Абигайль Кейси - Гадание на розах

— И какую сумму отхватил предприимчивый субъект?

— Семейная пара из Испании не пожалела четверть миллиона евро и присвоила темнобордовому цветку с повышенной махровостью имя своей дочери, погибшей в авиационной катастрофе.

— А еще говорят, что нравы испанцев испортила коррида.

Предварительно вежливо постучав в дверь, вошла строгая медсестра и подала раненому какую-то мутную жидкость в мерном стакане.

Георгий Орлов, морщась, проглотил микстуру.

— Какая гадость. Не похожа ни на испанскую мадеру, ни на японское саке, ни на шотландское виски, ни на мексиканскую текилу, ни на ямайский ром, а тем более на русскую водку.

Глория Дюбуа не замедлила с подколом:

— А что, все филологи так сведущи в крепких напитках?

— Да нет, просто мой друг, специалист по обэриутам, коллекционирует бутылки всех стран и народов.

— Понятно.

— Что понятно?

— Каждый новый экземпляр коллекции требует незамедлительной дегустации.

— Вроде того.

Георгий Орлов дождался, когда уйдет медсестра.

— А русские сорта роз имеются в природе?

— Предостаточно. Только в России полный разброд: от славянской мифологии до созвездий.

— Знаете, Королева, признаюсь честно: я на Родине ни разу не встречал розу, посаженную в грунт, если не считать дикого шиповника.

Георгий Орлов снова поморщился, ощущая живительное, но специфическое послевкусие.

— Анютины глазки. Левкои. Гортензии. Астры. Даже георгины, но только не розы.

— Странно. У нас роза официально, на высшем уровне давно признана символом Америки.

— Ох вы, янки чертовы, — и розу присвоили.

— Могу поклясться, что от Аляски до Техаса нет ни одного клочка земли, где бы не выращивались розы.

— Верю, верю.

Георгий Орлов демонстративно осмотрел экраны, окружающие постель.

— Да, Королева роз, похоже, наше общение идет мне на пользу.

— Значит, можно продолжать?

— И как можно подробнее.

— Англичане предпочитают коронованных особ. Разумеется, не забыв ни про казненную Марию Стюарт, ни про многочисленных жен Генриха VII, ни про царствующую королеву Викторию, ни про харизматическую Принцессу Диану, ни даже про вторую супругу принца Уэльского. Кстати, замечательный чайный сорт назван именем короля Георга!

— Ну вот и прекрасно — значит, имя уже заиграно, и глупо будет: две розы имени Георгия.

— Тогда назовем просто: Орлов!

— Нет, не получится.

— Почему? Звучит солидно: роза Орлова!

— Потому что есть алмаз с таким именем. И этот бриллиант в четыреста каратов венчает, ни много ни мало, царский скипетр. А скипетр, как и шапка Мономаха, является гордостью Оружейной палаты Кремля.

Георгий Орлов уселся поудобнее.

— Но я, конечно же, ценю, Королева, желание отдать мне самое дорогое!

Русский пациент коснулся здоровой рукой пальцев американской селекционерки.

— О'кей, — сказала Глория, ощущая приятную тяжесть крепкой ладони. — Тогда у меня еще один весьма щекотливый вопрос.

— Сколько угодно…

— Можно, я тебя провожу?

— Надеюсь, не в последний путь?

— Извини, я неточно выразилась.

— Извиняю.

— Я бы хотела попрощаться с тобой.

— Тебе не надоело меня хоронить?

— Опять ляпнула не то.

— Королева, соберись с мыслями.

Мужская ладонь ободряюще похлопала по девичьей.

— Соберись.

— В общем, я хотела бы сопровождать тебя до твоего дома.

— Пожалуйста! Я устроился в университетском кампусе, и весьма неплохо. — Георгий Орлов перенес ладонь на запястье чересчур разнервничавшейся голубоглазой американки. — По крайней мере, удобства не во дворе.

— Это что, русская народная мудрость?

Глория Дюбуа заставила себя улыбнуться.

А русский пациент нащупал пульс гостьи, подверженной резким перепадам настроения.

— Почти.

— Во дворе, — повторила Глория. — Но я имею в виду не кампус.

— Не понял.

— Я говорю о России.

— С чего ты взяла, что я собираюсь уезжать из Штатов?

— Я подумала, что твои родители после того, что случилось, не захотят мириться с твоим пребыванием здесь. — Глория скомкала край одеяла. — Что они непременно потребуют твоего возвращения. Чтобы ты не ринулся спасать очередную американку. Они найдут тебе на родине настоящую русскую девушку, и та вылечит тебя и от ран, и от америк, и от всяких прочих глупостей!

— Ну, Королева, не надо так сильно преувеличивать. Отец и мать у меня люди крепкие, к тому же я достаточно взрослый и давно все решаю сам.

— Значит, ты…

— Остаюсь! — Георгий Орлов многозначительно поправил лангетку с перебинтованной рукой. — Мне и тут неплохо… Когда не стреляют.

— Как я рада! — Глория, не сдерживая ликования, порывисто обняла русского пациента.

Георгий Орлов невольно застонал.

— Прости! Я забыла!

— Ничего, я тоже забыл…

Тут в палату шумно вторглась гранд-маман с бархатным ридикюлем, с которым обычно посещала банк.

— Так, дети мои, все готово к эвакуации!

— Ба, ты о чем?

— Деточка, я проконсультировалась с весьма знающими специалистами, они все убедительно посоветовали сменить нашему раненому обстановку. И я тоже считаю, что домашние условия будут способствовать скорейшему выздоровлению…

— Нет, я не позволю. — Глория Дюбуа поднялась и загородила русского пациента от слишком энергичной бабушки. — Я не позволю!

— Деточка, по заключению врачей, он вполне транспортабелен.

— Я не позволю отправлять Георгия Орлова вопреки его воле!

— Куда отправлять?

— Но ты же сама сказала, что домой.

Гранд-маман виновато улыбнулась.

— Прости, деточка, склероз проклятый. Конечно, к нам домой, в родовое гнездо Дюбуа. — Гранд-маман приблизилась к постели. — Если, конечно, раненый не будет против нашего особняка.

— Я — за!

Георгий Орлов поднял здоровую руку — и застонал сквозь зубы: резкое движение отдалось в простреленной области.

— А ты, деточка?

Глория, не ответив, обняла ту, которая всегда понимала толк и в розах, и в мужчинах, и во многом-многом другом.

— Не время для сантиментов.

Гранд-маман проследовала к оконным жалюзи, не позволявшим ни солнцу, ни любопытным заглядывать в палату.

— А всяким там газетным папарацци и пронырливым репортеришкам с телевидения мы устроим знатный аттракцион!

Гранд-маман, не нарушая маскировки, глянула на улицу.

— Пусть эти пятизвездочные апартаменты послужат для отвода глаз.

Гранд-маман перешла ко второму окну.

— Все оплачено на месяц вперед.

Гранд-маман приоткрыла жалюзи на дюйм.

— Пусть пресса считает, что русский герой находится в бессознательном состоянии, а спасенная им Глория Дюбуа стоически и беспрерывно дежурит рядом, позабыв на время о фитотроне и даже парижской выставке.

— Ба, но я уже решила, бесповоротно и окончательно, что ни в какой Париж, ни на какое открытие выставки я не поеду.

— Совершенно правильно, деточка! — Гранд-маман, расстегнув ридикюль, продемонстрировала авиабилет. — Через полтора часа я вылетаю к Эйфелевой башне и Елисейским полям.

Она подставила щеку под благодарственный поцелуй внучки.

А потом это было позволено и раненому.

— Кстати, наш медовый месяц прошел на Монмартре.

— Ба, я, конечно, безумно рада, что ты заменишь меня на официальных мероприятиях…

— И на фуршетах тоже не подкачаю.

— Но как вы там поладите с… Анфан-террибль?

— Ради тебя, деточка, поладим, не беспокойся. — Гранд-маман снова проверила наружную диспозицию. — Дети мои, надо поторапливаться, а то акулы пера своими опасными маневрами начинают меня нервировать.

— Может, замаскировать меня под парализованную старушку? — предложил сметливый русский. — Или под жертву пластической операции?

— Обойдемся без экстрима. Гранд-маман вынула из ридикюля кипу завизированных бумаг.

— Вас при полной конфиденциальности доставят в реанимационном автомобиле в одну частную лечебницу.

— Ба, но ты же говорила про наш особняк?

— Не перебивай старших, деточка.

И Глория Дюбуа ответила, как в далеком и счастливом детстве:

— Я больше не буду.

— Лишняя страховка не помешает. Если даже реанимационная бригада и проболтается ненароком.

— Вам бы возглавить Центральное разведывательное управление, — предложил русский пациент, едва удерживаясь от смеха.

— Конспирация, дети мои, нужна не только шпионам и разведчикам.

Гранд-маман снова прильнула к жалюзи.

— В частную лечебницу не прорвется никто и никогда, тем более что там заправляет мой… — Гранд-маман вступила в короткую схватку с прогрессирующим склерозом. — Как это по-современному… бой… бойфренд.

— Ба, не может быть!

— Деточка, но должна же я была хоть как-то утешиться после безвременной кончины мужа…

— Еще бы.

— Мой бойфренд отвезет вас в родовое гнездо Дюбуа и позже присоединится ко мне в Париже.

— Да, это будет сюрприз для мамули!..

В палату вошла строгая медсестра:

— Извините, но мне надо приготовить больного к транспортировке.

Георгий Орлов сморщился, как будто проглотил двойную порцию мутной противной микстуры.

Дамы вышли в тамбур, надежно изолированный от коридора.

— Деточка, пока я буду отдуваться за тебя в Париже, ты все-таки постарайся на досуге придумать название своей розе.