Ядро мысли о СОС (смерти отца Сережки) снова вспыхнуло ярко-ярко. Заискрилось и, казалось, осветило подъезд кроваво-красным цветом, словно в комнате проявки фотографий. Но даже при таком освещении лицо мужчины всё ещё оставалось в тени.

— От вас ничего не скрыть. Неужели это побочный результат вашей профессиональной деятельности? Но, можете не открывать коммерческие тайны. Я и в самом деле здесь по этой причине. До нас дошли слухи, что он настраивает против вас сына. Это очень некрасиво. К тому же это очень негативно сказывается на неокрепшей психике ребенка.

Что они ещё знают? Внутри желудка, там, где плескался недавно выпитый чай, снова пробежалась поземка и превратила влагу в ледяную лужицу, одну из тех, по которым любят прыгать первоклашки. Тот первый клиент появился после визита «честного бизнесмена»…

Главное — не показывать, что она знает. Она найдет эти камеры и… И что? Смысл в их поиске? Информация уже у них. Наталье стало неприятно, будто она находилась обнаженной перед толпой возбужденных мужчин, которые обсуждали её и при этом мерзко ржали. Словно она библейская блудница и нет рядом Иисуса, который бы оградил её от побития камнями.

— Вы знаете, у меня и так много проблем, чтобы ещё и это брать на свои плечи. Я думаю, что буду защищаться в суде. Мой адвокат уже сказал, что у нас есть шанс выиграть. Я… я думаю пойти законным путем.

В тусклом свете было видно, как разъехались губы мужчины. Игра света и тени сделали его лицо похожим на маску страшного клоуна из фильмов ужасов. Вместо улыбки оскал, вместо носа дыра, губы стали похожи на брыла бульдога. Он сделал ещё один шаг вперёд.

— Вы будете угрожать? — Наталья вжалась в дверь сильнее, почти слилась с железом.

— Нет, что вы. Всего лишь хотел выйти. Вы правы, уже поздно и пора домой. Жаль, что вы отказываетесь от нашей помощи. В качестве бонуса мы могли бы выдать того человека, который не первый раз калечит вашу машину.

— Я начинаю думать, что это ваших рук дело. Очень уж вы осведомлены о происходящем.

— Наталья Георгиевна, вы зря так думаете. Мы всего лишь деловые люди, которые не нарушают закон. По крайней мере, не были в этом замечены. Я настойчиво рекомендую вам найти визитку Антона Валерьевича и обсудить назревшую проблему. Мы можем справиться быстрее, чем государственные органы. Всего доброго, Наталья Георгиевна, спокойных снов.

Наталья отстранилась от двери, и мужчина вышел, улыбнувшись на прощание. Если вы видели, как улыбается питон, перед тем, как начать заглатывать жертву, то сможете понять чувства Натальи. Её передернуло от омерзения, но в то же время опять поймала себя на мысли, что снова не может вспомнить лица мужчины.

Она еле дождалась лифта и поднялась на свой этаж. Ключи тонко позвякивали в дрожащих пальцах. Войдя в квартиру и закрыв за собой дверь, Наталья с облегчением выдохнула. Она вытерла лоб и уставилась на влажные подушечки пальцев. Когда успела вспотеть?

— Сереж, ты дома? — тихо позвала Наталья.

В ответ тишина. Лишь послышался прыжок Мурлока, который выбежал на голос хозяйки. Вечно голодный кот тут же полез оставлять свою шерсть на колготках Натальи. Женщина заглянула на кухню — на столе не было бардака, который они оставили после посиделок. Тарелки вымыты, стол блистал чистотой.

Наталья на цыпочках подошла к двери сына и услышала легкое клацанье клавиш. Сережка не спал. Она постучалась, но никто не ответил. Так было раньше, когда он сидел в наушниках, возможно, сейчас тоже сражается на просторах виртуальной реальности. Наталья толкнула дверь.

— Сереж, ты почему ещё не спишь? — окликнула она сына, который и в самом деле был в черных наушниках на белобрысой голове.

Сережка вздрогнул от звука голоса, обернулся на мать и снял наушники.

— Мам, я тебя ждал. Решил немного убить время в вирте. Что случилось у Ирины?

— Ты знаешь, Сереж. Я хочу сказать, что очень люблю тебя, — Наталья села на краешек кровати.

— Я тоже люблю тебя, мам. Прости за мои слова. Ты и в самом деле старалась ради меня, — Сережка говорил, не поднимая глаз от пола.

Наталья не выдержала, подошла и обняла его. Он же прижался щекой к её боку. Как делал это раньше, когда пугался чего-то и подбегал к маме-защитнице. Как делал это, когда обнимал её и с губ срывался детский лепет о том, что он очень сильно любит мамочку и ни за что никому её не отдаст. Как делал это, когда радовался хорошим отметкам в школе…

Как перестал это делать совсем недавно, год или два назад. Когда принял для себя решение стать взрослым. В такие моменты дети начинают стесняться выражать публично свои эмоции по отношению к родителям. Вернее, выражать позитивные эмоции, негативные же сыпались незаметно для детей.

— Сереж, ты знаешь, что твой отец собирается забрать тебя у меня?

— Да, он говорил мне об этом.

Сережка не поднимал глаз. Его голос снова начал звучать глухо.

— А что ты думаешь? Ты хочешь к нему?

— Вряд ли. На кого же я тебя оставлю.

Наталья прижала его сильнее. На экране монитора качался компьютерный лес, закатное небо наливалось густой алой краской. Сбоку выскочило небольшое окошечко и раздалось агуканье, какое выдает «аська». «Сообщение от Гиневры» — гласило это окошечко.

— Так что там у Ирины? — торопливо спросил Сережка, когда увидел сообщение.

— У неё парня убили, Мишку.

Наталья сказала это и снова почувствовала, как глазам стало горячо. Слишком уж много она стала последнее время плакать. Это плохо, нужно прекращать. Её надо быть сильной, надо быть холодной, как лед, чтобы справиться со всеми невзгодами и жить дальше.

— Ого, ничего себе. Жалко её. Она хорошая девчонка, — Сережка оторвался от матери и косился на экран, где подергивалось окошечко с надписью.

— Да, жалко. Но ничего не поделаешь — судьба так распорядилась. А кто такая эта Гиневра? Знакомая?

Сережка смутился и чуть покраснел. Ладонь Натальи взъерошила мягкие волосы.

— Ну да, играем вместе, переписываемся.

— Ладно. Долго не засиживайся, а то утром не встанешь.

— Мам, так выходной же завтра.

— Уже сегодня, — Наталья посмотрела на часы. — Но всё равно. Ты же не хочешь его проспать?

— Нет, я ещё чуть-чуть посижу и лягу. Не волнуйся, утром проснусь нормально.

Наталья чмокнула сына в макушку и оставила его наедине с компьютерными монстрами и сообщениями от Гиневры. Зря Дмитрий говорил о том, что сыну нужно общение с девочками — сын общается, пусть и через экран монитора. А потом и вовсе начнет встречаться, дарить цветы, влюбляться и разочаровываться. Сражаться за них не только на виртуальных просторах.

Сражаться? Мишка тоже попробовал сражаться за честь девушки, а она даже заявление не хочет написать. Наталья не исключала того, что её запугали, но жизнь человека… неужели для неё это ничего не значит?

Слишком поздно звонить сейчас? А завтра она может и не решиться. Нет, она взяла мобильный телефон и, выбрав вызываемого абонента, нажала на сенсорный экран.

— Алло, — ответил раздраженный голос. — Слушаю.

— Доброй ночи, Михаил Ефремович. Это вас Снежана Королёва беспокоит.

— Слушаю, — снова отрывисто выплюнул собеседник.

— Извините, что так поздно вас беспокою. У меня к вам дело.

— Да?

— Его нельзя обсуждать по телефону, — замялась Наталья.

— Завтра в девять, возле твоего офиса, — после этого раздался щелчок отключения связи.

Наталья легла спать. Столько всего сегодня случилось, что она уснула, даже не донеся головы до подушки.

Утром же она поднялась ни свет, ни заря. Она и не помнила — когда последний раз просыпалась так рано в воскресенье, но дело не терпело отлагательств и, ровно в девять утра, гадалка сидела в черном «Лексусе» генерал-майора Колесова.

— Позавчера, в районе улицы Советской армии трое подонков убили одного моего хорошего знакомого. Судя по всему, их могут отпустить с условным сроком. У меня к вам просьба — сделайте, пожалуйста, так, чтобы они получили своё, — Наталья смотрела на крючковатый нос мужчины.

— Их будут судить. Они получат то, что заслужили, — буркнул Колесов. — Мне-то какая радость лезть в это дело?

— Вот здесь, — Наталья провела рукой по коричневой обложке дневника, — находятся воспоминания многих моих клиентов. Чтобы убедиться в достоверности, можете посмотреть на последнюю запись.

Колесов перелистал до последней страницы и уставился на записи о нем. Всего несколько секунд, и капельки пота выступили на покатом лбу. Наталья наблюдала за тем, как краска заливала лицо генерал-майора.

— Копии этого есть? — он зло взглянул на Наталью.

— Нет, это единственный экземпляр, — ответила гадалка.

— До свидания! — коротко бросил Колесов и кинул дневник на заднее сиденье.

— Значит, мы договорились? — Наталья взялась за ручку дверцы.

— Повторяю в последний раз — до свидания, — процедил Колесов.

Наталья вышла на улицу и машина тут же сорвалась с места.

Скрытые камеры

Охранник Сергей Анохин привык, что даже в выходные дни арендаторы не дают ему покоя. Однако этой женщине он почему-то всегда был рад. Даже в самом плохом настроении она, проходя мимо него, здоровалась и желала хорошего дня. И секретарша у неё тоже хорошая, всегда найдется минутка поинтересоваться здоровьем и узнать — как дела.

Наталья вернулась в свой офис. Прихваченные из Макдональдса кофе и пирожки не лезли в горло, но она продолжала их меланхолически жевать, оглядывая помещение офиса.

Где же могут быть эти камеры? Куда их могли спрятать?

Она прошла в другую комнату. Ткань на стенах, широкая кровать, мелкие отверстия ламп. Где-нибудь в цоколе лампочек скрыт тайный глазок? За тканью? Может, в изголовье кровати? На ней недавно она заглядывала в будущее программиста.