— Держи. — Дэн протянул ему пакет с его вещами и крепко пожал руку.

Затем они, махнув на прощание рукой, пошли к входу в метро и вскоре затерялись в толпе.

Алеша стоял немного ошарашенный от этой встречи. Он уже и не ожидал когда-либо увидеть в своей жизни Сашу и Дэна, а вот как бывает. Эти ребята не обиделись на него, и Саша даже заплатил остатки его заработанных денег, хотя Алешка на них и не рассчитывал. И главное, что они не держат на него зла. И еще почему-то разговор с Сашей всегда позитивно влиял на него. Наверное, этот человек настолько распространял вокруг себя жизнерадостную энергетику, что все, кто оказывался рядом с ним, оживали и заряжались этой энергией.

Леша вспомнил взгляд Саши, его слова и то, как он мягко держал его руку в своей. Потом он вспомнил слова Машки, что вроде Саша новомодных взглядов и многие в его окружении такие же. Но Алешу это не покоробило, ему было без разницы сейчас, кто каких взглядов. Он видел перед собой удивительных людей, создавших свой мир в маленькой конюшне в Подмосковье и дарящих радость всем, кто был рядом с ними. Так важно ли, каких взглядов Саша, да и откуда вообще Маше все это знать. И ему это все равно. Он просто знал, что ему было так классно там, с ними, но это время прошло, оставив лишь светлые воспоминания в его душе.

* * *

Была уже середина лета. В этом году оно выдалось жарким и сухим. Июль месяц подходил к концу, а это значит, что еще август, и вот и лето пролетело. Хотя, в этом году Алеша и не видел этого лета. Ему было тяжело воспринимать краски жизни в том мраке проблем, которые на него обрушились. Опять он бился об лед и, как всегда, впустую. Он это понимал и пытался искать выход, да вот только все его метания были бесполезны. В начале июля Гавр сам позвонил ему и, спросив про здоровье, сказал, что он может выйти на работу в клуб. Алеша обрадовался. Эта новость вселила в него оптимизм, но потом он понял, что рано радовался. Гавр поставил его работать в самые невыгодные по чаевым часы работы клуба, сославшись на его здоровье и то, что он еще хромает и подволакивает ногу. Конечно, Гавр был в этом прав: нехорошо с такой походкой позорить его заведение в самые оживленные часы работы. Алеша это понимал и работал в то время, в которое его поставили, радуясь хоть этому.

С Гавром опять возобновились их дружеские разговоры, правда, больше он не брал его с собой в клубы. Алешка был этому рад. Гавр только приглашал его к себе в кабинет и расспрашивал о жизни. Теперь все их беседы Гавр завершал повтором уже сказанного ему в его квартире. Гавр каждый раз говорил о том, что готов для него все сделать, если только Алеша перестанет отвергать его. Алеша каждый раз просил оставить их отношения только дружескими и отказывался от его заманчивых перспектив. Но, видно, Гавр не терял надежды, и упорства ему было не занимать. От Леши он не отставал.

Но это было не самое плохое в его жизни: он уже привык к настойчивости Гавра и просто не замечал этого. Самым плохим в его жизни было то, что деньги заканчивались, не успев оказаться у него в руках. Он только и успевал платить за все, закрывая уже накопившиеся долги и приобретая новые. В очередной раз понимая, что ни прокат у Петровича, ни работа у Гавра все равно его не спасают, Леша стал пробовать искать еще подработку.

Купив газет с предложением работы, он стал методично обзванивать объявления, где требовались сотрудники с гибким графиком работы и без высшего образования.

Сначала он очень удивлялся огромному количеству иностранных названий новых работ, которые предлагались таким сотрудникам. Он вообще не понимал, кто такой менеджер, мерчендайзер, супервайзер и маркетолог, и что он должен делать, но почему-то именно на эти должности были самые нереально большие зарплаты. Подумав немного о такой странности, Алеша решил позвонить по одному из таких объявлений. На удивление, его сразу пригласили на собеседование. Это ему показалось странным, но Леша решил съездить. Офис этой компании с названием на английском, которое Алешка так и не смог прочесть, располагался в центре Москвы. Внутри его остановила охрана, но, проверив документы, показала на лифт, сказав, что ему на третий этаж. Там, в коридоре, он увидел несколько человек, которые, как потом оказалось, тоже ждали собеседования.

Промаявшись больше часа в ожидании, он наконец зашел в кабинет, где проходило собеседование. За столом сидела молодая девчушка, чуть старше его и смотрела на него долгим оценивающим взглядом. Затем она предложила ему присесть и начала говорить. В потоке ее слов Алексей окончательно потерялся, столько там было непонятных названий, и постепенно он стал осознавать, что так и не понял, в чем состоит его работа, на которую он вроде бы уже принят. Он еще раз переспросил, что ему нужно делать. Девушка свысока посмотрела на него, как на недалекого, и еще раз начала объяснять. Постепенно Лешка осознал смысл сказанного ей. Оказывается, нужно было предлагать какой-то товар, причем самому искать на него покупателя. Где предлагать этот товар и где искать этого покупателя, Леша не понял. Но если у него его купят, тогда он начнет получать с его продажи проценты, которые поражали своими суммами.

С этого собеседования Алешка брел в сторону метро, размышляя о жизни. Он, как только понял суть его работы, поблагодарил девушку за такое предложение и отказался от него. Хотя она и уверяла, что эта работа самая реальная и такой заработок тоже реален, Леша знал, что так в жизни не бывает. Все это самообман, и вообще он не создан для торговли, это явно не его. Вряд ли он сможет ходить и предлагать что-то купить у него.

Придя домой, он стал еще раз перечитывать объявления о работе, теперь сразу выкидывая из вариантов заработка работы с иностранными названиями и большими зарплатами.

Вот так до середины августа он успел поработать курьером, мойщиком посуды в дешевой забегаловке и сторожем на складе.

Работа курьера у него не пошла из-за того, что после недели метания по Москве с поручениями, он посчитал заработанные им деньги на этой работе и понял, что большую часть потратил на проезд и лекарства от боли в спине, которая от постоянных поездок в общественном транспорте просто отваливалась. И вообще — к концу недели он был выжат как лимон, и ему еще пришлось день отлеживаться, чтобы пойти на смену в клуб, а потом еще успеть позаниматься с прокатом.

Мойщиком посуды он тоже долго не продержался, и все из-за спины. Он думал, что, стоя на одном месте, сможет работать, но там все равно приходилось двигаться: то взять грязную посуду, то расставить чистую. Да и мыть посуду над раковиной оказалось невыносимо: поясница у него просто отваливалась. Пришлось и с этой работой завязать.

Последняя попытка подработки была сторожем на складе. Сторож требовался на всю ночь, и Алешка пошел на это, понимая, что днем тогда сможет больше подрабатывать прокатом. После недели с лишним недосыпания он все-таки не выдержал и уснул. Как раз в это утро начальство приехало проверить его работу и нашло его спящим. Естественно, его сразу выгнали с этой работы. Хорошо, хоть дали расчет за отработанные им ночи, правда, удержав половину от положенной суммы, но Алешка и этим деньгам был рад.

Вернувшись домой выспавшийся, но с пониманием, что так ничего и не смог изменить в своей жизни, Алеша опять перечитал все газеты с объявлениями о работе. Как бы не было ему тяжело осознавать, но он видел, что вариантов нет. Конечно, можно найти другой склад и там опять устроиться ночным сторожем, но это копейки по сравнению с теми расходами, которые у него были ежемесячно. Что из этих расходов сократить, он не знал… неужели придется продать коней? Зацеп — он его; конечно, можно попробовать его продать, но коню шестнадцать лет. Его если и купят, то в прокат, а это значит, что он увидит этого коня у метро с пятнадцатилетними девчонками, которые сейчас занимались таким прокатом. Жить конь будет в сарае или гараже, а катать на нем будут столько, сколько у него хватит силенок. Никто беречь его не будет, а когда конь не сможет зарабатывать деньги, его просто сдадут на мясо. Вот на такую жизнь он обречет своего коня. Алешка понимал, что он никогда не поступит так с Зямой.

Тогда продать Вальхензея… и здесь Алеша вспомнил: давно, очень давно как будто в другой жизни, где было все просто и так хорошо, был Назар. И тогда Назар говорил ему, что если что-то происходит в жизни Алешки, он должен это рассказать ему.

"Тогда я смогу защитить тебя". — Алешка помнил эти слова Назара и его руки, так крепко обнявшие его, когда он хотел выйти из машины; и то, как время в тот момент остановилось, а внутри у Алешки все оборвалось от переполнявшего его чувства… Вот только он не понимал, какого…

Но сейчас это уже и неважно. Важно то, что Назар должен ему помочь, ведь он сам ему сказал, что сможет защитить. Он ведь так долго пытался сам выкарабкаться из всего, что на него свалилось; он боролся, он искал выход, он пытался, но не смог. Но он сильный, он не сдается, просто Назар — он старше, мудрее; он должен подсказать ему, что делать, ведь он обещал.

Приняв такое решение, Алеша почувствовал прилив сил, и даже мир вокруг него окрасился в радужные тона. У него появилась надежда. Как важно жить с надеждой в душе. Теперь он верил, что Назар поможет ему. Ему нужна была помощь от Назара — не деньги, а именно совет, дружеский совет, как ему жить дальше.

* * *

Поезд с Казанского вокзала до станции Потьма в Мордовии шел около семи часов. Алешка купил билет в плацкартный вагон. Ему досталось верхняя полка в проходе. Он залез на нее и лег, так как хотел побыть наедине со своими мыслями и радостью от предстоящей встречи.

Когда он принял решение ехать в тюрьму, где сидел Назар, он сразу поехал к Петровичу, надеясь, что тот должен знать точный адрес места заключения Назара, и Петрович его действительно знал. Сначала он не хотел говорить Алешке этот адрес, но потом, услышав, что решение о продаже Вальхензея должен принимать его хозяин, согласился с этим и продиктовал адрес. И вот Алешка, недолго думая, купил билет и поехал к нему…