лечу по лестнице. — Мне очень жаль, дорогая, но я вынужден запереть дверь.

— Нет, — произношу я, хватаясь за ручку. — Пожалуйста, Норман, не делайте этого! Не запирайте её. Я не могу больше оставаться взаперти.

— Мне жаль. Но это решаю не я.

Он закрывает дверь и поворачивает ключ в замке сразу же, как только я убираю руку. Оцепенение сковывает меня, и я не в силах с ним бороться. Залезаю на кровать, но простыни кажутся такими порочными. Во мне кипит злость из-за того, что я упустила свой момент с Кельвином. Но ещё больше злости чувствую от осознания того, что, когда я находилась под ним, мне не хотелось бороться. Моё тело предаёт меня. Я начинаю таять.


ГЛАВА 12.

Кельвин.

Я с такой силой хлопаю дверью своей спальни, что на ней образуется трещина, а во мне разрастается истинное удовлетворение. Мне всё труднее сдерживать себя рядом с ней. Прежде со мной такого не было. Я слишком силён, слишком могущественен, чтобы сломаться. Я не создан для того, чтобы терять контроль, за исключением тех случаев, когда люди того заслуживают. Уголовники. Убийцы. Те, кто приносит боль другим, ни в чём неповинным людям. Даже шлюхи, которые своим существованием могут привлечь больше проблем, чем обычное убийство. Кейтлин не входит ни в одну из этих категорий.