— Танюха, уже третий час, надо пошевеливаться.

— Мамочка, ты меня удивляешь, я такой тебя давно не видела, а может быть, и вовсе никогда ты не была такой в моём присутствии. Тихо, тихо, не нервничай, куриному бульону вариться самое большое пол часа, а окорочка сейчас замаринуем и поставим в духовку, затем, приготовим клюквенный морс и поставим охлаждаться на балкон. Не волнуйся ты так, к четырём всё будет готово.

Всё получилось, как и говорила Таня, к полчетвёртому только окорочка продолжали запекаться в духовке на маленьком огне, а стол уже ломился от холодных закусок. Невестка ни о чём не расспрашивала свекровь, хотя раз за разом кидала в её сторону полные удивления взгляды. Ещё больше её поразило, когда Фрося удалилась в свою спальню и долго оттуда не выходила, а появилась только тогда, когда раздался звонок в двери и она бросилась её открывать. На пороге стоял Валерий Иванович собственной персоной, держа в руках, в хрустящем целлофане букет красных роз.

— Фросенька, а мой сюрприз уже на месте?

— Проходи, проходи, Танюшка, поухаживай за своим прежним боссом и проводи его в зал, а я подушусь и к вам присоединюсь.

Фрося, застыв с губной помадой в руках у зеркала, снова увидела, смотрящие на неё глаза, горящие сапфировым блеском.

Глава 30

Стрелки на часах перескочили четырёхчасовую отметку и медленно поползли по циферблату, Марка с гостем так и не было. Карпека, глядя на шикарно обставленный стол, истекал слюной и уже несколько раз обращался к Фросе с предложением, накатить по маленькой, тогда и ждать будет веселей. После того, как прошло полчаса ожидания и, тягостная атмосфера за столом дошла до эмоционального взрыва, Валерий Иванович зароптал:

— Фроська, да, плевал я на все сюрпризы в мире, давай я накачу стаканчик и поеду домой, у таксиста прикуплю бутылёк и с Галкой посидим интилигентненько под телевизор…

В этот момент раздался долгожданный звонок в двери, и Фрося устремилась в прихожую. С запахом мороза и хорошего мужского одеколона в квартиру вошёл Марк, а следом переступил порог щупленький не высокий мужчина, по внешнему виду, чем-то напоминающий её Семёна, да, и по возрасту ненамного старше. Марк обнял Фросю, чмокнул её в щёку и вручил объёмный пакет с подарками:

— Фросенька, это Леон, прошу любить и жаловать, подарки рассмотришь попозже.

И, повернувшись к иностранному гостю, заговорил на английском. Когда-то Фрося по рекомендации Марка взялась была за изучение этого языка, но за последние годы он испарился из её мозгов, а точнее, кое-что она понимала, но произнести не могла ни слова. На приветствия и улыбки американца, она только что и могла, бесконечно повторять одно слово благодарности. Чтобы быстрей скрасить неловкость, возникшую при встрече, Марк взял под локоть иностранного гостя и повёл в зал, из которого навстречу им, выходил, опираясь на палочку Карпека.

— Ба, вот это действительно сюрприз, стоило ради этого столько времени сохнуть возле обильного стола!

Мужчины крепко обнялись.

— Валера, Валерочка, как я рад тебя снова видеть. Я ведь перед тобой за Фросю в неоплатном долгу.

— Марик, какие долги, ты мне подарил возможность, обрести самого надёжного и доброго друга.

Мужчины стояли обнявшись, и хлопали друг друга по плечам, забыв обо всех окружающих. Фрося, наконец, не выдержала:

— Ну-ну, вы тут не одни, давай Марик будем знакомить и знакомиться.

Мужчины, смеясь, разомкнули объятия.

— Валера, это Леон, мой американский деловой партнёр, отличный человек…

И начались рукопожатия, улыбки, смешки неловкости и не привычно для этой квартиры зазвучали слова на английском языке, с ролью переводчика успешно справлялся Марк. Тем временем, Фрося заскочила на кухню и сорвав с Тани передник, потащила её знакомиться с гостями. От смущения молодая женщина покраснела и потупила глаза, протянув руку для знакомства Марку.

— Девушка, подними глаза, дай посмотреть на избранницу Семёна, с которым я был очень хорошо знаком, он даже мне родственником приходится.

Таня распахнула свои пушистые ресницы и одарила гостей яркой зеленью глаз.

— Я про вас тоже много слышала от мамы Фроси.

— Хорошего?

Марк улыбался, зачарованный красотой молодой женщины.

— Всякого…

И, Таня улыбнулась в ответ. Все расселись за столом, улыбаясь и подшучивая друг над другом, американский друг Марка явно не вписывался в компанию. Карпека уверенным движением взял в руку, стоящую на столе водку и глянул на Марка:

— Что, дружбан, водочки… или по-прежнему предпочитаешь армянский коньячок?

— Водочки Валера, водочки, в Америке русские становятся такими патриотами, что диву даёшься, даже майки носят красные с серпом и молотом и с аббревиатурой СССР.

Кроме Марка с Карпекой, все чувствовали себя неловко за столом, камнем преткновения стал языковый барьер, а старые друзья, очарованные встречей будто бы и забыли о других присутствующих, провозглашая и провозглашая пафосные тосты. Смущённо улыбающийся Леон каждый раз чокался с разошедшимися друзьями, но отпивал только глоток из своей единственной налитой ему рюмки водки, почти не прикасался к закускам и изучающим взглядом посматривал на всех присутствующих. Фрося не выдержала:

— Ребята, вы совсем обалдели, ладно мы с Танюхой, но пожалейте гостя, не понимающего ни слова из вашей стрекотни.

Марк опомнился и стал переводить шутки и воспоминания друзей, но от этого не стало комфортней за столом, потому что не профессиональному переводчику явно не хватало английских слов, чтобы объяснить все нюансы жизни в Советском Союзе. Таня, чтобы сгладить неловкость, стала освобождать стол от некоторых холодных закусок, готовясь подавать горячее, Валера вышел на балкон перекурить, и добровольный помощник завязал беседу Фроси с американцем. Тот с видимым интересом задавал Фросе всевозможные вопросы, касающиеся её жизни в Москве, и вдруг попросил рассказать её о том, как она спасла во время войны еврейскую девочку и также сообщить, где та девочка находится теперь и чем она занимается. Для того, чтобы начать рассказ об Анютке, Фросе пришлось объяснить, где она жила, в какой семье воспитывалась, пришлось рассказать гостю, как она появилась в Поставах, как жила у дальних родственников, о своём неудачном замужестве, об Алесе и ксёндзе Вальдемаре… Вдруг Леон спросил её что-то по-польски и Фрося, не задумываясь, ответила на том же языке, и тотчас спохватилась, зажав рот рукой, во все глаза глядя на американца. Все были обескуражены не меньше Фроси, даже Марк опешил. Он что-то спросил Леона по-английски и тот со смехом ответил и опять обратился к Фросе на польском языке. Женщина уже пришла в себя и легко повела разговор с гостем на родной речи. Она отметила особый американский акцент, но изъяснялся мужчина достаточно ясно, а понимал, похоже, ещё лучше. На вопрос Фроси, откуда у него такое хорошее знание польского языка, тот со смехом поведал, что его бабушка так до смерти не выучила английский и со своими близкими разговаривала сугубо на нём, хотя хорошо владела и идишем. Компания за столом развалилась на две части. Обрадованный Марк, как только в его услугах перестали нуждаться, тут же полностью переключился на разговор с другом и вторая бутылка водки уже была на исходе. Таня сидела рядом с Фросей и Леоном и старательно ловила мелькающие в разговоре знакомые слова и имена. Леон оказался внимательным и душевным собеседником, не навязчиво он допытывался в некоторых моментах рассказа Фроси до интересующих его мелочей, а иногда только слушал, подперев рукой подбородок. Фрося, конечно, была предупреждена Марком об особом статусе гостя, поэтому она без всяких околичностей, откровенно обсуждала с Леоном всякие детали из биографии её пропавшего в Афганистане сына. Поинтересовался американский гость материальным положением семьи её сына и спросил, как они отнесутся к тому, что он от себя лично окажет некоторую денежную помощь, воспитывающей без поддержки государства детей, жене Семёна. При этих словах он обернулся к Тане, и утонул в её широко распахнутых зелёных глазах, в которых светилась оживающая надежда.

— Пани Фрося, переведите своей невестке, что, если её муж и ваш сын жив, мы всё сделаем для того, чтобы его обнаружить в Афганистане и вызволить оттуда, каких бы это не стоило денег.

— Пан Леон, вы сказали мы?

— Да, да, я всё сделаю от меня зависящее, чтобы заинтересовать влиятельные еврейские организации. Пусть только господь дарует ему жизнь, а мы своих в беде не бросаем.

Глава 31

Во время беседы с Фросей, Леон попросил приготовить ему чашечку кофе, а, справившись с ней, засобирался уходить, заверив Марка, что отлично самостоятельно доберётся до гостиницы на такси. Хорошо уже выпившие друзья обрадовались возможности продолжить свой задушевный разговор, разлив остатки второй бутылки водки по рюмкам. Таня вызвалась доставить гостя на своей машине:

— Мама Фрося, мне всё равно надо уже ехать домой, ты же знаешь нашего Сёмочку, ещё начнёт капризничать перед сном, а если его вовремя не уложишь, устроит вырванные годы.

— Езжай Танюха, я посижу немного ещё с мужиками, а потом развезу их по домам, а сама заскочу к тебе и заберу Алеся.

Фрося с Леоном долго сердечно прощались в прихожей, заверяя друг друга, как они были счастливы познакомиться, а молодой мужчина заявил, что в случае, если он вновь появится в Москве, то обязательно навестит этот гостеприимный дом и его обворожительную хозяйку. Закрыв за американским гостем и невесткой двери, Фрося вернулась в зал, где застала двух изрядно выпивших друзей, горячо обсуждающих нынешнее положение политики и экономики в разваливающемся Советском Союзе.

— Марк, ты пойми, власть горбатого дышит на ладан, всякие там Лигачёвы держат его партийным уставом, а Ельцины развернули плечи и прут напролом к той же власти, и я не уверен, что её не добьются, за ними студенческая молодёжь и прогрессивная интеллигенция.