Дани отстранилась от маркиза, но тут же, не удержавшись, провела пальцами по его колючему подбородку. От этого прикосновения по телу ее тотчас же прокатилась горячая волна, и Дани, чтобы заглушить вздох, до боли прикусила губу.

Треск в очаге разрушил наваждение, и Дани, чуть приподнявшись, подбросила в огонь очередную деревяшку. Сверху набросала еще соломы. После чего сделала несколько глубоких вдохов, чтобы очистить голову. Нет, нельзя предаваться подобным фантазиям! Она не должна забывать, что этот человек хладнокровно организовал похищение невинной девушки, которую по-прежнему собирался принудить к браку с целью завладеть ее состоянием – не важно по какой причине. И он считал ее, Дани, мошенницей, охотницей за деньгами, обманывавшей юных наследниц и помогавшей им сбежать из дома. И ее нежные чувства к нему ничего не стоили перед лицом суровой реальности.

Яростно растирая бренди, Дани словно пыталась стереть свои фантазии. Они с маркизом были союзниками лишь до тех пор, пока не найдут Джинни. А как только найдут ее – перемирие закончится. И тогда они снова станут врагами.

Склонившись к матрасу на полу, Дани повернулась к огню. Какое-то время она наблюдала за игрой теней и языков пламени. Но потом Маркуса снова начало трясти, и он опять бредил – молил о пощаде и о помощи. Дани зажмурилась и заткнула ладонями уши – она старалась не видеть и не слышать все это. «Не подходи к нему, оставь его, оставь его…» – говорила она себе. Наконец, не выдержав, Дани присела с ним рядом, оправдывая свои действия обычным человеческим состраданием, а вовсе не нежными чувствами. Едва лишь она взяла его за руку, как он успокоился. А Дани, устроившись поудобнее, зевнула и опустила голову на вытянутую руку маркиза. И вскоре глаза ее стали медленно закрываться.


Солнечный свет проникал сквозь веки, создавая красные и желтые пятна. И слышался утренний птичий щебет. В комнату же задувал прохладный свежий ветерок. Прекрасное утро!

А вот Маркус чувствовал себя ужасно. Но, слава богу, все закончилось. Он пережил эту ночь, как переживал до этого тысячи других ночей. Но ему нужно выпить. Очень нужно. Потому что все тело ныло и болело. Болели мышцы, кости и даже зубы.

Тяжко вдохнув, Маркус чуть повернулся – и вдруг почувствовал уже хорошо знакомый аромат роз. Открыв глаза, он обнаружил лежавшую рядом Дани. Она прильнула к нему, уткнувшись лицом ему в шею, и ее дыхание ласкало его кожу. Он не знал, как она здесь оказалась, но было ясно, что ей не следовало тут оставаться. Она ведь будет в ярости, если проснется совсем рядом с ним…

Осмотревшись, Маркус заметил, что некоторые вещи не на месте. Разорванный матрас валялся рядом с огнем, причем соломы в нем явно не хватало. Дрова, которые он сложил возле очага, исчезли, содержимое камина превратилось в пепел, а в миске, из которой они пили воду, лежала мокрая тряпка. И еще он заметил, что они с Дани накрыты одеялом и толстым покрывалом с кровати.

Но что же Дани видела этой ночью?.. Невольно застонав, Маркус перекатился на спину. Проклятье, она видела его худшую сторону! Раньше она видела только жуткое лицо, а теперь увидела и ужасную душу.

Маркус попытался приподнять голову девушки, чтобы убрать ее со своей руки. И тут же с губ Дани сорвался тихий протестующий стон. Боясь разбудить ее, Маркус замер. Дани же пошевелилась, прижимаясь к нему еще крепче, и он едва не застонал от удовольствия. Ох, когда же он в последний раз спал с женщиной? Нет, когда в последний раз просыпался рядом с ней? Увы, никогда.

Тут накатили горькие воспоминания, и он невольно стиснул зубы. Тихий вздох Дани вернул его из прошлого в настоящее, и он снова взглянул на девушку. Лицо ее, казалось, светились в лучах утреннего солнца. Она посапывала во сне и дышала с чуть приоткрытым ртом. Маркус улыбнулся. Невероятно, но она выглядела так, словно хотела быть рядом с ним.

А как она оказалась здесь, в его объятиях? Может, хотела успокоить его? Очевидно, она пыталась о нем позаботиться. Но какие тайны ей открылись? Что заставило ее остаться рядом с ним, а не бежать ночью за помощью? Она и в самом деле была настоящим чудом.

Незнакомое чувство нежности охватило Маркуса. Подавив стон – каждое движение давалось с болью, – он осторожно отвел прядь волос с подбородка Дани. Она прижалась к его руке губами, и Маркус, стиснув зубы, заставил себя оставаться джентльменом. Ведь даже эти мгновения с Дани казались волшебной сказкой, и он не смел надеяться на большее.

Ее бедра вдруг задвигались, задевая его восставшую плоть, и теперь боль в суставах и мышцах отступала перед мучительным желанием обладать этой женщиной. Поддавшись искушению, он обнял Дани за талию, прижимая ее податливое тело к своему. Словно почувствовав его желание, она во сне приподняла голову. Зверь внутри него требовал взять ее, но джентльмен сопротивлялся.

Дани удовлетворенно вздохнула, и «зверь» победил. Впрочем, Маркус решил, что только поцелует ее. Один раз. Ведь он заслужил это, не так ли? Хотя… А что, если Дани проснется?

Но Маркус уже не мог остановиться. Образы Дани, выгибающейся под ним от страсти, затопили сознание. Воображение рисовало самые соблазнительные картины, и он все сильнее возбуждался.

Тут с губ ее сорвался очередной вздох, похожий на стон, и Маркус сказал себе: «Всего один поцелуй» – и опустив голову, он прикоснулся к ее губам, и это прикосновение ошеломило его. Чуть помедлив, он провел по ним языком, осторожно раздвигая их и углубляя поцелуй. Потом он вдруг отстранился, прекрасно понимая, что должен довольствоваться малым.

Внезапно Дани открыла свои карамельные глаза и уставилась на него. Маркус в ужасе замер. Проклятье, его поймали! Он приготовился к упрекам, воплям и даже – не дай бог! – обмороку. Но он должен был знать, что это – Дани. Дани, всегда поступавшая неожиданно.

– Ах, Маркус! – выдохнула она, заглянув ему в глаза.

На несколько мгновений Дани замерла в нерешительности, потом ее взгляд переместился на его нижнюю губу, и, немного поколебавшись, она приподняла голову и прижалась губами к его губам.

Такого Маркус никак не ожидал. В голове у него помутилось, и он решил, что ему это привиделось.

Но нет, не привиделось. Она поцеловала его. Его!..

Кровь застучала у него в висках, и он снова накрыл ее губы своими. Ее руки тотчас обвили его шею, и она привлекла его еще ближе к себе. У него не было сил отодвинуться, да он и не хотел. Взяв лицо девушки в ладони, он пропустил сквозь пальцы ее шелковые пряди и удерживал так довольно долго – боялся, что она вырвется и в ужасе убежит.

Чем больше времени они проводили вместе, тем больше он ею восхищался. Дани была загадкой, на решение которой Маркус с радостью бы потратил всю жизнь. Она предпочитала настоящую любовь привычному браку по расчету. Она зарабатывала на жизнь трудом – не важно, каким именно, – но часто походила на настоящую светскую леди. И она никогда не скрывала своего мнения и была к тому же поразительно упряма. А еще она заставляла его смеяться и исцеляла от прошлого. Для нее он был не «Зверем», а обычным человеком. Даже не верилось, что встретил такую…

А поцелуй их все длился и длился, и Маркус, вкушая его сладость, мечтал о том, чтобы он никогда не прекращался. Аромат роз, исходивший от Дани, сводил его с ума, и жар страсти с каждым мгновением усиливался. О, эта женщина была создана для того, чтобы наслаждаться ею, чтобы тонуть в ней. При этой мысли Маркус содрогнулся и застонал, невольно прерывая поцелуй, но его губы тотчас заскользили по ее шее, и в этот момент ему почему-то вдруг вспомнилась Дани, стоящая под дождем, вся насквозь мокрая. Но теперь-то на ней уже была сухая сорочка, и Маркус сжал ее грудь через тонкую ткань.

Дани тотчас замерла, и он, решив, что зашел слишком далеко, поспешно отодвинулся, создавая между ними расстояние и пытаясь взять себя в руки, восстановить контроль над своими действиями.

Взглянув на Дани, Маркус обнаружил, что она смотрела на него широко раскрытыми глазами, прижимая ладони к губам. Ее тонкая сорочка соблазнительно собралась вокруг изящных ног, и одна бретелька съехала с плеча, открыв манящие выпуклости груди. Волосы же разметалась по плечам, а щеки пылали.

Глядя на нее, Маркус не смел дышать; он ждал, он безмолвно умолял ее сказать, что все хорошо, что все в порядке и она на него не сердится.

– Почему ты меня поцеловал? – прошептала Дани сквозь пальцы.

Вопрос этот озадачил его. Хм… а почему бы и нет? Ведь Дани очень красивая женщина. Но вот почему она поцеловала такое чудовище?..

– Это я должен задать тебе подобный вопрос, – пробормотал Маркус.

Ее золотистые глаза затуманились, и она тихо сказала:

– Я не знаю, почему это сделала, вернее… Я просто не могу ответить на твой вопрос.

Маркус долго молчал, потом, наконец, пробормотал:

– Дани, я… – Он внезапно умолк, потому что головная боль вернулась. Да и что он мог ей сказать? К тому же… Едва ли ее мог привлекать такой человек, как он.

В конце концов Маркус решил, что Дани поцеловала его из жалости. Он всегда оказывался в дураках. И не стоило обманывать себя: он просто не может понравиться женщине. На него снова нахлынули мучительные воспоминания. Вот если бы у него был другой отец, который бы его любил и не изувечил… Интересно, тогда бы она его не отвергла?

Гнев выплеснулся из него, и Маркус, едва сдерживаясь, проговорил:

– Ты проснулась и поцеловала меня. Зачем?! Зачем ты меня поцеловала?!


Зачем? Вопрос этот эхом звучал у нее в ушах, когда она выскочила из хижины. Зачем, зачем, зачем?..

Дани понятия не имела, почему это сделала.

Лицо жгло от ударов подлеска и мокрых веток, но Дани все бежала, хотя уже начала задыхаться. От мокрой после дождя листвы рубашка тоже промокла, и она то и дело спотыкалась. Когда же ушибла пальцы босых ног, то лишь вскрикнула – и побежала дальше.