Холли выпустила юбку из рук.

– Вы не знаете, Мод, где мог бы сейчас находиться мистер Бронсон?

– На дороге в Дьюрхем, наверное. Не в таком он был настроении, чтобы мешкать, миледи.

Холли бросилась к окну, из которого открывался вид на подъездную дорожку. Увидев огромную черную карету Брон-сона, удаляющуюся по обрамленной деревьями аллее, Холли разочарованно вздохнула. Она приложила ладони к оконному стеклу, к его холодной поверхности. Губы ее задрожали, она отчаянно пыталась овладеть собой. Он уехал, а скоро уедет и она. Все это к лучшему. Она правильно поступает. Пусть он найдет себе молодую, неиспорченную девушку, с которой у них все будет впервые: клятвы, брачная ночь, ребенок…

Что же до нее… Она прекрасно понимала, что, если она вернется к Тейлорам, ей суждено оставаться там навсегда. Она не будет настаивать, чтобы Рейвенхилл выполнил свое обещание, – нельзя лишать его возможности встретить ту, кого он полюбит по-настоящему.

– Вернусь к тому, с чего начала, – прошептала Холли, с тревогой думая о том, как она снова будет жить с родственниками мужа. Разве что теперь она стала еще грустнее и немного мудрее и уже не так уверена в собственной моральной непогрешимости.

Молодая женщина не сводила глаз с кареты, пока та не достигла конца аллеи и не скрылась за деревьями.

– Чего вам нужно, миледи, так это немного времени, – раздался у нее за спиной деловитый голос Мод. – Вы же знаете, время почти все излечивает.

Холли молча кивнула, хотя подозревала, что в данном случае горничная ошибается. Никакое время не утихомирит снедающую ее страсть – неуемную тягу тела и души к Закери Бронсону.

Глава 15

Тейлоры восприняли возвращение Холли, как если бы блудная дочь вернулась в отчий дом. Конечно, не обошлось без язвительных комментариев. Ни один из них не смог удержаться от того, чтобы выразить общее мнение, напомнив о серьезной ошибке, которую она совершила. До своего отъезда она вызывала восхищение и уважение широкого круга их знакомых, сейчас ее репутация сильно пострадала. В денежном смысле отношения с Закери Бронсоном пошли ей на пользу, но в глазах общества Холли, несомненно, пала.

Ее это не тревожило. Тейлоры сумеют оградить ее от многих, если не от всех, оскорблений. А к тому времени, когда Розе исполнится восемнадцать лет и она станет богатой невестой, давнишний скандал, касающийся ее матери, окончательно забудется.

Холли не делала никаких попыток связаться с Рейвенхиллом, зная, что слухи о ее переезде скоро дойдут до него.

Действительно, не прошло еще и недели после их переселения к Тейлорам, когда он пришел с визитом. Томас, Уильям и их жены встретили его дружелюбно. Высокий, белокурый Рейвенхилл казался доблестным рыцарем, явившимся на помощь попавшей в беду деве. Выйдя к нему в гостиную, Холли собиралась сказать, что нет никакой надобности спасать ее. Тем не менее он не замедлил сообщить ей с присущей ему прямолинейностью, что воля Джорджа является также и его желанием.

– Итак, вы вернулись на путь истинный, – заметил Рейвенхилл. Лицо его было серьезно, и только в глазах мерцало что-то озорное.

Эта непочтительность застала молодую женщину врасплох, и она не сумела удержаться от смеха.

– Будьте осторожны, имея дело со мной, милорд, – весело предостерегла она, – ваша репутация может пострадать.

– Уверяю вас, после того как я три года безбожно пьянствовал в Европе, мне нечего бояться. – Холли на это улыбнулась, и лицо его смягчилось. – Я не упрекаю вас за то, что вы жили у Бронсонов, – сказал он. – Ведь я сам виноват в этом. Мне следовало приехать к вам несколькими годами раньше и позаботиться о вас, как я и обещал Джорджу.

– Уордон, что касается этого обещания… – Холли замолчала и устремила на него беспомощный взгляд, щеки ее зарделись.

– Да? – осторожно поторопил он.

– Я знаю, мы решили обсудить эту тему, – продолжила Холли, – но теперь я думаю… нет никакой надобности… вы и я…

Кончики длинных пальцев Рейвенхилла легко и ласково, точно перышки, коснулись ее губ, призывая к молчанию. Изумленная Холли не пошевелилась, когда он порывисто схватил ее за руку.

– Представьте себе брак между близкими друзьями, – сказал он, – людьми, которые доверяют друг другу. С одинаковыми идеалами и взглядами. Им интересно вместе, они питают взаимное уважение. Вот чего я хочу. Ничто не мешает, чтобы у нас все было именно так.

– Но вы меня не любите, Уордон. И я не…

– Мое имя оградит вас от нежелательных разговоров, – прервал он ее.

– Но его недостаточно, чтобы полностью прекратить скандальные слухи…

– Это лучше, чем то, что у вас есть сейчас, – рассудительно заметил он. – Кроме того, кое в чем вы ошибаетесь. Я вас люблю. Я знал вас еще до того, как вы вышли замуж за Джорджа. Я никогда не любил и не уважал ни одну женщину сильнее. И потом, повторяю, я придерживаюсь того убеждения, что лучший брак – союз друзей.

Холли поняла, что у него свои представления о любви, иные, чем у них с Джорджем. Чуждо ему и страстное влечение, которое она познала с Закери Бронсоном. Он предлагает ей натуральный брак по расчету, в котором они оба будут чувствовать себя комфортно и спокойно, выполнив одновременно последнюю просьбу Джорджа.

– А что, если нас это не удовлетворит? – спокойно поинтересовалась она. – Вы встретите кого-нибудь, Уордон… Могут пройти недели или годы, но когда-нибудь это произойдет. Женщина, ради которой вы с радостью пошли бы на смерть. И вам отчаянно захочется быть с ней, а я окажусь чем-то вроде мельничного жернова у вас на шее.

Он решительно покачал головой:

– Я не так устроен, Холли. Я не верю в то, что для каждого из нас в мире существует только один нужный ему человек или одна настоящая любовь. У меня были романы – три года романов, и я чертовски устал от всех этих спектаклей, наваждений, экстазов и приступов меланхолии. Мне нужен покой. – Губы его тронула горькая усмешка. – Мне хочется быть респектабельным женатым человеком, хотя, видит Бог, я никогда не думал, что скажу такое.

– Уордон… – Не глядя на него, она принялась водить кончиком пальца по вытканному на парчовой обивке диванчика узору из золотых и темно-красных лилий. – Вы не спросили, почему я так спешно уехала от мистера Бронсона.

Повисла пауза, потом прозвучал голос Рейвенхилла:

– А вы хотите рассказать мне об этом?

Судя по его виду, он не очень-то жаждал услышать ее рассказ.

Холли покачала головой, горло царапнул нервный смешок.

– Не очень. Но, учитывая ваше предложение, я чувствую себя обязанной кое в чем вам признаться. Я не хочу лгать, и…

– Я не хочу выслушивать ваши признания, Холли. – Рейвенхилл схватил ее руку и порывисто пожал. Этот жест подействовал на нее успокаивающе. Наконец Холли заставила себя посмотреть в его серые глаза, полные сожаления и грусти. – Нет, я не хочу их выслушивать, – продолжал он. – Ведь тогда я тоже должен буду исповедаться. Но зачем? Что это изменит? Так что оставьте ваши откровения при себе, и я сделаю то же. Всякому позволено иметь парочку секретов.

Холли почувствовала необыкновенную признательность. Любая женщина была бы счастлива иметь такого мужа. Она даже могла предсказать, какой именно будет их супружеская жизнь. Они будут немного больше, чем друзья, хотя и меньше, чем любовники. Но вся эта ситуация казалась ей искусственной и энтузиазма не вызывала. Она нахмурилась и посмотрела на Рсйвенхилла.

– Мне хотелось бы поступить правильно, если бы я только знала, как это сделать, – задумчиво сказала она.

– Что вам кажется правильным?

– Ничего, – призналась она, и Рейвенхилл тихо рассмеялся.

– В таком случае позвольте мне немного поухаживать за вами. Торопиться нам некуда. Я подожду, пока вы не поймете, что это лучший вариант для нас обоих. – Он замолчал и слегка притянул ее к себе. Сердце ее отчаянно забилось: она со страхом сообразила, что сейчас произойдет.

Рейвенхилл наклонился и, чуть коснувшись, поцеловал ее в губы. Это длилось лишь мгновение, но она почувствовала, каким эротическим опытом и самоуверенностью обладает этот человек. Интересно, стал бы Джордж, возмужав, таким же, как Уордон? Приобрел бы такой же светский лоск? Появились бы в уголках его глаз такие же морщинки? Сменилась бы его юношеская худоба солидной мужественностью?

Он отстранился от нее с легкой улыбкой, и Холли, в свою очередь, поспешно отодвинулась.

– Могу ли я увидеть вас завтра утром? – спросил он. – И покататься с вами по парку.

– Хорошо, – прошептала она.

Смятение овладело ею, и она жестом показала, что хочет пожелать ему всего хорошего и проводить до дверей. Гость с благодарностью отказался от предложения Тейлоров поужинать с ними и послал Холли беглую ироническую улыбку по поводу явного замешательства ее родни.

Олинда, высокая, элегантная блондинка, жена Томаса, подошла к Холли, когда та стояла в вестибюле.

– Какой красивый мужчина лорд Блейк! – восторженно воскликнула она. – Рядом с Джорджем, его красота была незаметна, но теперь, когда Джордж больше не затеняет его… – Внезапно сообразив, что ее замечание может показаться бестактным, она замолчала.

– Джордж все еще затеняет его, – тихо возразила Холли.

Действительно, разве вся эта ситуация не была делом рук Джорджа? Все шло согласно его плану. Эта мысль, раньше успокоившая бы ее, теперь только вызвала тревогу и раздражение.

– Ну, – задумчиво начала Олинда, – полагаю, вам все мужчины в мире кажутся хуже Джорджа. Он был замечательным во всех отношениях! Никто не мог его затмить.

Еще недавно Холли, не раздумывая, согласилась бы. Но сейчас она только закусила губу и промолчала.

* * *

В ту ночь сон бежал от нее. Когда же ей в конце концов удалось уснуть, спала она беспокойно и чутко, и ее тревожили яркие сновидения. Она шла через сад, полный роз, каждый шаг ее по гравийной дорожке отзывался хрустом, глаза слепило солнце. Очарованная роскошными красными цветами, она протянула руку к розе, обхватила пальцами бархатистые лепестки и наклонилась, чтобы ощутить ее аромат. Но почувствовала внезапный укол и поспешно отдернула руку. На пальце расплывалась капелька крови. Заметив неподалеку фонтан, изливающий прохладную воду в мраморный бассейн, она пошла к нему, чтобы ополоснуть кровоточащую руку. Но розовые кусты будто сомкнулись вокруг нее странной живой массой. Цветы засохли и опали, осталась только стена из бурых острых, словно колья, шипов, обступившая Холли со всех сторон. Крича от страха, она ничком упала на землю, а колючие ветки все росли и множились.