Потом, после смерти вдовствующей королевы, Джеймс Стюарт умело и осторожно вел государственные дела.

Но теперь…

Наследник.

Королеве Шотландии нужен наследник.

Когда он родится, ей простят очень многое. И возможно, будет даже заключено соглашение с Елизаветой, которая все продолжает играть в брачные переговоры и использует их с выгодой для себя. Рован не верил, что Елизавета приняла бы предложение, которое могло бы привести к опасным для нее как правительницы последствиям. В этом она отличалась от Марии.

Со временем Мария тоже образумится, он уверен в этом.

Но сейчас он в опале. Что ж, пусть так и будет. Он любит Шотландию, но теперь знает, что может жить счастливо и просто как мужчина, как муж.

Он отыскал Джеймса Стюарта, который в своем поместье ждал, что будет дальше. Рован боялся, что брат королевы не только ждал, но и готовил заговор.

Гвинет была в отчаянии из-за того, что прочитала в письме. Оно пришло от Мери Флеминг, которая уступила ухаживаниям Мэйтленда и согласилась стать его женой. Прочитав первые строки, Гвинет была возмущена: с другими королева так охотно бывает доброй, а вопрос о ее замужестве не желает даже обсуждать.

Но именно благодаря Мэйтленду Гвинет смогла получить это письмо. Теперь она жадно читала:

«Никто из нас не одобрил свадьбу королевы с Дарнли. Мы до сих пор в ужасе, поэтому сожги письмо сразу после того, как прочтешь, чтобы оно не попало в плохие руки. Ты не можешь представить себе, Гвинет, как относимся к этому человеку мы и как к нему относится королева. Это просто безумие. Он на все ворчит, к тому же самолюбив, как ребенок. Он думает, будто вполне заслуживает, чтобы все знатные люди страны гнулись перед ним, но не видит, что большинство из них ненавидят его самого и его родителей, которые изо всех сил лезут наверх. Почти все боятся власти Ленноксов в Шотландии.

Я, так же как и ты, люблю нашу добрую королеву Марию, но боюсь этого ее замужества. Не думай, пожалуйста, что моя верность ей стала хоть сколько-нибудь меньше. Я молюсь, чтобы все кончилось хорошо, несмотря на все эти тревожные признаки.

Я не понимаю, что произошло: королева не хочет говорить об этом. Но она поссорилась с лордом Рованом прямо в танцевальном зале, во время свадебного праздника. Я должна предупредить тебя: она теперь вспыльчива, бросает вызов даже тем, кого любит и кем восхищается, если они не проявляют достаточного уважения к лорду Дарнли. Она по-прежнему убеждена, что ты имеешь больше влияния на Елизавету, чем сто мужчин, которые говорят только о государстве. И я, и все мы скучаем по тебе, Гвен. Будь как можно более осторожна во всех своих словах и поступках: мы живем в опасное время».

Гвинет положила письмо и устремила взор на горевший огонь в камине — она была сейчас в городском доме лорда Лохревена.

Перед этим она уже получила письмо от Рована. Он описывал свадьбу королевы, но не упомянул о своей ссоре с ней, а отметил только, что разрыв в отношениях между королевой и ее братом лордом Джеймсом Стюартом увеличился и что сам он, бесполезный посланец, ходит от сестры к брату и обратно и напрасно просит их помириться.

Она встала и замерла на мгновение, отвлеченная от письма своими мыслями.

Сейчас она не была одинокой. С ней была Энни, а Томас с большим умением и благородством заботился, чтобы все шло хорошо.

Гвинет не служила при дворе Елизаветы и предпочитала держаться в стороне от ее придворных. Каждый раз, когда ее вызывали к английской королеве, Гвинет предусмотрительно вспоминала роль, которую должна была играть как подданная Марии. Она ни к кому не навязывалась с разговорами о своей шотландской королеве, но очень старательно использовала каждую возможность упомянуть о ее дарованиях, высокой нравственности и всех свойствах Марии, которые выгодно характеризовали ее как королеву Шотландии и возможную наследницу английской короны. Однако Елизавета, кажется, играла с ней, как кошка с мышью. Когда она хотела позабавиться, то звала к себе Гвинет для этой игры.

И по правде сказать, с тех пор как Мария вышла замуж за Дарнли, беседы Гвинет с Елизаветой стали очень трудными. Этот брак вызывал у королевы Англии огромную нескрываемую ярость. Ее гнев был так силен, что трудно было даже слегка коснуться в разговоре правды. А правда была проста: Елизавета сама благословила возвращение семейства Леннокс в Шотландию. Она сама почти приказала Генри Стюарту, лорду Дарнли, отправиться на север ко двору ее кузины.

Иногда Гвинет спрашивала себя, не мечтала ли Елизавета быть настолько счастливой, как была счастлива сейчас Мария Шотландская. Вероятно, она отправила молодого лорда Дарнли к Марии в качестве соблазна, только для того, чтобы посмотреть, что из этого выйдет.

Она предполагала, что он станет развлекать Марию, но та посчитает себя слишком царственной, чтобы выйти замуж всего лишь за подданного.

Раздался стук в дверь, и сердце у Гвинет замерло. Девушка знала, что это глупо, и все же каждый раз, когда кто-то собирался войти в комнату, она молилась, чтобы это был Рован. Но он, конечно, ни за что не постучал бы в дверь. Эта мысль вызвала у нее улыбку, несмотря на горькое разочарование, которое она испытала, когда стучавший вошел.

Это был Томас, с порога он сообщил:

— Миледи, королева требует, чтобы вы пришли к ней.

— Я поняла. По какому случаю я понадобилась? Королева хочет, чтобы она присутствовала на обеде?

Или желает сыграть в какую-то игру?

— Она желает сообщить вам важную новость.

— Понятно, — сказала Гвинет и пристально взглянула на Томаса, надеясь, что ему что-нибудь известно.

Но он покачал головой:

— Я не знаю, что случилось, миледи.

— Спасибо. Раз так, я пойду готовиться.

Плавая по Темзе на барке Рована, Гвинет пыталась сосчитать, сколько дней его уже не было в Лондоне. Ей казалось, что с его отъезда прошла целая вечность. Она отчаянно хотела увидеть его снова. Гвинет понимала, что иногда им нужно будет на время расставаться, Рован так долго служил Шотландии, он не мог сейчас забыть свой долг перед родиной.

И судьба поставила ее почти в такое же положение, как и ее мужа, хотя в душе она до сих пор не могла примириться с тем, что Мария так легко услала ее прочь.

Когда она прибыла ко двору, к ней быстро подошел Мэйтленд. Посол королевы Марии смотрел на Гвинет печально.

— Что происходит? — беспокойно шепнула ему Гвинет.

— Боюсь, что произошли новые неприятности. Наша королева, храни ее Бог, в последнее время стала слишком гневливой.

Гвинет незачем было спрашивать, о которой из королев он говорит: Мэйтленд был верен Марии.

Перед дверью в комнату королевы их встретила одна из ее служанок. Здесь Мэйтленд остановился и сказал:

— Она попросила, чтобы ей дали возможность говорить с вами наедине.

Служанка пропустила взволнованную Гвинет за дверь. Елизавета лежала в кровати и выглядела утомленной и нетерпеливой.

— Вы нездоровы, ваша милость? — озабоченно поинтересовалась Гвинет.

Елизавета махнула рукой и ответила:

— Это просто недомогание и слабость. Заверяю вас, я не серьезно больна. Вы знаете, я отказываюсь умереть.

Гвинет с улыбкой наклонила голову.

— Вы не должны смеяться, дорогая леди. Я говорю это серьезно. Вся эта суета насчет того, что будет с моей короной, когда я умру… Я просто буду жить, и все.

— Молю Бога, чтобы вы жили так долго, как может прожить женщина, — сказала ей Гвинет.

Елизавета снова улыбнулась и пробормотала:

— Благодарю, дорогая.

Она с ласковым выражением на лице окинула Гвинет взглядом и промолвила:

— Итак, мне осталось только рассказать вам, что я слышала из надежных источников и что я намерена сделать. Во-первых, я отправляю вас в Тауэр.

Гвинет эти слова так ошеломили, что она беззвучно ахнула и едва удержалась на ногах.

— Сядьте же, — сухо произнесла Елизавета. — Я заключаю вас туда, чтобы показать, что я в гневе.

— Вы гневаетесь? — еле слышно выдохнула Гвинет.

— Да, на мою кузину за эту гнусную историю с Дарнли. Они обвенчаны по всем правилам и теперь до неприличия упорно стараются произвести наследника, чтобы еще сильней давить на меня.

Гвинет не сразу решилась заговорить.

— Однажды, сразу после нашего приезда в Шотландию, она сказала мне, что считает его очаровательным. И даже красивым. И все это лишь потому, что он был послан к ней принести соболезнования по случаю смерти Франциска… Вы должны ее понять. Я считаю, что она искренне хочет нравиться вам. Но она не знает вас. И она… очень страстная.

— Об этом я слышала, — пробормотала Елизавета.

— Я хочу сказать, что у нее огромное сердце. Она — женщина, которой нужен муж. Но он должен подходить ей.

— Об этом я и говорю. Он неподходящий муж.

— Она влюблена.

— Вы понимаете это даже слишком хорошо.

- Да.

— Вот настоящая причина, по которой я посылаю вас в Тауэр.

— Признаюсь вам, я сбита с толку, — сказала Гвинет.

Глаза Елизаветы блеснули.

— Это ненадолго, — заверила ее королева.

— Искренне благодарю вас за эти слова, — горячо произнесла Гвинет.

— Мария, королева Шотландская, объявила ваш брак незаконным. Она очень разгневана на лорда Рована, несмотря на его старания помирить ее с дворянами. Она объявила вне закона своего брата Джеймса Стюарта и лорда Рована вместе с ним. Джеймс попросил у меня убежища. Я, конечно, буду следить за развитием событий… Я не верю, что законную государыню могут свергнуть силой. Но многие знатные шотландцы чувствуют так же, как Джеймс Стюарт, что Мария больше не способна править, она полностью подчиняется капризам своего нового мужа и уже не ищет совета у тех мудрых и ученых людей, которые думают о благе всей Шотландии, а не ищут выгоду только для себя.