— Русалочка, смотри не утони.

Гена нырнул. Вроде и не собиралась. Голубое небо, теплый ветер, что гонит рябь. В небе оставляет след самолет. Где-то слышно, как кукует кукушка. Лето. Приятное и теплое. И хандра ушла. Вперед хочется смотреть с надеждой. И тут я поняла, что Гены долго не было. Начала оглядываться. Он был почти на середине реки. Плыл назад, упрямо борясь с течением. Сердце замерло. И как его вытаскивать? Я умела плавать, но плавала плохо. Мне не справится с течением. Я растерялась. Он же медленно, но упрямо продвигался назад к берегу. Миг и он ушел под воду. Я бросилась к нему.

— Куда несешься? Там течение, — ловя меня, сказал он. Откуда только появился.

— Я думала ты утонул, — цепляясь за него и тяжело дыша, ответила я.

— Поэтому решила последовать за мной? — кажется он удивился.

— Тебя как туда потянуло?

— Плавал. Я хорошо плаваю.

— А предупредить не мог? — Я смотрела на Гену и сдерживала желание отправить его к водяному.

— Забыл.

— Больше меня так не пугай.

— А ты испугалась?

— До седых волос.

— Хорошо, постараюсь больше тебя не пугать, — ответил он. И чего улыбается? Весело ему.

После всего произошедшего делать ничего не хотелось. В том числе и топить печку. Но Гена настоял, что без ужина ложиться спать не стоит. И вот, мы с ним сидели около печки и ждали когда запечется картошка. Сидели на скамейки, которая получилась из двух бревен и доски. Хорошо, что ветер был в другую сторону и печка сегодня не дымила.

— Спорим, что этот момент ты тоже запомнишь? — спросил Гена.

— Не знаю. Сейчас я так устала, что мечтаю только о том, чтоб лечь в кровать.

— Трудотерапия хорошо лечит от хандры. И сразу избавляет от дурных мыслей, — сказал он.

— Откуда у тебя столько сил? Я уже с ног валюсь, а ты еще бодро держишься.

— Так на тебя посмотрю и сразу такое желание что-то сделать возникает. Прям не знаю. Ты меня вдохновляешь.

— Смеешься?

— Отчасти.

Наверное, я задремала. Когда Гена сказал, что ужин готов, я сидела, положив голову ему на плечо. Стало неудобно, но он ничего по этому поводу не сказал, поэтому я и не стала сама развивать эту мысль. Горелая картошка, зелень, черный хлеб с паштетом, чай и все это при свечах.

— Как сюда переехала, так каждый вечер романтика, — сказала я.

— Необычно, — согласился Гена. — Но к зиме лучше свет сделать. А то от скуки с ума сойдем. Или только и будем, что плодиться и размножаться. Даже я тебе нравится начну.

— Надо будет узнать как свет провести. Может тогда и радио купим или телевизор, — сказала я.

— Это тебя мои слова так напугали?


— Нет. Здесь зимой жутко без света. А все время сидеть при свечах, на них разоримся, — ответила я. Гена не ответил. О чем-то своем задумался, потом пошел покурить и комаров покормить. Я же отправилась спать, не дождавшись его возвращения.

Глава 13

Это точно не жизнь, а рабство. Хорошо, что в этот раз рабство продлилось до обеда. Так как Гене понадобилось в город, то и я смогла улизнуть от работы, чтоб встретиться с Олежой. Я не была против работы, тем более, когда начал появляться результат. Участок оживал. Я подрубила сухостой. Выдернула покосившейся забор. Даже начала состригать траву перед домом. Но это можно было все сделать и не с такой поспешностью. Гена же не давал даже присесть. Сама удивлялась почему я с ним не спорила. Может подсознательно боялась, что он развернется и уйдет, а я вновь останусь одна? Наверное. С ним было не так одиноко. Можно было поговорить. Хоть его шутки и подколки бесили, но он и много сделал для дома и меня.

С такими мыслями я вышла в центре. Олежа уже ждал меня. Яркий и сияющий из-за игры света на футболке с блестками. Да и волосы уложены с помощью лака с блестками. Он напоминал попугая, но все это ему шло и не выглядело безвкусным. Скорее необычным. Он был не для этого города с плохими дорогами и облезлой краской на домах. Но Олежа не обращал на это внимание. Он бросал вызов серым будням, серым улицам, серым вещам. Не боялся насмешки. На это требовалась определенная смелость. Рядом с ним я чувствовала себя чернушкой. Особенно меня смущали мои руки. В мелких ранках с мозолями. В рукавицах было неудобно рубить. Они были слишком большие. Спадали. Поэтому я их сняла, когда занималась сушняком и забором. Это не могло не отразиться на руках. Да и прическа у меня была простая. Волосы резинкой зацепила, чтоб не мешали. Надо было в парикмахерскую сходить, да деньги все время было жалко.

— Привет, — он искренне улыбнулся.

— Привет. Давно ждешь?

— Только подошел. Пройдемся?

— Конечно, — согласилась я. Мест для прогулок в городе было немного. Разве что центральная улица. По ней мы и пошли. Взгляд зацепился за сломанную лавочку. — И зачем было ее ломать?

— Агрессия. Не смогли найти другого выхода, вот и пустили на скамейку. Это говорит о слабости человека. Не может высказать все обидчику в лицо, потому что боится. Отсюда и поиск или слабого противника, или вещи. Я на психолога учусь дистанционно. Вначале нравилось. Теперь думаю, что по профессии не буду работать.

— А кем будешь?

— Никем. У меня в планах найти себе человека, который будет меня содержать. А я буду заниматься своими делами. Сейчас этим занимается мама. Но она четко сказала, что после моей учебы помогать мне не будет, значит надо найти другого поставщика денег в мой кошелек.

— И ты так об этом спокойно говоришь? — моему удивлению не было предела.

— А что такого? Думаешь лучше обманывать? — спросил он. — Зачем? Лучше сразу обозначить свою позицию. При этом все равно найдется какая-нибудь девчонка, которая захочет меня перевоспитать. Будет годами давить на совесть, но при этом все равно меня содержать.

— Неправильная у тебя позиция, — ответила я.

— Хочешь сказать не по-мужски так себя вести? Но женщина может сидеть на шее у мужчины, так почему такого не может делать мужчина?

— Я про то, что никому ни на чьей шеи сидеть не надо. Когда женщина садится дома, то она сидит с детьми и ведет дом. Это я еще пойму. А так сидеть скучно будет.

— У меня и так времени почти не остается. Чтоб выглядеть хорошо и быть в форме нужно много времени. Это занимает часы, чтоб придуманный образ приобрел законченный вариант. Несколько часов уходит, чтоб подобрать одежду, уложить волосы, привести в порядок лицо. Сама знаешь, как это сложно. Если я буду еще и работать, то у меня совсем не останется времени на себя.

— А зачем тебе это нужно? Зачем все эти образы?

— В человеке все должно быть красивым. Включая и внешность, — ответил Олежа.

— Но не делать из этого культ.

— У каждого должно быть хобби. Мое хобби — это одновременно и образ жизни.

— Этого я не понимаю, — честно призналась я.

— Я и не ожидал, что ты меня поймешь, — сказал Олежа. — По тебе видно, что для тебя внешность не имеет такого значения, как для меня. Поэтому ты мне и понравилась. Не надо с тобой делиться своими вещами. Терпеть не могу когда девушки просят мою косметику. Ты сама недавно рассказывала, что дом у тебя разваливается. Мы могли бы заключить неплохую сделку. Будем жить вместе, при этом ты пополняешь мой кошелек.

— Боюсь тебя разочарую. У меня зарплата копеечная, — хмыкнула я.

— Значит тебе придется найти более хорошую работу или устроится на вторую, — сказал Олежа. Его слова, сказанные уверено и спокойно, меня убили наповал.

— Я подумаю над твоим предложением.

— Мой номер записан в телефон. Когда надумаешь, то звони, — сказал Олежа. Он протянул мне небольшой пакет, в котором лежала коробка с телефоном.

— Спасибо за телефон.

— Да я все равно их раз в три месяца меняю, — отмахнулся он. Мы как раз подошли к остановке. — Ладно, подруга. Еще увидимся.

Он ушел. Мне же оставалось только приходить в себя после такого разговора. Непонятный парень. Но милый.

— Это что за чудик? — Гена подошел сзади. От неожиданности я даже вздрогнула.

— Знакомый. Предложил решение моей проблемы.

— Пойдем пешком прогуляемся? А на сэкономленные деньги мороженое купим? — предложил Гена.

— Пошли, — погода хорошая. Идти всего-то семь остановок. Можно и погулять.

— Так что там с решением проблемы? — напомнил Гена, закуривая. Я пересказала ему разговор с Олежой. — Хорошо парень устроился. А что? Соглашайся. Хороший выход, чтоб в квартирке пожить и в теплом туалете посидеть.

— Предлагаешь в рабство пойти? — я покосилась на него.

— А чего тут такого? За любование такой красотой, как этот паренек, платить надо. Подожди, у меня идея появилась. Давай его к нам возьмем? Он у нас будет вместо лампочки светить. И на электричестве сэкономим. Такой блестящий должен хорошо ночью светиться.

— Хватит, — не выдержала я рассмеявшись.

— Чего хватит? На телевизор его света не хватит, но книжку спокойно сможем почитать.

— Да ладно тебе. Нравится ему так выглядеть и блестеть, как новогодняя гирлянда, пусть блестит. Тем более ему это идет.

— Я бы так не сказал. На девку похож. Или скажешь, что я ничего не понимаю?

— Олежа как из другого мира. Ты бы на его руки посмотрел. Такие ухоженные.

— А ты на мои посмотри, — он показал ладони. — Все в мозолях. А один палец молотком отбит и черный. Никакого маникюра не надо. Но если ночью кто-то решит, что мы не поделили дорогу, то я этому кому-то в рожу дам вот этими мозолистыми руками. И не буду валяться на земле, распуская сопли и слюни. Твой же красавчик будет, потому что побоится ноготки поломать. От бандитов тебе его защищать придется.