— Ленуська, возьми шоколадочку.

Девочка потупила глаза, но угощение приняла.

— Танюха, твоя копия, красивая девчурка.

Пусть пока займётся шоколадкой, мне срочно надо с вами поговорить.

Семён понял по матери, что та не расположена дальше к шуткам и уселся на скамейке по другую от неё сторону, и обнял за плечи.

— Мамулечка, я знаю, что доставил тебе за последнее время кучу переживаний, ты прости меня, но я не могу, никак не могу иначе, а здоровье мне твоё не безразлично, и я переживаю за тебя не меньше, чем ты за меня, но опасаюсь лишний раз о себе напоминать, потому что ничего существенного в моей жизни не происходит.

— Ой, ли?

Сёмка кинул быстрый взгляд на Таню.

— Понятно, для тебя уже не секрет, что на днях выхожу на работу, моя должность теперь инженер-лаборант с окладом сто сорок рубчиков, плюс квартальная премия.

— Вот, и хорошо, будешь полезным делом занят и копейку в дом приносить.

— Про пользу пока не знаю, а то, что копейки, так это точно.

— Не хандри сын, сам говорил, надо с чего-то начинать, а ты у меня везде пробьёшься, таких настыр ещё надо поискать.

— Весь в тебя.

— Куда мне до тебя, у меня даже среднего образования нет, а ты у меня без пяти минут доктор наук и это в твои двадцать шесть лет!

Семён рассмеялся так, что скамейка зашаталась.

— Мамуль, будь моя воля, я бы тебе докторскую степень дал сразу в нескольких направлениях наук.

Фрося от удовольствия зарделась и посмотрела на улыбающееся лицо Тани.

— Танюша, к тебе он тоже подходит с таким подхалимажем, хотя прости, ты такие вопросы не любишь.

— Вопросы нет, а подхалимаж его люблю, он это делает так естественно, что хочется верить.

— Ну, ладно, поверю и я.

Так, дети мои, слушайте внимательно свою бестолковую мать.

Завтра я улетаю в Мурманск…

С лиц молодых людей тут же сбежала улыбка.

— Мамуль, ты это серьёзно, решила попутешествовать?

— Серьёзней некуда, но путешествие моё носит не ознакомительный характер, мне надо срочно помочь нуждающимся во мне людям, но об этом пока не будем, а лучше выслушайте то, что непосредственно касается вас.

Я уже знаю, что Андрей продал мою старушку и вы без колёс. Сёмка, чёрт бешенный, побьёшь мою красотку, получишь от меня так, как в детстве ни разу не получал!

— Мамуль, вопросы хоть задавать можно?

— После того, как я всё опишу в лучшем виде и то в краткой форме, и по делу.

Так, продолжаю — уезжаю на не определённый срок, поэтому моя квартира в полном вашем распоряжении до тех пор, пока я не вернусь, а это будет не раньше, чем месяца через два-три.

Сёма, завтра отвезёшь меня в аэропорт и заодно, заберёшь в своё пользование машину, возражений не принимаю, будете ездить на дачу, а закончит Анжелка школу, как и в предыдущие годы Танюха, переберёшься с детками туда на проживание.

Куда я еду сказала вначале, зачем, говорить не буду, потому что и сама пока до конца толком не знаю, многое буду решать по ходу дела.

Сёма, вернётся из Польши Андрей, поставишь его в известность о моём отъезде.

Ну, можно сказать, что уже готова отвечать на ваши вопросы.

— Мамуль, двадцать четвёртого июня мы с Таней расписываемся в райисполкоме, ты к этому времени вернёшься?

— Вот, это да, поздравляю, мир да любовь!

Фрося оторопела, не только она могла ошарашивать своими поступками и перемещениями, сын ей в этом нисколько не уступал.

— Сёма, я позвоню накануне, если смогу, то вернусь, а если нет, то заранее поздравляю. Ведь это уж только формальность, не правда ли?

— Для посторонних формальность, а для нас с Таней это настоящая свадьба.

Танюшка, ты согласна со мной?

— Согласна, потому что для меня это будет самый счастливый день — я буду выходить официально замуж за любимого человека.

— Танюшка, ты забыла ещё сказать, что и за любящего.

— А, это ты любишь, ты и говори.

— Так, ребята, это вы обсудите и без меня, а я поехала, надо чемодан паковать, к Насте заехать и Анютке письмо написать, что-то от неё нет никаких вестей, а пора бы.

Глава 60

Распрощавшись с сыном и с не официальной пока невесткой Фрося помчалась к Насте.

В деревню она добралась уже в сумерках.

Подруга всплеснула руками:

— Госпадарушка моя хорошая, а чего это ты на ночь глядя, завалилась ко мне, аль что-то случилось?

Я звонила уже несколько раз, хотела выяснить, что тебе врач сказал, а тебя, как корова языком слизала.

Фрося обняла подругу.

— Настюха, я завтра улетаю в Мурманск, на работу только утром заскочу бумаги подписать и с Валерой кое-что уточнить.

— Ты, что моя хорошая, надумала, вот так взять и с бухты-барахты полететь, там что-то плохое произошло или твой милёнок тебя позвал?

— Настенька, только не смейся, он ещё даже не знает, что я к нему прилечу.

— Так, что ты надумала тогда?

— Понимаешь, ему без меня не справиться.

И Фрося без утайки передала подруге ситуацию, сложившуюся у Олега.

— Миленькая, ты ведь сама плохо себя чувствуешь, а собираешься горы там у них сдвинуть.

— Настюха, так я плохо себя чувствовала до тех пор, пока не приняла это решение.

И Фрося засмеялась.

— Вот, такая я дура, мне подавай трудности, тогда я живу, а, главное…

Она посерьёзнела:

— Ему же плохо, а я могу помочь, так, что сидеть мне и жалеть себя и пить капельки, а там дорогой человек будет разрываться на части.

— Фросенька, а вдруг он разозлится на тебя за твой приезд, у него ведь там жена.

— Жена…

Фрося тяжело вздохнула:

— Жалко мне Вику, очень жалко и я всё сделаю, чтобы облегчить ей жизнь, чтобы она могла хоть немножко получать радости в этом страшном её положении.

Ты Настенька, не представляешь какая Вика хорошая.

— Моя ты госпадарушка, какая ты, ненормальная.

— Ну и пусть не нормальная, ну и пусть, даже смешная, но другой я быть не могу.

Полезу я подпол за денежками, не густо у меня осталось, ведь не собиралась ехать, но ничего пока хватит, а вернусь, что-нибудь придумаю.

Фрося выгребла все рубли свои до копеечки из тайника и заодно, прихватила на всякий случай ювелирный набор, состоящий из кольца, браслета и колье с изумрудами, который ей когда-то подарил Марк.

Пару тысчонок за него точно можно выручить, а у неё он лежит без дела, куда она его оденет и с кем ей теперь куда-то выходить, да, и других украшений ещё малость осталось.

Ах, надо Танюше сделать подарок к свадьбе, к её карим глазкам подойдёт кольцо с рубином, нечего даже думать о том, что она вернётся к этому дню.

Ах, Сёмка, Сёмочка, какую ты на себя взваливаешь обузу, разве могла она подумать, что её сынок, покоритель девичьих сердец так западёт на женщину с двумя детьми, а он вон каким выглядит заботливым семьянином и детки Тани к нему льнут.

Старшие её сыновья по разным причинам своих покидали, а этот к чужому порогу прибился.

Кто его знает, не появился бы в жизни у Тани Семён, то, возможно, поболтался бы по свету и вернулся её муж-путешественник, пришёл бы к ней с повинной и приняла бы, куда делась, одной тяжко мыкать свою бабскую долю.

Фрося завела машину и собиралась уже тронуться с места, но из хаты выбежала Настя и постучала в оконце рядом с водителем.

Фрося крутанула ручку, стекло опустилось.

Настя просунула руку в распахнутое окошко автомобиля:

— Госпадарушка, не побрезгуй моими денежками, прими от меня пятьсот рубликов, они тебе знать в твоих дорогах понадобятся, не отказывай мне, пожалуйста, это от чистого сердца.

Фрося не говоря ни слова, раскрыла ладонь и, приняв деньги, поцеловала руку сердечной подруги, и, смахнув слёзы, набежавшие на ресницы, тронулась с места.

Дома, прежде чем засесть за письмо к Анютке, посчитала свою наличность — ну, ничего страшного, вместе с подарком Настюхи набирается почти две тысячи.

На первое время за глаза хватит, а нет, украшения пойдут в ход.

Письмо к дочери получилось сумбурным и в нём было больше вопросов и пожеланий, чем рассказов о себе.

А, что она могла особенного написать о себе на данный момент, живёт словно куколка бабочки в коконе.

Так, та куколка, в конце концов, превратится в порхающую красавицу, а она…

Чемодан собрала за считанные минуты.

Благо, на пороге лето, все одежды и обувь лёгкие, прихватила на всякий случай парочку вещей потеплей, всё же, как не крути, а на север летит и затянула замок.

Утром заберёт в кассе аэрофлота, заказанный накануне билет на самолёт, заедет к Валере за расчётом и всё, до свиданья Москва.

Уже сидя в самолёте, она с трудом и волнением вспоминала весь сегодняшний, суматошный день.

Как собиралась забрала в кассе аэрофлота билет, а затем, часа два отсидела в кабинете у Карпеки, который больше её не распекал, а внимательно выслушал, дал кое-какие ценные советы и вручил ей пакет:

— Фросенька, тут пять пар моих фирменных босоножек, загонишь там на толкучке, лишними деньги не бывают, прости, сейчас наличных кот наплакал, все в материал вложил, это мой скромный вклад в твоё доброе дело, если, что-нибудь там пойдёт не так, звони, срочно найдём выход, своих не бросаем.

Загодя заехала к Семёну с Таней, поднялась наверх и тепло распрощалась с прослезившейся невесткой, по-другому она у Фроси уже не воспринималась, и вложила в её руку бархатистую коробочку с кольцом:

— Танюша, это мой скромный тебе подарок на вашу с Сёмкой свадьбу, будьте счастливы, любите и не обижайте друг друга.

Любовь бывает проходит, а обиды помнятся до конца жизни, по себе знаю.