— Пусти её, — прозвучал голос из-под балаклавы.

— Серёжа, покажи. Что? Как же… Потерпи, я сейчас, — Наталья засуетилась возле сына, но её отодвинули в сторону. — Ты… потерпи мой хороший.

Мужчина в балаклаве разорвал рукав толстовки и осмотрел рану.

— Жить будет. Пуля прошла навылет. Где у этого толстого борова аптечка? Да не мельтеши, Наташа. Сядь на диван и не мешай! — скомандовал мужчина. — Артерия не задета, так что всё в норме. Потряхивает его из-за болевого шока.

Один из бойцов принес аптечку. Мужчина умело смазал края возле раны перекисью, наложил жгут ниже раны. Серёжка даже не пикнул.

— Нормально, хорошо боль сносишь. Настоящий боец растет, — подмигнул мужчина Наталье.

Вид глаза, подмигивающего в прорезь маски, зрелище не для слабонервных. Мужчина понял это и стянул балаклаву. Колесов Михаил Ефремович собственной персоной предстал перед Натальей и её сыном.

— Серёжа, родной. Как ты себя чувствуешь? — Наталья оглядела сына со всех сторон.

— Да нормально, мам. Скажи, а где это мы и как тут оказались? — бледный Серёжка старался не смотреть на руку.

— Вот и я хочу узнать это — какого хрена вы тут делаете? — спросил Колесов.

— Не надо выражаться при женщинах, товарищ начальник, — послышался за спиной голос Юрия.

Наталья радостно улыбнулась, когда увидела его в дверях. Один из омоновцев поддерживал его, но Юрий слабо трепыхался и пытался вырваться из мужских рук.

— Вот ещё один герой нашелся. Что же вас сюда всех потянуло-то? — Михаил Ефремович уселся на диван и оттолкнул ногой упавшую шахматную доску.

— Мы шли за Серёжкой. Его загипнотизировали и привезли сюда, — Юрий опустился на другой диван, рядом с Натальей.

— Меня загипнотизировали? — удивленно переспросил Серёжа.

— Ну, не сам же ты сюда пришел, — скривился Юрий.

— С вами всё ясно. Камеры — твоя работа? — Колесов кинул взгляд на Юрия.

— Да, помощники хорошо сработали.

— Это да, помогли нам прокрасться почти незаметно. Если бы не выстрелы, то вообще бы как балерины в пуантах прошли, — хмыкнул Колесов.

— Михаил Ефремович, а как вы тут оказались? Мы же вроде бы никого не вызывали, и ваш телефон был постоянно недоступен, — спросила Наталья.

Мужчина взъерошил короткий ежик волос, хмыкнул.

— В общем, Кадышев давно у нас был в разработке, но постоянно выскальзывал из рук. Скользкий, как головастик. А тут ты подкинула свой дневник… Нашли людей, которые подходили под твоё описание, известные авторитеты в воровском мире. Выложили им то, что ты писала, вроде как всё знаем и всё ведаем, надавили, где нужно, они и сознались. А как сознались, так и начала разматываться верёвочка, которая привела к Кадышеву. Откуда же мы знали, что вы тоже тут появитесь? Чуть не сорвали всю операцию, — пробурчал напоследок Колесов.

— И мы про вас не знали… Вы же не отвечали на мои звонки, — проворчала Наталья.

— Я не отвечал… Я знаю, почему я не отвечал и не намерен перед вами оправдываться. У тебя вон сына надо в больничку везти, а мы тут лясы точим. Да и мне ещё нужно допросить этих засранцев, — Колесов хмуро зыркнул на Наталью.

— С ними мой бывший муж едет, если пару раз он упадет со ступенек, то я не буду возражать, — крикнула вслед Наталья.

— Заметано! Наталья, на днях заскочишь к нам, на Лубянку. Дашь показания. Можешь приехать вместе со своим другом, — Колесов кивнул на Юрия. — И это… Мужу твоему бывшему тоже реальный срок светит. Он не просто так поднялся, а замешан в делишках Кадышева. Так что не скоро ещё сможете увидеться.

— Заметано, Михаил Ефремович, — серьезно ответила Наталья.

— Кхм, гражданин начальник, — обратился Юрий. — Они у меня пистолет забрали…

— Он пойдет как улика. Потом отдадим обратно, — Колесов вышел наружу.

Бойцы ОМОНа бродили по прилегающей территории, служебные собаки рвались с поводков, то и дело у кого-то из рации раздавались отрывистые команды. Атмосфера была напрягающей, но Наталья чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Она шла по расчищенной дорожке, рядом шли Серёжка и Юрий. В этот миг, она любила целый мир и готова была обнять его и сдавить в горячих объятиях.

«Лексус» стоял на том же месте, где его и оставили. Наталья поцеловала Серёжку и помогла ему сесть. Затем уселась сама на переднее сиденье и позвонила подруге. В нескольких словах она описала ситуацию, которая произошла с ними и спросила, не может ли их принять её знакомый, врач с седыми висками.

— Да, Ань, всё обошлось, сейчас едем в больницу. С Серёжкой всё нормально, кровь остановилась, но нужно показать врачу. К кому? Да ладно? И он сможет организовать? — Наталья повернулась к Юрию. — Едем в Склиф. Аня сказала, что нас будут ждать.

Дома мелькали, машины ехали, жизнь Москвы бурлила и шла своим чередом. Наталья несколько раз оборачивалась к Серёжке, но сын лишь подмигивал ей и просил не волноваться. Юрий вел машину аккуратно, словно вёз в багажнике крайне нестабильное взрывчатое вещество, объезжал все кочки и притормаживал на трамвайных путях.

В больнице к Наталье сразу же подошел Алексей Николаевич. С ним были ещё двое врачей. Они чуть ли не подхватили Серёжку и умчали его в белоснежные дали палат и процедурных. Наталья осталась заполнять бланки и документы. Медсестры с уважением поглядывали на неё, скорее всего, думали, что это какая-нибудь родственница депутата, раз приехала на дорогой машине и встречать её вышли сразу три доктора.

Спустя полчаса Алексей Николаевич вышел вместе с Серёжкой. Бледность с лица сына ещё не полностью сошла, но шел он гораздо увереннее. Да и выглядел также.

— Серёжа, как ты себя чувствуешь? Доктор, с ним всё в порядке? — Наталья подскочила со скамеечки, где просидела эти полчаса как на иголках.

— Да всё хорошо, мам. Правда, пока что придется походить с этим, — Серёжка показал на руку, которая покоилась на фиксирующей повязке.

— Он останется сегодня в больнице, переночует. Если завтра всё будет нормально, то сможете его забрать. Кстати, Аню сегодня Дмитрий уже забрал. Видели бы вы, как он нёс её — словно невесту из ЗАГСа, — улыбнулся Алексей Николаевич.

— Да уж, представляю. Спасибо вам, доктор. Я не знаю, как вас и благодарить, — улыбнулась Наталья и погладила сына по голове.

— Ну, мам, — нахмурился Серёжка. — Ты бы ехала домой, отдохнула, а то на тебе лица нет.

— Помню я, помню, что ты у меня взрослый и тебе не до нежностей. Ладно, тогда оставляю вас, но если что — звони.

Наталья чмокнула сына в лоб. Посмотрела, как сын идет в сторону больничной палаты и снова вернулась к заполнению документов. Алексей Николаевич постарался свести это заполнение к минимуму и тоже попрощался с Натальей.

Когда она вышла из ворот комплекса, к ней тут же подскочил серебристый «Лексус». Юрий открыл дверь и мотнул головой, мол, садись. Наталья откинулась на сиденье и закрыла глаза. Неужели всё закончилось? Неужели кошмар завершен? Серёжка завтра вернется домой и всё будет как прежде…

— Приехали, — тронул её за плечо Юрий.

Наталья очнулась, оказывается, она успела задремать. На улицу опускались сумерки. Она вышла и оглянулась на Юрия.

— Пойдем, — позвала она его с собой. — У меня ещё пельмени остались.

— Вот знаешь, чем мужчину завлечь, — усмехнулся Юрий. — Слушай, но мне бы домой, переодеться, да помыться.

Он вышел из машины, и Наталья подошла к нему почти вплотную. Он не отводил взгляда от сияющих голубых глаз. Даже мороз отступил перед жаром, который шел от них.

— У меня помоешься. Я пожертвую тебе халат. Юр, я не хочу сегодня оставаться одна, — Наталья потянулась и поцеловала его в губы. На этот раз она не думала о том — увидят её соседи или не увидят.

После обещанных пельменей и ванной комнаты Юрий улегся на диване в гостиной. Он не претендовал ни на что, просто пожелал спокойной ночи и ушел. Наталья легла в своей комнате, но через десять минут она встала и тихо прошла в гостиную. Она не могла иначе.

Юрий не спал. Это она увидела по блеску его глаз, которые сверкнули в темноте как две звезды. Она протянула руки и наткнулась на его ладони. Пальцы переплелись, и она растворилась в полумраке гостиной. В космической тишине раздавалось лишь дыхание и легкий скрип дивана.

Темнота скрывала под собой миллионы лучей разного цвета, они проявились, когда Юрий прикоснулся губами к обнаженной коже живота. Звезды начали вспыхивать и гаснуть, когда миллиметр за миллиметром он покрывал поцелуями её тело. Наталья успела забыть, как приятны бывают мужские прикосновения.

Звезды мелькали, за ними следовали метеориты, которые росчерками оставляли огненный след. Наталья сама превратилась в галактику, в огромное скопление звезд. И сейчас она соединялась с другой галактикой. Лучи и ответвления соприкасались и вызывали рождения Сверхновых. Космический лед таял от жарких прикосновений миллионов солнц, которые были заключены в коже двух существ.

Наталья изгибалась под ласками Юрия, чувствовала его в себе, прижимала крепче, так крепко, словно хотела слиться в одно целое. Она что-то говорила, стонала, металась. С каждым прикосновением внутри неё росло забытое чувство блаженства, когда оковы сбрасываются, и любое движение отзывается вспышкой удовольствия.

Юрий что-то говорил, но Наталья его не слушала. Её захлестывали волны наслаждения. Галактики соединялись между собой и образовывали новое скопление светил под названием «Любовь». Сердца пульсировали с огромной скоростью, казалось, что они норовят выскочить наружу. Дыхание опаляло, кожа горела, вскрики и движения убыстрялись.

Растущее блаженство накрыло Наталью с головой и заставило её биться в сладких судорогах. Рождение Сверхновой прошло так бурно, что Юрий тоже не выдержал. Два человека сжимали друг друга в объятиях и стремились передать партнеру каждую каплю блаженства, от которого их тела содрогались.