Овсей Фрейдзон - Фрося. Часть 2

Она смотрела на растерянное лицо Анютки и было видно, что та, что хочешь, могла ожидать, услышать от матери, но только не такой исповеди, не таких голых фактов, против которых не было аргументов.

Вся романтика навеянная в их группе, все громкие декларации и призывы потонули в жёстком тоне матери.

Там, в той группе была, теперь она вдруг осознала, безнадёжность и мнимая борьба, заранее обречённая на провал.

Фрося, видя, насколько сильно расстроилась дочь, вдруг смягчила голос:

— Анютка, не принимай за любовь восторг юной души, поезжай на каникулы со студентами и там, вдали от этого парня проверишь свои чувства.

А, когда вернёшься, тебя ожидает тяжёлый последний курс в университете, если не передумаешь, то учёба в синагоге, вот только беда, придётся мне свиней всех извести, а иначе и дом ко мне не зайдёшь…

И она откинув голову, неожиданно от души рассмеялась.

Аня не поддержала смеха матери даже не улыбнулась:

— Мам, не надо тебе встречаться с Мишей, я сама с ним поговорю, всё выложу ему начистоту, о чём ты мне сейчас сказала.

Я очень хочу стать врачом, и ты меня серьёзно напугала, я поняла, что ты права, ты во всём права, а я дура, романтическая дура…

И редкий случай, Аня заплакала…

Фрося не спешила, успокоить расстроенную дочь, она знала, что иногда нужно и поплакать, особенно им, бабам.

Аня продолжала всхлипывать, иногда поднимая зарёванные глаза на мать и та, наконец, смягчилась:

— Всё, хватит Анютка, горя никого не произошло, просто ты начинаешь по-настоящему взрослеть.

У меня детство закончилось, когда мне было восемнадцать лет, у тебя попозже, а именно — сейчас.

Наступает пора, когда нужно принимать самостоятельные решения и я по себе знаю, что это ох, как не легко.

Хорошо, когда рядом с тобой есть люди, которые вовремя подскажут, одёрнут или направят, но всё равно, решение жизненноважных вопросов только за тобой, потому что твоё будущее зависит от того, какое ты сама выберешь направление сегодня.

Доченька, я ничего не имею против этого Миши, как человека, он сам выбрал свой путь, кроме того, у него нелёгкая судьба и чует моё сердце, что его горести ещё не закончились.

Свяжешь или нет, ты с ним свою жизнь, от меня это очень мало зависит.

Что ты чувствуешь по отношению к нему мне понятно, а вот, что он думает о будущем своём, твоём и может быть совместном вашем, я не знаю.

Конечно, если ты не хочешь, чтобы я с ним встречалась, то не надо, но я хочу услышать от тебя внятный ответ на мои предложения, предупреждения и рассуждения о твоём ближайшем, и не только, будущем…

Аня вдруг порывисто поднялась со стула, уселась, как в детстве к маме на колени, обняла её за шею, уткнулась лицом в волосы, ещё немножко повсхлипывала и притихла.

Фрося нежно гладила своей жёсткой наработанной рукой дочь по голове в чёрных кучеряшках, давая ей время успокоиться, сама она была совершенно спокойна.

К ней пришла уверенность, что в ближайшее время, ничего дурного её девочка не сделает.

Безусловно, она приняла правильную линию разговора, а от слёз у дочери только легче станет на душе, сколько она сама выплакала их в своей жизни и не вспомнить.

Вдруг Аня резко отстранилась, вскочила на ноги и заметалась по маленькой кухне, а затем резко остановилась напротив матери:

— Мамочка, мне нечего возразить, против твоих слов. Ты, безусловно, права.

С Мишей я разберусь сама, я не хочу, чтобы вы схлестнулись с ним в словесной перепалке, хотя я уверенна, что победу он не одержит…

И лицо её озарила улыбка.

— Завтра же я запишусь в студенческий стройотряд, но с раввином Пинхасом, ты, пожалуйста, всё же поговори на счёт геура, он лучше тебе объяснит что, зачем и почему.

Я обязательно стану врачом, потому что я этого очень хочу.

Мамочка, я не разочарую тебя, ведь ты столько души и денег вложила в моё образование.

Я постараюсь стать достойной памяти моего отца Меира и оправдать надежды мамы Ривы.

В ближайшее время обязательно напишу ей письмо, но отправишь ты в своём конверте, негоже мне светиться, как не хочешь, а это связь с заграницей и так за последний период наделала много глупостей.

Ты, абсолютно права, меня в следующем году ждёт распределение, а это тоже во многом зависит от моей лояльности и общественной активности.

Всё, мамочка, хватит обо мне, но только замечу, что сам Господь привёл тебя в эти дни в Вильнюс, боже мой, сколько я могла наделать ошибок!

Фрося, глядя на изменившееся настроение дочери оттаивала душой, она видела снова свою Анечку задорной, порывистой, улыбающейся… а ума и сноровки этой девочке занимать не надо, сама, кого хочешь за пояс заткнёт:

— Говоришь, Господь меня привёл, нет, моя доченька, не Господь, а материнское сердце. Ведь, я думала вначале ехать в Ленинград к Андрею, но в последний момент резко передумала, не зная даже, чем руководствуюсь, но поменяла билеты и рванула сюда, поэтому даже не предупредила о своём приезде, а Андрейке отбила телеграмму.

Ох, он революционер ещё покруче тебя будет. После того, как его не приняли в институт международных отношений, озлобился на весь белый свет, не стал поступать в институт иностранных языков, а пошёл в геологический, решил так удовлетворить свою душу путешественника и это не так уж страшно.

Страшно, что стал колючим и отдаляется от семьи, и с этим мне тоже надо разобраться.

Про Стасика особенно рассказывать нечего, во двор нашего дома скоро зайти будет невозможно, недавно приволок старую «Победу», и целыми днями возится с ней, как с работы придёт, поест и всё что-то стучит, крутит, смазывает… двух слов за день от него не услышишь.

После возвращения со службы, он так и работает на заводе тракторных запчастей, там его очень ценят, рукастый этот хлопец у меня.

Если вы с Басей не против, Сёмку я оставлю временно у вас, не хочу я его тянуть в Ленинград, ведь там мне даже остановиться негде.

Ну, вот, всё тебе выпалила, а теперь спать, завтра у нас тоже весьма насыщенный день…

Утром Аня наспех позавтракала и убежала на свои лекции в университет, а Фрося отправилась в синагогу к раввину Пинхасу.

Утренняя молитва уже закончилась и она постучала в знакомую боковую в дверь.

Вчера было письмо от Ривы, а что за этой дверью ждёт её сегодня?!..

Пышнобородый раввин будто поджидал её:

— Доброе утро Фрося, рад, рад, почему-то был уверен, что придёшь ко мне с самого утра, ведь наш разговор вчера только начался.

По виду женщины он сразу догадался, что накануне у неё был не лёгкий вечер, а возможно и ночь.

Да, и не трудно было догадаться, она же получила неожиданное письмо из Израиля, о содержании которого было не сложно предположить.

Скорей всего и разговор с дочерью отнял немало душевных сил.

Припухшие от слёз глаза и побледневшее лицо ясно говорили о многом.

Фрося отказалась от традиционного чая:

— Уважаемый раввин, я не хочу отнимать у вас много времени, поэтому не будем ходить вокруг да около.

Моя дочь мне о многом поведала, даже о большем, чем бы хотелось.

Вы вчера только затронули эту тему, я имею в виду переход в иудаизм и поэтому сегодня с этого начнём.

Я всё равно не понимаю для чего ей проходить этот геур, она и так по рождению стопроцентная еврейка, и если ей хочется придерживаться определённых традиций, то я этому не помеха.

Я даже не могу пока предположить для чего, ей это понадобится официально, но если даже да, то и тогда, с этим не будет теперь проблем в свете того, что обнаружилась её настоящая мать, с которой у нас нет и не может быть разногласий.

Вы отлично знаете, что Аня учится в университете и не дай бог, дойдёт туда кляуза о её религиозности.

Мы хорошо понимаем какие будут тогда последствия, поэтому светиться ей здесь нужно, как можно реже.

Я прожила бок о бок со старым ксёндзом, дядей одного из моих мужей и он, несмотря на всю его набожность, умолял меня не играть в героя и не шутить с властями.

В органах КГБ я бывала и не раз, и только, благодаря предупреждениям ксёндза Вальдемара, я в Сибирь поехала, по своему почину, а не распоряжению властей.

В моей биографии по меркам властей далеко не всё чисто и ясно, достаточно того, что все три моих мужа по разным причинам отсидели в лагерях.

Простите меня за резкость, но вам нечего копаться в моей жизни, а после того, как нашлась мать Ани, то вовсе не стоит ворошить прошлое, факт появления у меня дочери, она может вам легко подтвердить, по тому же каналу, по которому вы получили от неё письмо, а до этого разыскали её в далёком Израиле.

И последнее, что решилась вам сегодня рассказать, а скорей всего попросить, и сама не понимаю даже почему это делаю, но кто его знает, может и тут будет в ваших силах найти какие-то концы…

Пинхас не сводил глаз с Фроси, в его глазах она не видела недовольства от её прямоты и напора, осуждения выше ею сказанного, а скорей восхищение:

— Да, Да, продолжай, пожалуйста, всё, что в наших силах и возможностях мы с удовольствием сделаем для тебя.

— Мой третий муж, а в законном браке я была только с первым, был тоже евреем, звали его Семён Вайсвасер.

Так вот, в конце двадцатых или вначале тридцатых его родителей арестовали, а они были какими-то шишками у новых властей.

Их дальнейшая судьба была сыну неизвестна, который волею судьбы после ареста родителей оказался на улице, он умер в пятьдесят седьмом от раны полученной на войне.

У меня остался от него сын Сёма, и возможно у него живут на земле где-то близкие родственники.