Женщина хмыкнула, резко развернулась в сторону двери и кинула ехидно через плечо:

— Вот, и принимай в своих хоромах, а в моей избе им делать нечего…

Дверь с резким стуком закрылась за спиной Алеся. Фрося по-прежнему стояла не шевелясь, продолжая рассматривать возведённого на невероятные высоты ею человека, а тот на ватных ногах одолев четыре ступеньки крыльца, подошёл к жене, неловко обнял, и ткнулся лицом в плечо.

Глава 62

Из ступора их вывел голос Андрея, он дёрнул Фросю за рукав:

— Мама, мне холодно и я хочу кушать…

Фрося отшатнулась от Алеся, взяла за руку сына и подвела к отцу:

— Ну, знакомьтесь, это Алесик твой сын, которого ты, конечно же, не узнал…

Она горько усмехнулась.

— И в этом нет ничего удивительного, ведь Андрейка за это время так вырос.

Когда ты его видел в последний раз, ему было всего полтора годика, помнишь…

Затем она повернулась к мальчику:

— Андрейка, а это твой папа, с которым тебе предстоит познакомиться и я надеюсь, что он нас совсем не разочарует…

С этими словами она подтолкнула друг к другу отца и сына. Алесь неловко обнял мальчика, гладя и похлопывая его по худеньким плечам, слов он явно не находил. И опять заговорила Фрося:

— Итак, горячей встречи не получилось, на которую мы очень даже рассчитывали, но нас сейчас больше всего волнует ближайшее будущее. Понятно, что у твоей хозяюшки мы остановиться не можем. Похоже, ты не очень то верил, что мы приедем к тебе, спокойно пригрелся около мягкого бока молодухи. Дура, я дура, навоображала себе неизвестно чего, сколько впустую растраченных лет ожидания, сколько пролитых горьких слёз, и сколько навыдумывала детям про любящего и благородного отца.

Лучше я бы и дальше жила фантазиями и согревала ими детей, а не бросила на произвол судьбы подростков, и хорошо налаженное хозяйство.

Даже представить не могла, что будет такая встреча и такой приём, а ты, поэтому так и отговаривал в последнем письме, а я всё сводила к твоему благородству.

Ладно, что сейчас пережёвывать, разбираться во всём будем потом, а пока подскажи вариант, где мы с Андрейкой сможем нормально переночевать, не ходить же мне по хатам и набиваться на постой.

Алесь оглядел внушительную горку сумок, кивнул, мол подождите и зашёл в избу, из которой вскоре вернулся к ним, обутый в кирзовые сапоги, в потёртую телогрейку и с кепкой на голове, и завернул за дом к сараю. Через короткое время он вывел оттуда лошадь, запряженную в подводу. Фрося с помощью Алеся и Андрея погрузили на неё сумки и зашагали рядом с груженой подводой вдоль чуть виднеющихся в темноте домов посёлка. За время всего пути они не произнесли не одного слова, даже говорливый Андрейка проглотил язык от непонимания ситуации, ещё добавились к этому голод и усталость. Где-то через четверть часа добрались до двухэтажного здания, освещённого тусклым фонарём над входом, в свете которого можно было прочитать вывеску «Дом колхозника». Наказав Андрею караулить подводу, Фрося с Алесем зашли внутрь здания и увидели мужичонку с протезом вместо ноги, спавшего на стульях около входа. Услышав хлопнувшую за ними закрывающуюся дверь, он сел, протёр кулаками глаза и уставился пьяненькими глазами на вошедших:

— А, учитель, какими ветрами и что за бабёнка рядом с тобой?

Алесь объяснил:

— Привет Кузьмич, это моя жена приехала с сыном издалека.

Ты же понимаешь, что мне некуда их определить на ночлег, окажи, пожалуйста, услугу…

— Так не положено чужих селить, это же постоялый двор для колхозников и командировочных. Сам понимаешь, будут у меня неприятности, а потом отдувайся, ещё и место могу потерять, а куда я без ноги работать смогу пойти?!..

Пока комендант гостиницы бубнил всё это и другое, пока Алесь его увещевал, Фрося сбегала к подводе и вернувшись, водрузила на стул рядом с мужичком бутылку водки и кусок сала. Глазки у того сразу прояснились, на губах появилась плутоватая улыбка и уже совсем другим голосом он заявил:

— Ну, куда я от вас денусь, неужто оставлю бабу с пацаном на улице, возьму всю ответственность на себя, чай мы не люди, чай не понимаем, а начальству про то и знать не надо.

Занимай доченька комнату на втором этаже под номером два, она большая, санузел рядом и кран с водой. Надеюсь, документы в порядке, а то сами понимаете, посёлок у нас такой, много ссыльных и поэтому милиция поинтересуется, кто и откуда, а если что не так, так отдуваться то мне.

Фрося заверила, что у них полный порядок с документами, есть разрешение на въезд и проживание в посёлке и она надеется, что они у него надолго не задержатся.

Втроём быстро подняли сумки в предложенную им комнату и Фрося мгновенно распорядилась:

— Андрейка, располагайся пока без меня, сходи в туалет, помойся с дороги, как-никак больше десяти дней тело воды не видело.

Приготовь нам что-нибудь на ужин, сходи к коменданту за чайником, тот обещал, а я пока провожу папу, ему нельзя здесь оставаться на ночлег.

Выйдя из гостиницы на улицу, Фрося уселась на подводу и показала Алесю на место рядом с собой:

— Так вот, мой дорогой муженёк, я не буду разбираться в твоих отношениях с той бабой, надеюсь, разберёшься за ночь сам. Завтра я найду для нас жильё и тогда состоится думаю, нормальная встреча, а будет ли совместная жизнь или расставание решим позже, с плеча рубить не хочу. Как я понимаю, ты работаешь в школе учителем, молодец, хорошо устроился, не тайгу рубишь. Я осознаю, прошло двенадцать лет, ты многое пережил и могу только представить, как тебе было больно терпеть несправедливость, но ты же вышел из войны с руками и ногами, не слепой, не глухой, и за это возблагодарим бога. Ничего не говори мне сегодня, не надо мне клятв и обещаний, завтра будет наша встреча, может быть, мы и забудем про сегодня, спокойной ночи…

Фрося спрыгнула с подводы и не оглядываясь, вошла в гостиницу.

Глава 63

Фрося вернулась в гостиницу, поднялась в свою комнату, ей хотелось не плакать, а выть и биться головой о стену. Около стола хозяйничал Андрей, на тряпице уже лежало нарезанное сало и лук, солёные огурцы и ломти чёрствого серого хлеба, рядом стоял старенький закопчённый чайник и две эмалированные кружки. Несмотря на то, что настроение у женщины было на грани панического, голод всё же не тётка и они приступили не то к обеду, не то к ужину. Скудная трапеза проходила в полном молчании, мать с сыном тщательно жевали опостылевшее за дорогу сало, захрустывая вялым солёным огурцом.

Нет, ни такой ужин в первый день по прибытию они ожидали. И только тогда, когда уже потягивали из железных кружек горячий чай, завели вялый разговор. Порадовались, что, наконец, сегодня поспят в нормальных постелях, без тряски и качки, без шума входящих и выходящих пассажиров…

Андрей сообщил маме, что помылся в довольно сносных условиях и объяснил, как пользоваться туалетом и душем. За едой они лениво переговаривались, вспоминали сумасшедшую дорогу, пересадки, попутчиков, виды из окна поезда…говорили обо всём, только не касались самого главного, их будущего, неприятной и непонятной встречи с Алесем. Мальчик подсознательно понимал, что маме сейчас очень плохо, что она растеряна и расстроена, такой он её никогда ещё не видел, и поэтому не стал касаться того, что неминуемо приведёт к слезам, а этого он совсем не хотел. Ему бы и самому впору расплакаться, потому что в голове был полный сумбур, он не понимал происходящего вокруг него, но было ясно, что всё сложилось не так, как представляла это мама, но Андрей верил, что она обязательно найдёт выход из создавшегося положения, не было ещё такого случая, чтоб она его не находила.

Фрося ушла приводить себя в порядок после утомительной дороги и долгого отсутствия возможностей отдаться благодати воды. Она долго плескалась в горячей воде, смывала накопившуюся за дорогу грязь и усталость, только боль души не могла смыть, и она непроизвольными слезами текла и текла по щекам горькими слезами вместе со струями душа.

Когда чистая и румяная вернулась в их комнату, Андрей уже мирно посапывал в своей кровати, отвернувшись к стенке. Фрося погладила сына по шёлковым после мытья светлым волосам:

— Милый мой мальчик, сколько тебе пришлось преодолеть трудностей, мытарств в поездах и на пересадках, такое и не каждому взрослому одолеть, а он практически не роптал, вместе с ней переносил спокойно все эти тяготы, а всё потому, что их грела мысль о скорой встрече с мужем и папой…

Расстроенная женщина уселась на кровать и стала тщательно расчесывать свои по-прежнему шикарные волосы. Машинально водя расчёской по пшеничным прядям, она думала и думала свою нелёгкую думу. Конечно, можно было бы, несколько дней отдохнуть в этой гостинице и только тогда отправиться в обратную дорогу. После такого тёплого приёма, что устроил им Алесь, это было бы вполне логично.

В конце концов, у неё хватит моральных и душевных сил преодолеть эту тяжелейшую душевную травму.

Справится с этим и Андрей, он всё же ещё ребёнок, а дети быстрей забывают неприятности.

Научится она жить и с разочарованием, как долго жила ожиданием. Ведь она вполне сносно существовала с детьми обеспеченной и налаженной жизнью, у неё было много забот с хозяйством, бойкая торговля на базаре, уважение и любовь детей, хорошие отношения с соседями и многими знакомыми в Поставах, сердечная подружка Оля, что ей ещё не хватало…

Не хватало Алеся, но не этого скрюченного, подавленного, да, похоже, ещё и неверного. Все эти годы его отсутствия рядом, она не помышляла о других мужчинах, ей это было не нужно, душа и тело никогда не загорались на похотливые взгляды, она в корне обрезала попытки ухаживания со стороны некоторых смельчаков, давая им всем понять, что она мужняя и верная жена. Что теперь?!..