На какое-то время воцарилась тишина, и Дани тихо всхлипнула.

– Сэр, ваше молчание означает, что Филиппу уже ничем не помочь? Все так ужасно, да?

Маркиз выразительно хмыкнул, и Дани, обидевшись, воскликнула:

– Милорд, ведь он страдает!

Маркус в раздражении проговорил:

– Посмотрите сами, мисс Грин.

Собравшись с духом, Дани повернулась к ране. Только раны… не было. Никакой. Злобно сопя, Дани уставилась на ногу своего бывшего кучера. На бледной конечности виднелась царапина, которая немного кровоточила. А вокруг были небольшие синяки. И никакого пулевого ранения!

Сжав зубы, Дани в ярости процедила:

– Даже описать не могу, что я чувствую.

Филипп громко застонал и зажмурился.

– Все так плохо, да?.. Ох, я знаю, что умру!

Флитвуд презрительно поморщился.

– В тебя даже не попали, идиот. Ты, должно быть, ударился, когда спрыгнул с козел.

– Не обманывайте меня! Я чувствую, как жизнь покидает меня. Господи, сжалься над моей душой!

Терпению Дани настал конец.

– Филипп, если ты сейчас же не прекратишь этот балаган…

– Я каюсь во всех своих грехах! За исключением последнего, разумеется. Это она меня заставила!

– Филипп, все, с меня хватит! Ты уволен. И я уверена, что тебя еще не раз будут увольнять.

Кучер открыл один глаз и пробормотал:

– Вы уволите человека, находящегося при смерти?

Потеряв терпение, Дани набросилась на глупца с кулаками, но Флитвуд тут же оттащил ее от Филиппа, обхватив за талию.

– Я прикончу его! Честное слово! – в ярости кричала девушка.

Крепко удерживая ее, он хмыкнул.

– Не сомневаюсь, что вы способны на это, малышка, но я предпочел бы не умножать число наших преступлений.

– Сэр, как вы меня назвали?..

Флитвуд в смущении пробормотал:

– Малышкой, а что?

– Не называйте меня так! Я не ребенок!

Он снова хмыкнул.

– Ну, теперь, когда мы это выяснили, я не уверен, что смогу называть вас иначе, малышка.

– Я просила вас не называть меня так, – пробурчала Дани, покосившись на кучера.

А Филиппп по-прежнему лежал посреди дороги, но теперь, чуть приподнявшись, смотрел на них с маркизом. Перехватив взгляд Дани, он тут же уронил голову и театрально застонал, высунув язык.

– Притворщик! – крикнула она.

Флитвуд громко захохотал.

– Ничего смешного, – проворчала Дани. – Я думала, он правда умирает. Думала, по моей вине…

Маркиз попытался сделать серьезное лицо и проговорил:

– Полагаю, надо оставить его на дороге. Если нам повезет, его съедят дикие звери.

– Какие же? Хищный кролик?

– Ну, надеяться всегда можно, – пробормотал Флитвуд с улыбкой.

Дани же смотрела на него во все глаза. Улыбка совершенно его преобразила, он стал милым и довольно привлекательным. Во взгляде же теперь не было злобы и горечи, к которым она уже привыкла, и еще… На его нижней губе образовалась ямочка, несомненно – из-за шрама на подбородке. И ей вдруг захотелось погладить пальцем эту ямочку.

Когда маркиз заметил, что она смотрит на его губы, улыбка померкла – он снова нахмурился. И тут же чуть повернул голову, чтобы скрыть самый большой шрам на щеке. Когда Дани поняла, о чем он подумал, ей стало стыдно.

– Послушайте, Флит…

– Надо догнать экипаж, который вы упустили, – перебил маркиз.

– Я упустила?! – возмутилась Дани. – Что значит я упустила?

– То и значит. Если бы вы позволили мне разобраться в ситуации, мы бы не потеряли невесту и карету.

– Ах, вы, ужасный человек! Если мой план был так плох, что же вы на него согласились?

– Вы не оставили мне выбора, когда накинулись на разбойника.

Дани побрела по дороге в сторону поворота, за которым исчезла карета.

– Я не знала, что вы, сэр, придумали собственный план побега. Я думала, что только я в состоянии действовать.

Маркус быстро ее догнал и проворчал:

– Я же только что сказал: вы не дали мне времени подумать.

– Куда же вы идете? – простонал сзади Филипп.

Дани с Маркусом остановились и посмотрели на Филиппа, по-прежнему лежавшего на дороге. Дани пробурчала:

– Я думала, ты умираешь…

Филипп тотчас стал корчиться, словно от боли.

– Да, я умираю! – закричал он, протягивая руку к небу. – Я уже вижу Господа!

Посмотрев на Дани, Маркус хмыкнул и спросил:

– А действительно, куда мы идем?

Дани медлила с ответом, пытаясь вспомнить изученную ею карту местности.

– Ну… думаю, если мы пойдем по этой дороге, то придем в город. Может, мы их там встретим или узнаем что-нибудь об их логове.

Маркиз снова хмыкнул и пошел дальше, казалось, он всерьез собирался бросить Филиппа. А вот Дани не могла оставить своего глупого кучера. Вернувшись к нему, она со вздохом сказала:

– Мы приедем за тобой с помощью, Филипп.

Он кивнул, и она, не удержавшись от колкости, добавила:

– Постарайся дожить до этого.

Выпрямившись, Дани заметила на дороге бугорок – свой мешок с припасами и сумку, где хранилось ее платье. Вспомнив ухмылки и взгляды грабителей, она невольно вздрогнула. Что ж, наверное, ей надо переодеться…

– Чем дольше вы там стоите, тем дальше уезжает карета, – проворчал Маркус.

– Уже иду! – Бросив последний взгляд на Филиппа, Дани взяла мешок и сумку поспешила за Флитвудом. Но он шел слишком быстро, и она в раздражении проговорила: – Может, подождете меня?

Но маркиз ждать не стал. Он даже не ответил ей.

– Мы собираемся идти, пока не догоним экипаж? – пробурчала Дани.

В ответ – молчание.

Дани побежала и, обогнав маркиза, встала у него на пути.

– Отвечайте же, – велела она в раздражении.

Несколько секунд Флитвуд молча ее разглядывал. Потом обошел и зашагал дальше.

Совершенно сбитая с толку, Дани пробормотала:

– Вы на кого злитесь, на меня? Вам напомнить, что это вы втянули меня в столь безумное предприятие? Вы даже дня мне не дали, чтобы спланировать безопасный побег. – Дани перевела дыхание и вновь заговорила – она уже не могла остановиться. – Если бы мы подождали, мой кучер Джон вернулся бы из поездки с вашей бывшей невестой. И он не поехал бы этой дорогой.

– Никогда больше не упоминайте эту женщину! – закричал маркиз, внезапно остановившись.

Дани замерла в изумлении, увидев боль и отчаяние в его глазах. В смущении откашлявшись, он добавил:

– Прошу прощения… – и зашагал дальше.

Дани закусила губу, чувствуя себя обиженной. Черт возьми, почему он не желал с ней общаться?! Какое-то время она молчала, потом проговорила:

– Что ж, прекрасно… Не хотите со мной разговаривать – не надо.

Флитвуд не обратил на ее слова никакого внимания, и Дани еще больше помрачнела. Впрочем, она и раньше имела дело с упрямцами, так что ничего особенного…

Ей удалось промолчать несколько часов, после чего, не выдержав, она спросила:

– Флитвуд, вы меня слышите?

Он по-прежнему молчал.

Дани закусила губу. Проклятье! Даже Ху не так упрям!

Подумав о своих друзьях, она поняла, что очень нуждалась в них. Если бы Ху тоже поехал, ничего подобного бы не произошло. И Аннабель посочувствовала бы ее бедам. Они бы ненавидели Флитвуда вместе. В данный момент Дани хотелось иметь союзника. И еще хотелось… Ох, хорошо бы съесть сэндвич. Сэндвич с водяным крессом…

Тут в животе у нее заурчало, и Дани поморщилась. Она стала повыше поднимать ноги и громко топать – чтобы производить как можно больше шума.

Особенно громкий треск под ногами заставил ее посмотреть вниз, на сломанную ею ветку, покрытую толстым слоем грязи. Проклятый Флитвуд завел ее в бесконечный зеленый лес почти четверть часа назад и никак не объяснил смену направления – просто шел и ждал, что она последует за ним. Какой самоуверенный субъект!

Дани хотела остаться на Северной дороге, но решила не подвергать себя опасности только для того, чтобы выиграть противостояние. Они по-прежнему находились в разбойничьем краю, и было очень опасно бродить тут в одиночку. И конечно же, она очень забеспокоилась за Джинни – даже страшно было представить, что эти ужасные похитители могли с ней сделать. Но как же Дани такое допустила?.. Ведь фактически все это случилось из-за нее… Она пожертвовала бедной невинной девушкой, чтобы спасти собственную шкуру. Да она даже хуже разбойников!

Впрочем, близкие Джинни, наверное, уже обнаружили ее исчезновение, и, следовательно, не только они с Флитвудом ее искали. Все-таки хорошо, что они сошли с Северной дороги. На дороге, адмирал мог бы схватить их в любой момент. Страх оказаться с петлей на шее был не меньше, чем беспокойство за Джинни. И еще она боялась потерять Флитвуда в этом проклятом лесу. Ей не очень-то хотелось проверять, станет ли он возвращаться и искать ее. Но куда же он все-таки шел?..

Не выдержав, Дани проворчала:

– Куда, черт возьми, вы меня ведете?

Ее ворчание не вызвало у маркиза никакой реакции. А она ждала ответа. Черт возьми, она хотела услышать человеческий голос! А если бы ей нравилась такая отстраненная тишина, то она бы осталась с отцом дома, на Кинг-стрит, и никогда бы не открыла агентство «Гретна-Грин».

Мысли об отце навели ее на мысли о женихе. Ну, почти женихе, – если предположить, что граф Хемзуэрт не расценил ее отсутствие как отказ от его предложения. И Дани твердо решила, что если ей удастся вернуть Джинни домой целой и невредимой и при этом избежать скандала, то она встретится с графом и отцом, чтобы официально согласиться на брак. Кроме того, она была уверена, что со временем они с мужем очень полюбят друг друга. Ведь именно о такой жизни она всегда мечтала…