— Приезжай, — просто отвечаю ему и кладу трубку.

Папа приехал очень быстро, спустя пятнадцать минут после звонка, и теперь мы сидели на моей кухне и ждали когда закипит вода в чайнике.

— Послушай, Оксана, я хочу, что бы ты поняла, Алина не просто какая-то девушка, она мне правда очень нравится, — решается начать разговор отец. — И то, как ты себя с ней повела сегодня, меня очень расстроило.

— Скажи, ты ведь не планировал нас с ней знакомить, верно? Ты хотел выпроводить ее до того, как я приду? — я слегка подаюсь вперед, настойчиво глядя отцу в глаза.

— Она не была готова с тобой знакомиться. Пойми, Алина очень переживает от того, что ты можешь о ней подумать. Хотя, я всегда говорил, что ты у меня девочка понятливая и с добрым сердцем. Я был уверен, что ты желаешь для своего отца только хорошего. Ведь я прав? — его взгляд тверд, как скала, и теперь я точно понимаю, что эта Алина явно занимает важную часть в его жизни, она не просто любовница, она его возлюбленная. — Я хотел для начала подготовить почву, поговорить с тобой одной. А потом уже знакомить с Алиной. Эта девушка важна для меня.

— Так у вас все серьезно? — с трудом выговариваю я.

— Да, — просто отвечает он.

И вот сейчас мне становится стыдно, ужасно стыдно за свое поведение. Я всегда считала свою мать эгоисткой, заботящуюся только о себе самой, а сегодня точно так же поступила я сама. Совершенно не думая о чувствах отца, я оскорбила женщину, которая, похоже, делает его счастливым. Но все равно ее юный возраст меня немного коробит.

— Пойми Оксана, я люблю Алину, и она любит меня. И мне будет очень неприятно знать, что ты не разделяешь моего счастья. Ведь я заслуживаю счастья? Как ты думаешь?

— После стольких лет жизни с мамой? Конечно, заслуживаешь! — я обнимаю его, а он крепко прижимает меня к себе. — Прости меня, я ужасная дочь!

— Ты — моя любимая дочь! — возражает он, слова о заслуженном счастье после жизни с моей матерью, похоже, несколько сгладили острые углы, — и я тебя понимаю, у тебя был шок. Я должен был сразу все рассказать. Здесь целиком моя вина. Но и ты, конечно, пообещай вести себя более уважительно. Алина очень расстроена, ее обидели твои слова и манера поведения.

— Я постараюсь, — и это было правдой, если уж папа хочет счастья с молоденькой девочкой, я не имею права ему мешать.

— Уверен, вы еще подружитесь, — и когда на моем лице мелькает тень сомнения, отец говорит, — вот увидишь, у вас с ней гораздо больше общего, чем ты себе представляешь. Мы можем все вместе провести выходные.

Я приподнимаю одну бровь, удивляясь тому, как теперь папа хочет быстрее записать ко мне в подруги свою любовницу. Даже само словосочетание папа и его любовница отдаёт чем-то странно непривычным у меня внутри.

— Хотя, пожалуй, для первого раза будет достаточно просто вместе провести вечер, — заметив мою реакцию, говорит он, — можем поужинать, где-нибудь все вместе, согласна?

— Идет, только давай в воскресенье и пусть это будет ранний ужин, мне еще предстоит от него отойти перед рабочей неделей.

— Оксана! — отец строго смотрит на меня. — Вот об этом я и говорю, не каждый понимает твою манеру общения. Будь мягче и поменьше сарказма, я понимаю — это твоя форма защиты…

— Нет никакой формы защиты, я такая, какая есть. Принимайте или не принимайте! — я снова начинаю злиться, — я обещаю быть помягче, раз уж ты так переживаешь!

— Хорошо, спасибо за понимание, — быстро соглашается отец. Думаю, он понимает, что большего от меня все равно не добьется. — И раз уж мы обо всем договорились, я, пожалуй, поеду домой, там Алина ждет.

— Она все еще у тебя? — это новость меня немного шокирует.

— Не мог же я отпустить ее в таком состоянии, она была очень расстроена, Оксана!

— И теперь ты даже чаю со мной не выпьешь? — я уже чувствую, что теряю его. Вот что меня больше всего разозлило в этой Алине, она могла стать причиной того, что отец может от меня отдалиться, и это происходило прямо сейчас.

— Прости, мне надо бежать, но тебе большое спасибо за понимание, — прежде чем встать он снова меня обнимает, а затем целует в щеку. Я молча провожаю его, а на вопрос, все ли со мной в порядке, просто киваю головой и говорю, что очень устала и скоро пойду спать. Закрыв за отцом дверь, я медленно прощупываю все чувства, что скопились у меня внутри. Обида, что кто-то теперь будет отнимать у меня те маленькие крохи общения с отцом, которых и так не всегда мне было достаточно. Злость, что он совсем не понимает, как нужен мне сейчас и как нужен был всегда. Смятение, из-за того что я точно маленькая девочка не хочу выпускать отца, терять его внимание. Иду в ванную ополаскиваю лицо, распускаю волосы, причесываю и оставляю свободной волной спадать мне на плечи. Крашу ресницы, затем губы, одеваю красивое черное белье. Затем в комнате открываю шкаф и сразу понимаю, что именно хочу надеть.

Глава 4

Когда я выехала из дома, на улице было уже совсем темно. Я не включала музыку в машине, ехала, полностью сосредоточившись на дороге, которую мне заново указывал навигатор. Доехав до места назначения, я чувствую, как мой пульс учащается, а по телу бьет мелкая дрожь. Сейчас все мысли вылетели из моей головы. Незаконченная работа, папа и его новоявленная возлюбленная Алина, мама со своим безразличием — все это куда-то ушло. И мне это нравится. Из подъезда дома выходит пожилой мужчина, чтобы выгулять собаку перед сном, и я быстро прохожу мимо него в еще открытую дверь. Поднявшись на этаж, я начинаю сильно нервничать, я могла приехать и столкнуться с закрытой студией. Его могло там и не быть. И если это так, я буду считать это знаком свыше. У двери нет никакого звонка. Значит, мне придется стучать. Я делаю три громких стука, тишина меня буквально оглушает. Все, что сейчас слышно — это мое дыхание и биение сердца, которое стучит быстрее, чем обычно. Я стучу еще раз, и снова мне никто не открывает. В голову приходит мысль, а что если он там не один, и, как и мой папа ранее, сейчас натягивает штаны после жаркого секса, а его подружка нервно застегивает свою блузку? Да, Оксана, ты просто молодец! Можно поаплодировать себе стоя! Он мог вообще уже выкинуть тебя из головы, это во-первых, а во-вторых можно было бы для начала хотя бы позвонить и не стоять сейчас под его дверью, как круглая идиотка, ну а в-третьих снова эти образы отца, поспешно выскакивающего из постели любовницы, просто ужасны. Я уже разворачиваюсь и собираюсь уходить, как дверной замок щелкает и дверь открывается. И я вижу Максима, и он удивлен. После удивления на лице мелькает довольная улыбка, но и она исчезает довольно быстро. Он молча отходит в сторону, и я захожу внутрь. Пока я была в пути, то представляла себе, как Максим стразу накинется на меня, точно изголодавшийся зверь, и возьмет прямо возле порога не в силах добраться даже до дивана. Вместо этого мы просто молча стоим и смотрим друг на друга. Сейчас при ярком свете ламп, горящих в маленькой прихожей, я замечаю, что вид у Максима довольно усталый, руки заляпаны краской, как и его серая футболка, а еще на нем отлично сидят темно синие джинсы. Ах да, и он босой. Выглядит сексуально и как-то странно невинно. Я облегченно понимаю, что если я что и прервала, то точно не жаркий секс. Максим берет меня за руку, прямо как тогда, в первый раз, когда я была здесь, снова ведет меня к белому дивану. Его мольберты опять накрыты тканью, у меня возникает желание скинуть их и посмотреть над чем сейчас работает Макс. Но вместо этого мы садимся, и Максим берет одну мою ногу, кладет ее к себе на колени и расстегивает молнию на моем ботинке с высоким каблуком. То же самое он проделывает со второй ногой. Это действие кажется таким интимным, и в тоже время таким обыденным, словно Макс только тем и занимается, что помогает мне снимать обувь. Я смотрю на него в упор и понимаю, что безумно хочу его, и он так же хочет меня, я это ощущаю. Это витает в воздухе, который электризуется вокруг нас, сгущаясь плотным сексуальным напряжением. И абсолютная тишина. Максим отставляет мою обувь в сторону и смотрит в мои глаза. Он чертовски красив, это какое-то преступление быть таким красивым! Все его лицо, все его тело буквально пышет греховной красотой. Я нервно сглатываю, в горле стало совсем сухо, и конечно, Максим это замечает:

— Воды? — спрашивает он своим сексуальным хриплым голосом.

Я хочу сказать, что приехала получить обещанный секс, как средство снятия стресса, потому что у меня его было предостаточно. Хочу, что бы он взял меня прямо здесь на диване, и еще хочу увидеть его, наконец, обнаженным полностью. Но вместо этого таким же хриплым голосом отвечаю:

— Да.

— Хорошо, — его хищная улыбка возвращается, он поднимается с дивана и выходит из комнаты, а я не отрываю от него глаз, до тех пор, пока он не исчезает и не появляется снова с уже знакомым мне стаканом воды. Я быстро делаю несколько глотков, как только получаю стакан в свои руки, и протягиваю его назад. Он его забирает и тоже ставит на пол рядом с диваном. Затем проводит по моему лицу рукой, попутно откидывая волосы назад. Он гладит мою шею, медленно опускаясь к плечу. Эта прелюдия будоражит кровь во мне, заставляя желать большего. Когда он доходит до моей руки, потом до бедра, опускаясь туда, где заканчивается платье, из меня вырывается слабый едва различимый стон, и если бы в комнате не стояла такая пронзительная тишина, Максим мог бы его не услышать. Но он слышит, и его лицо украшает самодовольная ухмылка. Все это время он неотрывно следит за своими действиями, а я смотрю на него. Я чувствую, как платье медленно приподнимается, совсем как там, в темном закутке галереи, и тут его рука останавливается. И теперь он смотрит прямо на меня, выжидающе. Его глаза становятся совсем темными, а зрачки расширились от возбуждения. Он медленно наклоняется ко мне, а я сижу, не шелохнувшись. Я чувствую, как его дыхание щекочет ухо, а внизу живота все сжимается в сладком томлении.