Овсей Фрейдзон - Фрося. Часть 3

Аня натянулась, как тетива лука, но, увидев озорные огоньки в глазах матери, улыбнулась в ответ:

— Мамуль, я ведь могу и санитаркой вместо тебя, всё поближе к медицине.

— Ну, и отлично, мысль, кстати, неплохая.

— Ой, мама, мы с тобой совсем заболтались, Марк Григорьевич сигналит, слышишь.

К удивлению Фроси и Ани, в машине кроме Марка находилась Соня, которая сразу обрушила свой словесный поток на новых слушателей:

— Девочки, в последний момент мне позвонили со школы и сообщили, что отменили педсовет, и я воспользовалась случаем, вместе с вами сделаю покупки для дачи, и даже останусь там на несколько дней.

Ох, и отдохну, наконец, от всех этих учеников, коллег, тетрадок и методической литературы, кухни, уборки…

— И, заодно от меня…

Это врезался в тираду жены голос Марка.

— Ну, тебя, допустим, я вижу немного, то на работе пропадаешь, то за преферансом до утра просиживаешь, здоровье совсем не бережёшь, лучше бы на даче со мной несколько дней провёл, вон, и на юг отправляешь меня одну с девочками, как будто тебе отдохнуть самому не надо…

— Соня, Соня, остановись, кому твоя информация интересна, вон, забеги, купи сладости для детей, а мне тут надо парочку слов Фросе с Аней сказать, поверь, их это больше интересует, чем твоя трескотня о твоих делах личных.

Тут, Марк был не совсем прав, для Фроси эта информация из уст Сони, не была безразлична, оказывается у этого серьёзного мужчины всё-таки были слабости.

Что такое преферанс она знала отлично, ведь мама Клара тоже увлекалась этой картёжной игрой, и даже пыталась научить их с Сёмкой расписывать пульку, когда уже не могла выходить из дому.

Назойливая память возвращала и в Таёжный, именно в преферанс уходил играть по субботам Алесь в свою высоко интеллектуальную компанию, что и стало причиной, окончательного разрыва между ними.

Кроме того, Соня в желании выдать полную информацию о своих планах и задачах, поведала, что Марк скоро останется один в Москве, и Фрося подумала, что, наверное, всё же хорошо, что она в ближайшее время уедет в Сибирь, подальше от соблазна.

Из размышлений её вывел голос Марка:

— Вчера вечером я оторвался немного, расписали пулечку, то есть, сыграли партию в преферанс, водится за мной такой грешок, но дело не в этом, там был один товарищ, с которым я пошептался в перерыве, он близок к той работе, которая связана с нашим героем, твоим мужем Аня, кое-что узнал новенькое…

Аня, вся подобралась и устремила свои огромные глаза на мужчину.

— Он, этот товарищ, сказал, что следствие по этому делу долгим не будет, все факты твоего Миши деятельности известны, основную часть сионистского подполья арестовали, большинство будет в течение короткого времени выпущено из страны, а такие, как твой муж, будут отбывать срок, а это может быть и десять и пятнадцать лет заключения.

Так вот, тебе необходимо в ближайшее время явиться к следователю твоего мужа и попросить о свидании.

Я постараюсь кое-кого заинтересовать, чтобы это свидание состоялось и как можно быстрей, ты должна со своим мужем определить ваше будущее…

— Я сегодня пойду, скажите только куда…

— Посиди ты несколько дней на даче, мне скажут, когда это будет нужно, тут нельзя наломать дров, я и так, влез туда, куда обычно носа не сую, скажи маме спасибо…

Нет, Аню определённо раздражал этот человек, но её судьба сейчас во многом зависела от него, и она сдержала готовые вырваться слова негодования, и почти шёпотом произнесла:

— Я маме всей своей жизнью обязана, вам, спасибо, что принимаете участие в таком опасном деле.

— Ну, для меня опасность, риск и вера в удачу неотъемлемы.

Он усмехнулся, и заметил:

— Возвращается Сонечка, при ней никаких разговоров на эту тему и про другие тоже не стоит, она думает, что всё её благополучие с воздуха падает со снегом и дождём, и кроме педсовета не существует других организаций, где решаются судьбы людей.

Фрося, вдруг подумала, что им придётся вдвоём с Марком возвращаться в Москву, когда они отвезут Соню с Аней и покупки на дачу, и это ей показалось неприемлемым:

— Марк, если тебе не сложно, довези меня, пожалуйста, обратно к моему дому, займусь я, пожалуй, неотложными делами, скоро уезжать, а у меня накопилось столько бумажной волокиты, разгребу, и тогда на несколько дней приеду на дачу.

Глаза Марка и Ани одновременно устремились на Фросю, и в обоих парах глаз застыли вопросы, на которые тут же находились ответы, но оба смолчали.

На изматывающее душу хождение по кабинетам и бумажную волокиту у Фроси практически ушёл целый день, но с большинством дел она всё же справилась, где пятёрочка, а где и десятка помогли ей избежать многодневной бюрократической рутины.

С чувством, выполненного долга и ужасно голодная, она, наконец, вырвалась из плена кабинетов, чиновников и очередей.

Зашла в пельменную и на ходу скушала порцию любимого ею блюда, это конечно были не пельмени Аглаи, но голод утолили хорошо, и не надо было, придя, домой, думать о готовке.

Она так устала, что, вернувшись в свою квартиру, посмотрев недолго телевизор, рано улеглась в постель и скоро уснула.

Из глубокого сна её вырвал длинный настойчивый звонок в двери.

Кто это интересно решил её побеспокоить в ночной час, сердце забухало в груди, в подобное время хороших вестей трудно ожидать.

А то, что это была ночь, она поняла сразу, не услыхав привычного рёва машин за окном.

Она как была в ночной сорочке, так и подбежала к дверям, и спросила шёпотом:

— Кто там?

В ответ услышала чуть узнаваемый голос Марка:

— Фроосенька, открой, пожалуйста, несчастному человеку.

От этих слов сердце женщины подпрыгнуло в груди и она, забыв, что на ней из одежды только тонкая ночная рубашка, открыла стремительно дверь.

На пороге стоял Марк, по запаху и виду которого Фрося сразу догадалась, что он пьян и значительно.

Марк, чуть шатаясь, переступил порог и заплетающимся языком заговорил:

— Фросенька, прими горемыку под своё крыло.

Я проигрался сегодня в пух и прах, пятьсот рубликов, как с куста отвалил своим счастливым партнёрам.

Такая была непруха, а всё потому, что думал во время игры только о тебе…

Фрося запахнула на груди сорочку и попятилась в глубь комнаты:

— Марик, ты зачем пришёл ко мнея?

— Солнышко, за утешением и лаской…

Марк сделал несколько неуверенных шагов по направлению к Фросе и попытался её обнять:

— Фросенька, я думаю о тебе днём и ночью с момента нашей поездки в Вильнюс, но я боялся подступиться к тебе.

— А что, напился и осмелел?!

Фрося резко скинула его руки со своих плеч:

— Не делай того, за что потом тебе будет стыдно и так, не знаю, как мы завтра посмотрим в глаза друг другу…

— А, я не хочу завтра, я хочу сегодня смотреть в твои глаза.

Может быть, я теперь всегда хочу смотреть в твои глаза…

— Марик, ты наверно забыл, что у тебя есть семья или ты в моём лице решил найти для себя женщину для развлечений?

— Ты, думаешь, что я сильно пьян и не отвечаю за свои слова и поступки?

Да, я пьян, но за слова свои отвечаю — у меня есть семья, жёнушка, к которой я уже лет пять не дотрагивался, а ей этого и не надо, и никогда по-настоящему не было нужно, как только детей умудрились зачать.

— Так, ты пришёл ко мне удовлетворить своё скотское желание…

От последних грубых слов Фроси, взгляд Марка прояснился, облокотившись о стену в прихожей, он несколько раз смерил её тяжёлым взглядом сверху до низу и обратно:

— Для удовлетворения своих скотских желаний, я всегда могу найти объект и попроще…

Марк приосанился и опять сделал шаг по направлению к Фросе:

— Пойми и прими это, как сложившийся факт, я влюбился в тебя, как последний дурак, ни одна женщина до сих пор не вызывала у меня такого влечения…

— Послушай меня Марик внимательно, если ты, конечно, в состоянии понимать сказанное тебе.

Я не люблю пьяных, особенно, таких омерзительных, как ты сегодня.

Если ты отвечаешь за свои слова и поступки, приходи завтра, и повтори хотя бы эти последние слова, что ты сейчас мне наговорил.

Ты, умеешь читать души людей и моя для тебя не секрет, догадаться было не сложно, что ты мне далеко не безразличен, даже дочь моя это сразу заметила, но я не шлюха и не игрушка для развлечения.

Так вот, я уверенна в том, что смогу обуздать свои расшалившиеся чувства и тут же порву с тобой всяческие отношения.

Поверь, у меня на это хватит душевных сил, но забавляться собой не позволю…

Марк, оторвался от стены и по-прежнему шатаясь, понурив голову пошёл к двери и уже открыв её, тихим виноватым голосом, попросил:

— Вызови, пожалуйста, такси.

Фрося облегчённо выдохнула, когда закрылась за Марком дверь, вызвала для него такси и вернулась в свою спальню.

Она легла в постель, прикрыла глаза, но сон пропал бесповоротно.

Иногда в своём воображении, она рисовала картину, как Марк среди ночи приходит к ней, обнимает, целует, а изредка даже мысли уходили намного дальше, выписывая сцены интимных откровенностей.

Странно, но почему-то никогда в этих мыслях не было его слов признания в любви или банальных нежных излияний, как-то это не рисовалось с образом Марка.

Только что, был неожиданный приход посредине ночи к ней, человека, которого она мысленно ожидала в свои объятья, были признания в любви, и даже попытка наговорить ей нежности, но разве этого она ждала, разве такого Марка рисовало её воображение.