/Ульяна/

Мне показалось или эту фразу он произнес с неприкрытым сарказмом? Впрочем, ничего удивительного. Всем видом Малкин показывал, как же счастлив, что наконец избавился от моего общества в качестве соседки.

– Вот и прекрасно, – гордо вздернула нос я, забирая карту. – Хоть на кровати посплю, а не на диване.

Босс сделал вид, что пропустил шпильку. Хотя зрачки на одно мгновение сузились, как у кота перед атакой.

И нам бы разбежаться по разным сторонам гостиницы, но как назло пришлось подниматься на этаж на одном лифте, и даже номера оказались соседними.

Первым делом захлопнув за собой двери, я прошествовала внутрь номера, убедилась, что там меня ждет приличная евро-кровать, а в ванной комнате душевая кабина.

Распаковала чемодан, который стоял в номере, и первым делом пошла смывать с себя пот с пустыни, а еще раздражение на Малкина.

Вот же человек.

Умеет портить настроение одной фразой.

И ведь злилась я на него за то, что оставил одну на площадке, но ровно до момента, пока не уснула. Там мне во всех красках приснился самый прекрасный девичий сон, где я в белом шикарном платье шла к алтарю. К кому? Правильно, все к тому же Малкину в черном фраке. Он смотрел на меня глазами, полными жажды окольцевать и сделать своей навеки.

Флер эйфории развеялся, стоило проснуться, и сменился раздражением, когда реальность настигла окончательно.

Малкин – мой начальник и злыдня. И максимум, что мне с ним светит, это деловой ужин, но уж точно не свадьба.

Выбравшись из душа, я долго сушила голову феном, а после прямо в халате поперлась на балкон. Дышать новым городом и успокаиваться.

Вот только там меня постигло новое открытие.

Балконы с начальством у меня смежные, разделенные небольшой решеткой, хоть в гости ходи. Что самое главное, Малкин тоже дышал.

Прикрыв глаза, чтобы не опалило солнце, он стоял, подставив лицо под его лучи, а сам пальцами перебирал четки.

“Звяк-звяк”, – бренчали металлические звенья, пока я громко не откашлялась, заставив мужчину вздрогнуть.

– Рыбкина, – выдохнул он, оглядывая меня с ног до головы. – У тебя декольте до пупа разъехалось.

Заливаясь краской стыда, я опустила взгляд вниз и поняла, что начальство безбожно врет. Ну да, полы халата немного раздвинулись, но все предельно в рамках приличия. В купальниках куда больше места для обозрения

– А вы не смотрите, – в тон ответила я. – А то вечно как не распахнется, так вы там.

– Где там? – не понял Малкин, все еще не отрывая взгляда.

– В декольте, – почти рявкнула я, запахивая халат посильнее.

Подумать только, рычу на своего непосредственного начальника!

Ноздри Александра Сергеевича раздулись, на скулах заиграли желваки.

– А может, мне там красиво.

Я набрала побольше воздуха, чтобы закипеть от возмущения, и лишь запоздало сообразила: да это же почти комплимент!

– А сейчас, Ульяна, вы похожи на рыбу-ежа. Надулись, и уже совершенно некрасиво.

Если бы не решетка, разделявшая нас, наверное, стоило бы отвесить ему оплеуху, вот только мой мозг ожил раньше, чем оскорбленное чувство собственного достоинства успело натворить бед.

– Да какая вам собственно разница, красиво там или нет? Хочу напомнить вам, Александр Сергеевич, что я ваша помощница, существо бесполое.

Судя по вытянувшемуся лицу, одной этой фразой я его уела.

– Помощница, значит. Ну да, ну да, – в его руках опять зазвенели четки. – Тогда будьте добры, Ульяна Михайловна, найдите свою самую закрытую водолазку, самый строгий костюм и приготовьтесь к тому, что вечером мы приглашены к Давиду Фельдману в гости. Раз существо бесполое, значит, и выглядеть вы должны соответствующе. А не так, что от одного вашего вида у Фельдмана слюни до пола свисают.

– Что?! – мой возмущенный вопрос прозвучал на излишне высоких нотах.

Но Малкин, кажется, был уже где-то на своей волне. Последняя четка совершила круг почета, а сам начальник двинулся в свой номер, бормоча под нос:

– Самая закрытая водолазка, Рыбкина. С горлом до самого подбородка.

В негодовании я влетела в свой номер, теперь за мной хлопнула уже балконная дверь.

Да что ж это такое? С чего он взъелся-то?

Вначале к Фельдману послал, потом поцеловал. В итоге заявил, что все произошедшее не этично, а в довершение приказал надеть самую закрытую водолазку.

Он мне папочка, что ли?

Если бы я не была в курсе повернутости шефа на работе, решила бы, что он всерьез ревнует к израильскому продюсеру. А так, похоже, проявлял вредность обыкновенную. Непонятно только, чем мною заслуженную.

В голове всплыл сегодняшний сон, заставивший сердце сладко заныть. О да, Малкин! Ревнуй меня полностью. Жаль только, что все это плод моей фантазии.

Все бурлящие в голове мысли я щедро выплеснула на страницы дневника:

“Открытия дня: Малкин вредный самодур. До ужаса красивый, невыносимый и просто кошмарный тип, который уже начал видится мне в девичьих грезах.

Вот нет чтобы там был Давид! Со всех сторон положительный, богатый, приличный. Явно с серьезными намерениями и даже на свидания приглашающий.

Только сердце не екает.

Может, это от того, что я просто не даю Давиду шанса? И изначально отношусь как-то недостаточно хорошо? Если так задуматься, то у нас пока была всего одна прогулка по набережной и пара мимолетных разговоров.

Хотя в перспективе вот ужин нарисовался. Я, Давид, его семья и Малкин. Компания странная и пугающая, особенно в свете того, что по приказу босса я должна надеть свой самый закрытый костюм, дабы не соблазнять Фельдмана одним видом своей фигуры.

Пф-ф…”

– Еще бы в паранджу укутал! – со всей экспрессией вызвала я соседней стенке и прикусила язык. Мало ли, какая тут слышимость.

Не дай бог ненароком подкину идею этому сатрапу и вечером рискую действительно оказаться в чадре.

Через двадцать минут меня начала разъедать изнутри тоска. Спать больше не хотелось, дневник был заполнен, на балкон выходить желания не было. Малкин работы не подбрасывал и вообще, казалось, хотел быть от меня как можно дальше. Если учитывать, что я его личный помощник, невольно думалось, что дело мое труба.

И вроде выполняла все, как велит, а вышло все равно не так и не то.

Побродив по номеру, я уже собралась заказать себе что-нибудь перекусить, дабы заесть стресс, как услышала свое имя. Сначала решила, что показалось, но когда шеф рявкнул во второй раз, поплелась на голос, мысленно взяв в руки ромашку и гадая по ней, как в детстве. Только лепестки отрывала, заменив их значение на взрослые термины: “Уволит, не уволит, работы подкинет, к черту пошлет…”

– Есть хочешь? – неожиданно спросило начальство, хмуро поглядывая из-за решетки балкона.

– Хочу, – ответила растерянно.

– И я. Закажи нам что-нибудь в мой номер. И кофе не забудь.

Я продолжала стоять напротив Малкина, не понимая, как реагировать на его приглашение. Только что орал, теперь вот… кофе пить вместе зовет.

– Обсудим расписание на завтра, – буркнул он, разворачиваясь к выходу, и меня отпустило.

Слава богу, это он по работе зовет.

– Хорошо, – сказала запоздало. Одновременно с этим закрылась дверь в номер Малкина.

Сатрап!

Сделав заказ, я быстро причесалась, надела шорты с футболкой, схватила очки, собственный ноут и пошла к шефу в номер. Отчего-то снова вспомнился сон. Малкин-красавчик во фраке, я в шикарном наряде, завистливые взоры приглашенных одиночек… И мама, рыдающая от счастья где-то в сторонке.

Уже на выходе бросила взгляд в зеркало и слегка зависла, увидев собственное отражение: улыбка до ушей, глаза радостно светятся. На работу как на праздник, блин…

Постаравшись придать лицу больше серьезности, тряхнула головой, выбрасывая навязчивые глупости из глупой головы.

Только работа!

Нет чувствам! У помощников нет пола, начальника нужно воспринимать, как…

“Мля-я-я…” – мысленный настрой сбился, как только Малкин открыл дверь.

Протирая влажные волосы накинутым сверху полотенцем, он стоял передо мной в одних шортах, торсом на выданье. Соблазнительно до не могу.

– Заказала? – спросил шеф, отступая и пропуская меня внутрь.

Нашла в себе силы кивнуть, пробежала к дивану и села, демонстративно отвернувшись.

– Ты чего, Рыбкина? – поразилось моим забегом начальство.

– Жду, пока вы оденетесь, – честно ответила я.

– Так оделся уже, – хмыкнул гад, бросая влажное полотенце рядом со мной. – Давай с почтой разберемся, Ульяна. Потом перекус и отдых час-другой. Перед ужином. Захочешь – на море можем съездить. Я, кажется, проникся духом авантюризма.

– Правда? – меня накрыло восторгом.

– Да. Если останется время, – Малкин откашлялся, отвернулся. – Что там у нас от Грибова? Есть известия? И посмотри, ответили ли по рекламе туалетной воды. Да, и спам проверь. С расписанием сверься. Я пока позвоню в Москву, что-то Регина затихла…

С энтузиазмом принявшись за поручения, я перестала обращать внимание на полуголого начальника, мечтая об обещанном отдыхе, как о премии к Новому году. Согласовывая с Малкиным все изменения, поправила расписание на ближайшую неделю, ответила на несколько писем, составила несколько запросов и, после утверждения шефом, разослала их адресатам. Собиралась еще пару мелочей сделать, но тут Александр Сергеевич плюхнулся рядышком, откинул голову на спинку дивана и, стянув очки, устало потер глаза.