Кэндис Проктор - Где танцуют тени

Все остальные присутствующие стояли.

– Виконт Девлин, – провозгласил лакей в напудренном парике.

Высокая дама в шелковом платье изумрудного цвета, беседовавшая с группкой людей, среди которых был министр иностранных дел Каслри, при появлении виконта оглянулась. Их взгляды с разных концов переполненного зала встретились, и Себастьян увидел, как округлились от удивления глаза его невесты перед тем, как задумчиво прищуриться.

– Да-а, неожиданно, – протянула отделившаяся от собеседников и подошедшая к виконту мисс Джарвис. – Что вы здесь делаете?

Если баронская дочь и испытывала неловкость от встречи, то ничем этого не выдала. С другой стороны, Девлин на собственном опыте убедился, что хладнокровием и самообладанием мисс Джарвис могла бы посоперничать со своим вельможным отцом. К Себастьяну только сейчас начинало приходить понимание, что, по крайней мере, в отношении леди все не так, как представляется.  

– Получил приглашение, – ответил виконт, беря бокал вина с подноса у обходившего гостей официанта.

– Хозяйки лондонских салонов постоянно посылают вам приглашения. Вы принимаете их только из определенных скрытых побуждений.

Девлин негромко хмыкнул. Со своего места он мог видеть нового российского посла, графа Христофора фон Ливена[23], низко склонившегося над рукой королевы.

– Может, у меня возник интерес к России.

Геро проследила за его взглядом.

– Значит, это правда? Вы расследуете смерть Александра Росса?

– Слухами земля полнится?

– А чего вы ожидаете, если предметом пересудов выступает убийство? – мисс Джарвис встала рядом с Себастьяном, как и он, неторопливо осматривая собравшееся общество. – Должна сказать, я с облегчением узнала, что этим случаем решили заняться. Лично мне кончина Александра показалась в высшей степени подозрительной.

– Вы знали его? – удивленно глянул на собеседницу Девлин.

– Он был помолвлен с одной из моих кузин.

– А-а, так родовитая, но обнищавшая леди, проданная картежником-отцом тому, кто предложил наибольшую цену, – ваша родственница?

– Ныне покойная. Двоюродная сестра моей матери, Шарлотта. Отвратительная особа. Мне всегда казалось, что Питер Кокс приобрел в этом браке гораздо больше, нежели рассчитывал, заключая сделку. Их сынок Джаспер весь в мать. А вот дочь, Сабрина, мне нравится.

– И как мисс Кокс переживает смерть жениха?

– Как и следовало ожидать – совершенно сражена горем. А почему вы спрашиваете? Вы что, всерьез рассматриваете Сабрину в качестве подозреваемой?

– На данном этапе я никого не исключаю. – Себастьян кивнул туда, где энергичная молодая дама с темными волосами и грациозной длинной шеей очаровывала принца-регента: – Что скажете о новом российском после?

– Вижу, – повела глазами мисс Джарвис, – вы уже выделили из толпы его обворожительную красавицу-супругу.

– Такую трудно не заметить.

– Некоторые утверждают, что графиня фон Ливен[24] и есть настоящий представитель царя, в то время как ее муж – просто подставная фигура. Но мне кажется, это слишком категорично. Посланник – проницательный мужчина, безжалостный как на поле брани, так и за столом переговоров. Супруги хорошо дополняют друг друга.

– Вы знакомы?

– Два дня назад первые лица российской делегации обедали у нас.

Себастьян отпил глоток вина.

– Тогда кто из военного вида мужчин, сопровождающих графа, полковник Дмитрий Иванович Чернышев?

– Вон тот усатый блондин, – кивнула мисс Джарвис на офицера с церемониальной саблей на перевязи и в синем мундире, брызжущем золотом: золотой кушак, золотой позумент, золотые эполеты.

Виконт присмотрелся к широкому, крупному лицу полковника.

– Он тоже бывал у вас?

– Несколько раз.

– Хорошо, – Себастьян поставил бокал. – Значит, вы сможете представить нас друг другу.

* * * * *

Когда они подошли к русскому полковнику, тот рассматривал массивный портрет Георга II в полный рост.

– Девлин? Я встречался с вашим отцом, – заметил Чернышев после того, как мисс Джарвис познакомила мужчин. – Граф утверждает, что является другом России. Однако когда речь заходит о Наполеоне, все, что нам готовы предложить – лишь слова ободрения. Но не солдат.

– Наши войска в настоящее время достаточно заняты, – возразил Себастьян, – сражаясь с французами на полуострове и защищая интересы Британии в Индии и Новом Свете.

– Вы и вправду считаете американцев серьезной угрозой? – усмехнулся полковник.

– Для Канады – да.

– Прошу извинить меня, джентльмены, – изящно отступила в сторону мисс Джарвис.

Чернышев проводил ее взглядом:

– Поразительная женщина.

– Безусловно, – согласился виконт и пристально посмотрел на полнощекое, жизнерадостное лицо, светло-голубые глаза и свисающие кавалерийские усы русского офицера. На вид полковнику не было и тридцати, и его высокий чин свидетельствовал скорее о знатности и богатстве, нежели об опыте на полях сражений. Если не во многом другом, то в этом вопросе между Британией и Россией прослеживалось сходство.

– Кажется, вы были знакомы с моим другом из министерства иностранных дел, Александром Россом? – поинтересовался Девлин.

Улыбка Чернышева угасла.

– Вы знали Александра? Такое потрясение, не правда ли? Как раз тем вечером мы должны были встретиться в пабе у Крибба[25].

– Но не встретились?

– Нет, – покачал головой русский, – Росс так и не пришел. Я, в конце концов, даже отправился к нему на квартиру, только на стук никто не отозвался.

– В котором часу это было?

– Около полуночи, может, чуть раньше или позже. Я тогда посчитал нарушение договоренности странным, но списал на недопонимание. Затем узнал, что Александра нашли мертвым в постели, и это удивило меня еще сильнее. А теперь… теперь вы расспрашиваете меня о произошедшем, а я прожил в Лондоне достаточно долго, чтобы догадаться, что сие означает.

Полковник выжидающе уставился на Себастьяна, но тот только спросил:

– Вы дружили?

– Да, уже несколько лет. Познакомились в Санкт-Петербурге, когда Росс служил в вашем посольстве. Это нелегко – быть чужаком в незнакомой стране. Теперь вот я оказался вдали от дома. Время от времени мы с Александром встречались пропустить по стаканчику, поговорить о России.

– А когда виделись в последний раз?

Чернышев на миг задумался:

– Кажется, в среду вечером в Воксхолле. Я сопровождал посла, а Росс был там со своей невестой и ее братом. Хорошенькая барышня – и сказочно богата, насколько мне известно. Знаете, – покаянно улыбнулся полковник, – я даже слегка позавидовал удачливости старого друга. И что ж… – поцеловав соединенные кончики пальцев, он растопырил их в ироничном жесте, – через несколько дней Александра не стало. Судьба – странная штука, не так ли? Переменчива и жестока.

– Не знаете, с кем Росс недавно поссорился? Кто мог бы желать ему смерти?

Взгляд полковника переместился на картину.

– Эта мысль сама напрашивается, правда?

– И?..

Собеседник не отводил глаз от портрета.

– Александр по роду занятий был дипломатом. А дипломатия может оказаться опасной игрой. Танцем теней в темноте.

– В каком смысле?

– В том, что я осведомлен о некоторых делах Росса. Однако не обо всех.

– Тем не менее, вам что-то известно.

Поколебавшись, полковник сообщил:

– Тогда, в Воксхолле, я случайно наткнулся на Александра, разговаривавшего на повышенных тонах с посланником Рамадани.

– Рамадани?

Чернышев бросил многозначительный взгляд на беседовавшего с маркизой Хертфорд черноглазого и темнобородого мужчину в длинном кармазинном одеянии, расшитых золотом шлепанцах и замысловато повязанном тюрбане.

– Господин Антонаки Рамадани. Посол из Константинополя.

Себастьян узнал мужчину. Он частенько встречал его, только в другой одежде, рано утром в Гайд-парке, катающимся на великолепном туркменском скакуне.

– Росс имел дело с османцами?

– Не знаю. Но вот с господином Рамадани несомненно был как-то связан.

– Есть предположения, что явилось предметом их ссоры?

– Извините, – покачал головой Чернышев, – я уловил только последние слова из разговора, но они, по меньшей мере, любопытны. Я отчетливо расслышал, как Рамадани сказал: «Не смей угрожать мне, английский щенок, не то первым пожалеешь об этом».

–Угрожать в связи с чем?

– Я так и не узнал, – пожал плечами полковник. – Спорщики меня заметили. Посол тут же ретировался, а Росс рассмеялся и постарался представить инцидент пустячным делом. Но было очевидно, что он обеспокоен.

Себастьян молчал.

Светло-голубые глаза собеседника блеснули сдержанным весельем.

– Не верите?

– Многовековая вражда России и Турции – факт общеизвестный.

– Это так, – признал русский. – Однако со времени заключения Бухарестского договора наши страны больше не воюют. Хотите – верьте, хотите – нет, – повел плечом Чернышев. – Но если Александр, вопреки всеобщему убеждению, не почил мирно во сне, вам не помешает присмотреться к некоторым более чем подозрительным действиям султанского представителя.

Положив ладонь на эфес своей церемониальной сабли, полковник коротко кивнул и отошел.

Виконт наблюдал, как Чернышев прокладывает себе путь сквозь людный зал, когда вернулась мисс Джарвис.

– Узнали что-нибудь? – полюбопытствовала она.

Повернувшись, Девлин глянул в проницательные серые глаза. Будучи дочерью лорда Джарвиса, Геро, пожалуй, более чем кто-либо в Лондоне имела представление о тонких дипломатических маневрах, окружающих смерть Росса. Но одновременно это означало, что Себастьян не мог ей доверять. И у него мелькнула мысль, что такое отсутствие доверия не сулит ничего хорошего их совместному будущему.