— Уже почти семь утра, Сэди! — донесся до меня звонкий голос Виолы, поднимавшейся по лестнице.

Я повертелась перед зеркалом, стараясь разглядеть себя со всех сторон. На мне было мое лучшее платье. В последний раз я появляюсь на людях в такой бедной одежде. По крайней мере, кружевной воротничок добавлял моему образу немного элегантности.

Больше нет необходимости экономить на будущее. Я потратила на свой новый костюм шестнадцать долларов из двадцати, которые скопила в банке, хранившейся в моем платяном шкафу. Почти месячная зарплата. Это было легкомысленно, но мне не терпелось произвести хорошее впечатление на представителя Общества помощи детям в понедельник, да и не только на него. Но костюм будет готов лишь к завтрашнему утру.

Что подумает Блэйн, увидев меня, одетую столь богато?

На моем лице появилась ехидная улыбка. Надевая воскресное платье, я подумала, что он даже не заметит этого. И тут же моя храбрость куда-то исчезла. Может быть, я просто хотела, чтобы он этого не заметил? Изгнать Блэйна из своих мыслей и снов было не так-то просто, как мне казалось поначалу.

Я попыталась не думать о Блэйне и сосредоточиться на первой официальной встрече с попечительским советом. На финансовом отчете, который мне предстояло представить нашим учредителям. Я прижала руку к животу, пытаясь понять, переела или недоела я вчера за ужином.

— Сэди! Приехал мистер Райли.

Надев старую шляпку, я приколола к платью брошь и устремилась вниз по лестнице. Я нырнула в пальто, наспех натянула перчатки и забрала стопку с отчетами из рук Виолы, затем выбежала на улицу и села в просторный автомобиль мистера Райли.

Кожа переднего сиденья была мягкой, словно теплое сливочное масло. Подходящий экипаж для владельца крупнейшей лесопильни в округе — так разительно отличавшийся от дряхленькой повозки Блэйна.

Зажмурив глаза, я снова заставила себя думать о совещании, пока мистер Райли лихо вел автомобиль по узким улочкам городка. Я знала мистера Райли с детства. Он посещал нашу церковь и был лучшим другом мамы и папы Рэмси. Но семеро остальных мужчин, которые входили в попечительский совет — по одному представителю от каждой городской общины, — были знакомы мне только по имени и роду деятельности. Я еще раз мысленно пробежалась по списку.

Джеральд Бромбау. Владелец похоронного бюро.

Р. Л. Финдлэй. Управляющий газодобывающей компанией.

Синклэр Бейкер. Управляющий отелем.

Дэниел Делп. Банкир.

Харольд Вайз. Фермер.

Бен Шидер. Коммерсант.

Макс Филпот. Мясник.

Все высокопоставленные люди. Как в церквях, так и в общинах. Люди, которые будут тщательно изучать новую управляющую приютом и ее работу.

Я сложила перчатки на коленях и склонила голову, прося Господа дать мне смирение и покой. Я хотела представить себя достойно, чтобы они ни на секунду не усомнились в своем решении, когда поверили рекомендации Хейзел. Их впечатление отразится на отношении к ней так же, как и на моей судьбе.

Спустя несколько минут мы прибыли в церковь аббатства, с высоким шпилем и увитыми плющом камнями. Тяжелые деревянные двери с гулким стуком захлопнулись за нами, и эхо многократно отразилось от каменных стен. Красный ковер заглушал наши шаги. Мы проследовали по залу туда, где, как мне думалось, находился кабинет воскресной школы.

Мистер Райли помог мне раздеться, затем предложил присесть на стул. Остальные мужчины тоже заняли места за столом. Мистер Райли начал с молитвы. Затем перешел к делу:

— Цель нашей сегодняшней встречи — оценить финансовое состояние Рэйстоунского дома. После последнего квартального отчета некоторые из нас были обеспокоены. — Он обернулся ко мне. — Я полагаю, вы подготовили информацию, о которой мы вас просили, мисс Силсби?

Я поднялась и передала каждому члену совета копию отчета, старательно написанную аккуратной рукой Виолы. И набрала побольше воздуха в легкие.

Еще вчера я была довольна своей работой. Сегодня же я не чувствовала уверенности ни в одной цифре. В горле у меня пересохло. Вся жидкость, по-видимому, переместилась в мои ладони. Я вытерла влажные руки о юбку и взглянула на итоговые значения, которые перенесла на бумагу Виола. Было очевидно, что наши дела плохи.

Мистер Райли почесал затылок и поморщился.

— Должен признать, мы надеялись увидеть немного иную картину, когда знакомились с годовым отчетом.

Остальные мужчины согласно закивали.

Меня бросило в холодный пот, я почувствовала, как блестящие бисеринки покрывают мои лоб и шею. Что, если я ошиблась в расчетах? Заметят ли они это? И вдруг я поняла, что не сравнивала свои результаты с данными в сберегательной книжке.

Мистер Финдлэй встал.

— Несмотря на то что в этом месяце вам удастся уложиться в бюджет и хотя бы немного покрыть расходы, он не перекрывает дефицит предыдущего месяца. За два квартала только два месяца показали прибыль. Это, джентльмены, в свою очередь свидетельствует о неэффективной деятельности.

Мистер Филпот тоже поднялся со своего места, вторя ему:

— Мне неприятно говорить об этом, но я полагаю, что нам следует обсудить, целесообразно ли продолжать эту миссию.

Я глотнула воздуха и упала на стул. Правильно ли я его поняла?

— Прошу прощения. — Мой голос, словно нож, рассек тишину. Все лица обернулись ко мне. — Могу ли я поинтересоваться, что именно вы имеете в виду, мистер Филпот?

Лицо мужчины залилось краской.

— Я имею в виду, что, если мы не сможем отыскать соответствующее финансирование, нам придется заморозить деятельность приюта.

— Заморозить деятельность? То есть закрыть его? — Я вскочила со стула. — Но Рэйстоунский дом помогает детям Хантингтонского округа уже почти двадцать пять лет! — Я стала быстро ходить по залу от одного окна к другому. — Дети, которым некуда идти, приходят к нам. Если мы закроем двери приюта, кто станет спасителем для этих обездоленных, голодных малышей?

Румянец сошел с лица мистера Филпота, уступив место обычной бледности, однако его выражение оставалось мрачным.

— Я понимаю вашу обеспокоенность, мисс Силсби, но если Господу угодно продолжать эту работу, Ему следует дать деньги на ее поддержку.

Я сделала вид, что не замечаю, как несколько мужчин смотрят в пол, но это было невозможно не отметить. Я сжала дрожащие руки и подняла глаза, пытаясь сдержать слезы. Рэйстоунский дом должен продолжить свое существование. Что случится с такими детьми, как Синтия и Лили Бет, если его закроют? Я должна была убедить этих мужчин.

— Если Рэйстоунский дом прекратит свое существование, эти дети должны будут покинуть округ, оставив надежду на какое-либо улучшение в их жизни, которая и так пошла кувырком.

— Но не оставили ли некоторые из этих детей наш округ — и даже штат? Их ведь усыновили? — спросил мистер Бромбау.

Я сжала губы, не желая принимать эту жестокую правду, но не смогла ее отрицать.

— Да, это так, хотя количество усыновлений ничтожно мало.

— И тем не менее дети адаптируются.

— Да, но…

Мистер Райли сделал шаг ко мне:

— Я полагаю, большинство из нас видят мудрость в таком рассуждении.

Мистер Вайз, седовласый джентльмен, обернулся к попечителям. Я вернулась на свое место, чувствуя себя крошечной по сравнению с ним.

— Что, если мы расстелем руно[2], чтобы понять, чего хочет от нас Господь?

Он откашлялся. Мужчины откинулись в креслах. Не дрогнув, я села прямо. Мое лицо выражало абсолютное спокойствие.

Мистер Вайз снова нарушил тишину:

— Возможно, единственным выходом из сложившейся ситуации является формирование бюджета на год вперед. Таким образом мы смогли бы работать с той суммой, которая уже есть, а не полагаться на то, что мы получим. Средства, которые будут собраны в течение года, пойдут на финансирование года следующего.

Несколько человек выразили согласие. Я даже не вздрогнула, хотя моя душа уже давно ушла в пятки.

— Сколько денег нужно Дому для нормального функционирования в течение года? — спросил мистер Бейкер, глядя в бумагу, которую я дала ему в начале собрания.

Мистер Райли надвинул очки на нос.

— Около четырех тысяч пятисот долларов. Без учета непредвиденных расходов.

— Для особых случаев могут быть изысканы дополнительные средства, — сказал мистер Делп. — Я поддерживаю идею о том, чтобы сформировать бюджет следующего года сейчас. Иначе мы будем проваливаться в долговую яму. Какой смысл привлекать средства на покрытие старых расходов и долгов? Люди предпочитают жертвовать на подарки и будущие расходы, а не на прошлые.

Мистер Райли достал карманные часы и снял с них золотую крышку. Затем большим пальцем вернул ее на место. Он глубоко вздохнул, словно не желая говорить то, что ему сейчас придется произнести.

— Итак, джентльмены, давайте проголосуем. Кто за то, чтобы продолжить деятельность приюта, если удастся сформировать операционный бюджет 1910/1911 года к новому фискальному году, который начинается 1 июля, прошу поднять руки.

Руки поднимались быстрее, чем я успевала переводить взгляд с одной ладони на другую.

Мистер Райли поднял руку последним. Его плечи обреченно поникли.

— Единогласно. Итак, к первому июля у нас должно быть четыре тысячи пятьсот долларов, иначе мы закроем двери приюта, смирившись с тем, что у Господа другие планы. И давайте никому не будем рассказывать про наше руно. Просто продолжим искать поддержку для приюта, как обычно, и увидим, что даст нам Господь.

С каждым кивком головы я чувствовала, как на мои плечи ложится этот неимоверный груз.

— Вы согласны, мисс Силсби, чтобы этот разговор остался между нами?

Скрепя сердце я ответила утвердительно.

— Хорошо. Давайте же помолимся, чтобы Его желание было выполнено.