* * *

Гавр проснулся от звона будильника на прикроватной тумбочке. Он лениво потянулся до него, а затем перевел взгляд на копну темных волос на соседней подушке. Брезгливо поморщившись, он быстро встал с кровати, подумав, что вид таких существ с утра — это прекрасный стимул не иметь желания залеживаться в постели.

Чувствуя на своей коже ее прикосновения, поцелуи и следы близости, он быстро пошел в душ, где долго отмывался от этого.

Свежий после душа, чисто выбритый, с просушенными и зачесанными назад темно-русыми волосами, он вышел из ванной комнаты. Одевшись в свежую рубашку, деловой костюм и, брызнув на себя "Фаренгейта" от Кристиан Диора, Гавр перевел взгляд на то, что спало в его кровати. Теперь настал момент небольшого утреннего развлечения.

Гавр улыбнулся и, подойдя к кровати, присел на нее, нежно убрал волосы с лица девушки, провел рукой по ее щеке. Девушка проснулась. В ее глазах вспыхнула надежда, и она мило улыбнулась.

— Радость моя, ты так прекрасна с утра, — Гавр приложил в этот монолог весь свой актерский талант, — я так счастлив, что нашел тебя. Такую, как ты, я искал всю свою жизнь. Ты выйдешь за меня замуж?

Девушка встрепенулась, приподнялась в кровати, в ее глазах разлилось счастье, и она, раскрыв объятия, обхватила шею Гавра, задыхаясь и шепча ему на ухо:

— Любимый… я не верила, что моя мечта сбудется. Я тоже так долго тебя искала и нашла. Ты — моя мечта, я люблю тебя.

— Тогда, давай поженимся? Я хочу, чтобы ты переехала сюда жить. Вернее, оставайся здесь. Зачем тебе уезжать? Через месяц мы сыграем свадьбу. Ты хочешь свадьбу на Маврикии?

— Хочу. А где это? — глупо улыбаясь, спросила девушка, смотря в глаза Гавра.

"Вот дура провинциальная", — подумал Гавр, понимая, что эта кукла даже не учила географию в школе.

— Это недалеко отсюда, километров сто. Но там хорошо, там пальмы, океан и негры. Там рай, знаешь, как там красиво.

Наверное, все-таки, эти слова Гавра пробудили частичку интеллекта в сознании девушки, и она судорожно стала вспоминать, могут ли в ста километрах отсюда быть океан и пальмы. Но нежный поцелуй Гавра в ее губы отшиб ее мозг полностью.

— Конечно. Давай там сыграем свадьбу. А маму мою можно будет пригласить в Маврикий?

— Конечно. Я ведь еще с ней не знаком, а я так хочу познакомиться с мамой, у которой такая чудесная дочка.

— Ее Лидия Сергеевна зовут.

— Я всю жизнь мечтал, чтобы у меня тещу так звали — Лидия Сергеевна. Любимая, а сколько ты хочешь детей? Я хочу, чтобы у нас было трое детей.

— Да… — девушка сжимала руки Гавра и плыла от его слов, чувствуя, что реальности уже нет, что все, о чем она мечтала, сбывается.

— Какая же ты милая, красивая, чудесная, — Гавр покрыл поцелуями ее лицо, — ты ведь любишь меня?

— Да, Гавр, люблю. Я больше жизни тебя люблю.

— Ну, вот и хорошо, — Гавр сдержал ее порыв опять повиснуть у него на шее, — тогда ты, как моя будущая жена, а сейчас невеста, ни в чем мне не откажешь?

— Я все сделаю для тебя, все.

Гавр нежно коснулся ее губ и, загадочно улыбнувшись, встал с кровати. Отойдя к внутреннему телефону, он, подняв трубку быстро что-то сказал, девушка даже этого не расслышала, продолжая сидеть голой на кровати в состоянии полной эйфории.

— Любимая, а какое ты хочешь обручальное кольцо? Я думал тебе подарить с большим бриллиантом. Ты ведь такое хочешь?

— Да…

— А еще я тебе подарю три шубки: из чернобурки, норки и лисы и машину…

В дверь постучали, Гавр опять мило улыбнулся девушке, и открыл дверь. В комнату зашли четыре охранника. Девушка при виде их очнулась от состояния эйфории и натянула на грудь одеяло.

— Любимая, откинь одеяло, не нужно стеснения. Это — мои люди. Они работают на меня, и они — моя семья. Я доверяю им и всем с ними делюсь. Покажи им себя, пусть посмотрят, оценят. Ну же, откинь одеяло.

Девушка натянула одеяло аж до подбородка, в ее глазах промелькнул страх и непонимание.

— Гавр… но я же твоя будущая жена… я должна ей стать. Гавр, что происходит?

— Не Гавр, а Гавриил Владимирович. Не жена, а шлюшка по вызову. Не что происходит, а обслуживание клиентов. Тебе что-то непонятно?

По щекам девушки потекли слезы, ее иллюзорный мир разбился, больно царапая ее сердце осколками призрачной иллюзии, в которую она поверила.

— Не слышу ответа. Ты сюда для чего ехала? Клиентов ублажать. Тебя предупреждали, что здесь ни в чем отказывать не принято? Предупреждали? Отвечай?

— Да, — всхлипывая и утирая слезы, прошептала девушка.

— Тогда, встала раком на кровати. Быстро. Ребят, что застыли? Трахайте ее во все щели. Она ваша. Хорошего вам дня.

— И вам хорошего, Гавриил Владимирович.

На этих словах Гавр закрыл за собой дверь, краем глаза видя, как парни стали скидывать с себя пиджаки, подходя к стоящей на кровати на четвереньках девушке. Гавр опять улыбнулся. Его день удался. Хорошее настроение он себе уже сделал.

У лестницы коттеджа его ждал его мерс и черные джипы-Гелики с охраной. Вениамин открыл ему дверь и, дождавшись, когда он сядет внутрь машины, закрыл за ним ее, а сам сел спереди рядом с водителем.

Их машины тронулись в сторону Москвы. Миновав ворота, они поехали по дороге, ведущей из их коттеджного поселка к трассе. Гавр задумчиво смотрел в окно — этот снег, голубое небо, зимнее слепящее солнце, — все ему было чуждо и неприятно. Перед глазами промелькнул силуэт пошатывающегося парня со светло-русыми волосами и странно знакомым лицом…

— Машину останови, — отдал приказ Гавр.

Машина остановилась, он вышел из нее, там стояли уже его люди из охраны, вылезшие из джипов. Гавр смотрел на парня, который шел по обочине. Парня шатало, он был в распахнутой куртке, под которой виднелась порванная рубашка.

Гавр пошел ему на встречу, за ним двинулись все его люди. Парень поднял глаза и замер. Гавр приблизился к нему. Он узнал эти глаза — небесно-голубые, в них опять он видел боль и то же детское непонимание происходящего…

Гавр узнал его, это тот, кто лежал там, в бане, на столе. Он внимательно присмотрелся к стоящему перед ним парню: разорванная рубашка, на лице — следы побоев, порванные, с запекшейся кровью, уголки губ. Он перевел взгляд ниже. Под парнем снег окрашивался красными каплями. Его штаны прилипли к ногам.

— Вениамин, нужно позаботиться о нем, — Гавр кивнул в сторону парня, по виду которого он видел, что тот еле держится.

— Конечно босс. Не волнуйтесь. В лесок подальше завезем, и нет проблем.

— Оставь свои методы работы начала девяностых в прошлом. Он числится в моем клубе, причем официально, — теперь Гавр вспомнил его, у него была хорошая память на лица. — Вениамин, ты хочешь мне создать проблемы? — тот тупо смотрел на босса, — мои гости перестарались. Значит, это наши проблемы. Нужно все замять. Парня вернуть в мой коттедж. Вызвать моего врача и сделать все, что тот скажет. А потом я сам с этим поговорю. Надеюсь, денежная компенсация за порванную задницу его устроит. Ты все понял? — Вениамин качнул утвердительно головой, — Вот и хорошо. Мне в Москву нужно, а ты с этим оставайся. И не забудь — все самое лучшее для него и еще любовь и забота. Понял?

Видя, что Вениамин понял, Гавр пошел обратно к машине. Вениамин понимал, что ему придется разгребать это дерьмо и, причем не нормальными методами, как он привык — пулю в лоб и проблема решена, а по-другому.

Когда машины с боссом и охраной скрылись за поворотом, он достал из кармана свой раскладной "Моторола" и, вытянув зубами антенну, набрал телефон начальника охраны в коттедже и объяснил ему суть произошедшего.

Алеша как сквозь пелену различал происходящее вокруг него. Ему казалось, что он видит Гавра… это хозяин клуба, где он работает. Но видит ли он его реально или нет, Леша не понимал. Затем видение исчезло, и он двинулся вперед.

— Педрило, куда поперся?

Вениамин видел по лицу парня, что тот в состоянии невменяемости. Поэтому он, недолго думая, ударил парня по шее и вырубил его таким способом, а затем стал ждать, когда за ними приедет фургон из коттеджа, чтобы забрать их и отвезти обратно. Он специально сказал, чтобы пригнали джип-фургон, так как запачкать сиденья нормальной машины этим дерьмом в виде педика, Вениамин не хотел.

Когда задние двери подъехавшей машины открылись, туда двое ребят забросили валяющегося без сознания на обочине дороги Алешу. Внутрь дома его тоже тащили трое ребят, двое взяли под руки, один нес ноги. Комнату для него уже подготовили, а потом приехал врач.

Ко второй половине дня у Гавра был отчет по состоянию этого парня. Врач сказал, что сделал все, что смог, но такой случай лучше лечить в больнице, в стационаре. Гавр объяснил, что заплатит, но лечиться парень будет у него дома. Деньги решили все проблемы, и врач назначил к больному медбрата, который будет его обслуживать, пока пациент не придет в норму.

Гавр порадовался, что деньги решают все. Ему не нужна была огласка всего произошедшего. Ему нужно было подлечить эту проститутку и, дав ему денег за моральный ущерб, забыть о нем навсегда.

Но уже на следующий день у Гавра начались проблемы с этим парнем. Вениамин сообщил, что того пришлось приковать наручниками к кровати, так как парень, очнувшись от лекарств, пытался уйти и когда ему не дали это сделать, начал буйствовать и вырываться.

Понимая, что в его жизни возникла непредвиденная проблема, Гавр, приехав вечером с работы домой, пошел в комнату больного.

* * *

Парень лежал на кровати, его руки были подняты к изголовью кровати и на них были надеты наручники, которые крепились к боковым стойкам изголовья. Лицо у паря было мертвенно-бледное, глаза запавшие, губы — потрескавшиеся от температуры. Выглядел он очень плохо. Но при всем этом постоянно дергался, хотя видно, сил у него совсем не осталось.