— Послушай мой дорогой внук, не темни, поясни, что тебе надо, а потом будем думать, я же тебе уже говорила, что в этой области полная дура.

— До поступления мне бы хватило вполне самой простенькой ионики, а нет, то простой акустической гитары.

— Так, зайдём в кафе пообедаем, а потом полазим по музыкальным магазинам.

В магазинах их ожидало полное разочарование, кроме советской гитары Брянского завода, которую Алесь назвал доской, ничего подходящего не было.

— Алесик, не печалься, в воскресенье пойду на толкучку и куплю тебе точно импортную гитару, я там видела, что продают, а домой вернёмся, позвоню своему другу, он в этих делах больше моего точно понимает и подскажет, где добыть тот инструмент, о котором ты мне говорил.

Не откладывая на после, Фрося позвонила Карпеке, на этот раз он сам поднял трубку.

— Привет Валерочка! Как твои дела, разобрался со своими бандитами?

— Фросенька, привет! Рад тебя услышать, разобрался, разобрался, послушал тебя, а куда тут денешься, пошептался с остальными ребятами из кооперативов, все теперь платят, накрыли нас надёжно.

— Валерочка, ты лепи свои сапожки, но думай о будущем, скоро они никому не нужны будут, помяни моё слово, границы становятся всё прозрачнее, кто будет покупать твои самопалы, когда на рынке появится импортная обувь — итальянские, испанские, финские и других западных стран сапоги, туфли и прочая обувь и вещи.

— Фрося, ты можешь мне что-нибудь посоветовать?

— К сожалению, нет, хотя, я бы лично, стала бы оптом скупать товар у поляков и перепродавать в розницу.

— Нет, подруга, это не по мне, буду пока лепить свои сапожки.

— Лепи, лепи, а мне подскажи, где можно купить фирменные электрогитары, электроорганы.

— Фроська, ты чего очумела, на кой это тебе сдалось, Аллу Пугачёву решила сместить с Олимпа?

Карпека от души веселился.

— А микрофоны фирменные тебе не надо?

— Подожди, сейчас спрошу…

И через минуту:

— Надо Валера, надо, два микрофона с подвижными стойками…

— Объяснишь или принимать, как есть?

— Валерочка, ко мне приехал семнадцатилетний внук из Питера, утверждает, что он классный музыкант. Так вот, мы поступаем с ним в музыкальное училище, покупаем пока что-нибудь попроще для подготовки к экзаменам, а если он поступит, то обещала купить ему навороченную электрогитару, поспрашай пока у своих знакомых, хорошо?

— Хорошо, подъезжай ко мне на работу на следующей неделе.

В воскресенье Фрося везла внуку с толкучки новенькую чехословацкую гитару «Кремону» — сказали, что в магазине она стоит сорок пять рублей, ей она досталась за семьдесят, плюс кожаный чехол за десятку. Фрося зашла в квартиру и с порога крикнула:

— Алесь, принимай первый подарок, оцени.

Парень вышел из своей спальни, спустил молнию чехла и присвистнул.

— Баба Фрося, это уже совсем неплохо, спасибо.

— Ну, ладно, успокоил, а то ехала и волновалась, что купила какое-нибудь дерьмо.

Алесь пропустил её слова и прошептал:

— Там маман моя сидит, тебя дожидается.

Глава 13

Фрося закусила губу — ага, доверяй, но проверяй. Нет, она не страшилась встречи с бывшей невесткой, хоть та ей была крайне неприятна, но делать нечего в её квартире находится гость, хоть и не желательный. Фрося зашла в зал и встретилась глазами с Настей, сидевшей в напряжённой позе в одном из кресел. При виде бывшей свекрови та поднялась на ноги и сделала два шага на встречу.

— Ефросинья Станиславовна, здравствуйте! Понимаю Ваше удивление, но я рада, что пренебрегла всем и явилась, чтобы спасти ситуацию.

— Здравствуй, Анастасия! Тебе было проще не отпускать ко мне Алеся и тогда, не надо было бы спасать сложившуюся ситуацию, не выпуская её из своих рук.

— Но от Вас, ничего особо не требовалось, просто подать документы в МГУ или МВТУ, а я приезжаю и, что обнаруживаю, сидит мой оболтус и штудирует сольфеджио.

— Анастасия, я не поняла слово, которое ты произнесла, но ты попросила проследить за его поступлением, я и проследила, документы поданы в вуз, в который он желал поступить, а в какой ты хотела его определить, ты до моего сведения не довела.

— Ефросинья Станиславовна, ведь он получил от нас чёткие инструкции.

— А ты на меня голос не поднимай, это твой сын, с ним сама и разбирайся.

Обе женщины впились взглядами друг в друга — Фрося не видела свою невестку почитай со дня их свадьбы с Андреем. Она, не то, что постарела, но как-то увяла, хотя по-прежнему была худенькой, с гладким лицом, но глаза потухли и тонкие губы капризно опустились к низу, делая лицо злым и неприятным.

— Простите, Вы, не стоите того, чтобы я на Вас тратила свои нервы и время. В какой-то момент подумала, что возьмёте на себя то, что сами не додали внуку, да и за папашу его попробуете реабилитироваться, ведь он за последние пять лет полностью отдалился от своего сына, по которому до того слёзы крокодильи проливал.

— Ты всё сказала? А, если всё, то можешь собирать манатки и катиться из моей хаты, а оправдываться мне перед тобой не в чем. У меня душа болит о пропавшем моём сыночке, а свои проблемы, будь добра, решай сама, парень, слава богу, жив и здоров, а куда ему поступать и кем стать не мне решать, а ему самому.

— Ах, самому… Ничего не скажешь, хорошая бабушка, своих детей, небось, всех по высоким местам распихала, а моему единственному сыну роль музыкантика в ресторане определила.

Фрося стиснула губы и прошептала:

— Уйди Анастасия, мне не хочется спорить с тобой и что-то доказывать, повторяю, мне есть без тебя, о чём и о ком думать.

— Вы, как были базарной бабой, ею и остались, а вместо того, чтобы думать о будущем своего внука, пытаетесь меня разжалобить своими страданиями о давно погибшем бестолковом сыне, который сам искал на свою голову приключений и нашёл гибель…

Фрося не успела ответить на последние злые беспощадные слова бывшей невестки, в зал ворвался Алесь.

— Мама, как ты смеешь такое говорить, мне за тебя стыдно, я уже собрал свою сумку и чемодан, можем отправляться на вокзал.

Он подошёл к Фросе и крепко её обнял.

— Прости бабуля, я рад, что по-настоящему познакомился с тобой, ты натуральная, а они все там в Питере гнилые, я к тебе ещё приеду.

Алесь ухватил мать за руку и повёл в прихожую. Фрося их не провожала, а только вздрогнула, когда за ними хлопнула входная дверь. Виски сдавила жуткая боль, сердце суматошно колотилось в груди, она зашла на кухню и напилась холодной воды. Затем, заглянула в комнату, где ещё несколько минут назад находился Алесь — в глаза сразу бросилась новая гитара, лежащая на тахте, так и не расчехлённая, а на столе, раскрытая книга с какими-то непонятными значками, по всей видимости, та, о которой говорила Настя. Вот и всё, как стремительно появился в её жизни Алесь, так и исчез, а парень, похоже, хороший, ведь за несколько дней проведённых вместе они уже слегка притёрлись друг к другу. Через два дня, как и обещала, она заехала в кооператив к Карпеке. Тот сидел над лапой, на которую было натянуто голенище будущего сапога и приторачивал к нему подошву с изящным каблуком.

— А, Фрося, присаживайся, сейчас две минуточки и буду свободен.

Она присела на стул, стоящий напротив и осмотрела убогое помещение и его хозяина. Валера явно сдавал, похудел, щёки ввалились, некогда шикарная тёмно-русая шевелюра густо покрылась сединой, понуро опущенные плечи ежеминутно вздрагивали в нервном тике, это уже был не тот блестящий заведующий сапожной мастерской, который ногами открывал любые двери.

— Что Фросенька, так внимательно изучаешь мою наружность, похеровел?

— Сам знаешь, зачем тебе мои комментарии.

— Так и в твоём облике не видно особого блеска… рассказывай пикантные подробности, на кой хрен тебе сдались те музыкальные инструменты, любопытно всё же.

— Ах, Валерочка, а уже не нужны.

И она поведала ему короткую историю, появления внука, про не лёгкую притирку с ним, а затем, как в её дом ворвалась бывшая невестка и со скандалом увезла своего взрослого парнишку обратно в Питер.

— Фросенька, в таких случаях говорят, «баба с возу, коню легче», но что-то мне подсказывает, что ты глубоко переживаешь о случившемся, похоже, парнишка запал в твою душу.

— Запал Валера, запал, но ещё думаю, что он нужен был мне, как глоток свежего воздуха, чтобы отвлечь от постоянных тяжёлых мыслей о Сёмке.

— Фросенька, а тебе не кажется, что уже пора чем-нибудь заняться, сколько можно жить, жалея себя, постоянно царапая рану, её этим не излечишь.

— Валерочка, Валерочка, я эту рану не царапаю, она меня царапает, а точнее, рвёт душу на куски. Ты говоришь, что мне надо чем-то заняться, так я и сама знаю, что надо, но ни к чему душа не лежит. Вот, на днях была на толкучке, что-то по мелочам продала из старых запасов, купила, не пригодившуюся гитару, но нет больше в душе подъёма и, если честно, в новой жизни я, как и ты, не могу найти своего места, наверное, наше время прошло, сегодня совсем другие подходы и размахи.

— Зря ты Фросенька, ставишь на себе крест, тебе бы лёгкий толчок и многих бы ещё за пояс запихнула, а вот мне хана.

— Ты о чём?

— Ах, подружка, остался я без кола и двора, Галка после работы на стройке превратилась в примитивную бабищу. Я же тебе не рассказывал, а бывает возвращаюсь домой, а там на кухне сидят её забыулдыги с прежней работы на стройке и пьют горькую.

— А ты, что?

— Что я… а ничего, сажусь и пью вместе с ними, а куда мне деться, на улицу ведь не пойдёшь, а своего угла я лишился, вот какая картина.

— Валера, чем я могу тебе помочь, ты же знаешь, я для тебя всё сделаю, что в моих силах.