Вокруг них раздались радостные возгласы и аплодисменты. Гвинет встретилась взглядом с Рованом и поняла, как она счастлива. Он красив, один из лучших воинов в стране и при этом образованный человек. Ему нравится это назначение — нравится быть ее защитником.

Но она хотела гораздо большего. А это поручение означало долгий путь. Пройдет много времени, прежде чем они смогут вернуться к Марии Стюарт.

А королева уже поставила бокал на стол.

— Сегодня я прошу вас всех хорошо отдохнуть. Я снова благодарю вас за поддержку и молю Бога, чтобы он хранил Шотландию. Гвинет… вы не послужите мне в эту последнюю ночь?

Это был не вопрос, это был приказ королевы.

— Как вам будет угодно, ваша милость, — ответила Гвинет и, быстро кивнув на прощание всем собравшимся, поспешила за королевой.

В своей спальне, которую она сама себе выбрала, королева закружилась на месте, хлопая в ладоши.

— Я все еще не могу успокоиться после победы! Народ любит меня! — воскликнула она, и ее лицо сияло от счастья.

— Да, народ это доказал, — согласилась Гвинет.

Она стояла позади Марии, отыскивая на ощупь шпильки, которые удерживали на ее голове шиньон, и вынимала их, освобождая волосы, темные и блестящие. Она не решалась заговорить с Марией. Как ей приступить к разговору о своей свадьбе? И вообще, надо ли приступать?

— Ваша милость…

— Теперь мне нужно заиметь еще кое-что… — скачала вполголоса Мария.

— Ваша милость…

— Мужа. Это такой трудный выбор. Но… — Она глубоко вздохнула, повернулась к Гвинет и крепко сжала руками ее ладони. — До сих пор все шло хорошо. Но… я не могу всегда полагаться на моего брата. Я чувствую, что правлю одна. А я не хочу быть Елизаветой. Я не хочу быть незамужней бесплодной королевой.

Гвинет пристально взглянула на нее, открыла рот, собираясь заговорить, но закрыла его снова.

— Я не могу думать ни о чем другом, кроме того, что я должна сделать правильный выбор и быть признана Елизаветой.

Она повернулась, чтобы Гвинет смогла снять с нее жесткий воротник. Гвинет уже давно служила королеве и знала, как надо обращаться с ее одеждой и прочими принадлежностями туалета.

— Замужество, — вполголоса начала Гвинет. — Я сама тоже думала о нем.

Мария подняла руку в отрицательном жесте:

— Дорогая Гвинет, ты не должна думать об этом в такое время. Ты знаешь: когда придет срок, я позабочусь о том, чтобы ты подобающим образом вышла замуж. Но это время еще не наступило. Ты должна познакомиться с Елизаветой и с помощью лорда Рована привлечь ее на мою сторону. Мэйтленд и другие дали мне знать, что ей очень нравится лорд Рован. А почему бы и нет? Моя дорогая кузина, эта свирепая старая дева никогда не делала вид, что при ней нет красивых мужчин, которые ее старательно забавляют и развлекают. Она просто не позволяет ни одному из них разделить с ней власть. Когда ты вернешься… может быть, мы поговорим. Позже. И обещаю тебе, дорогая моя Гвинет: ждать придется не очень долго.

Она повернулась снова, и Гвинет едва успела вовремя расстегнуть крючок, чтобы не разорвался парчовый лиф королевы.

— Я не буду Елизаветой! А теперь, моя дорогая, быстро в постель! Лорд Рован уже получил распоряжения на завтра. Смерть его дорогой жены отсрочила эту поездку на гораздо больший срок, чем я предполагала. Ты знаешь, сколько времени я уже правлю? А теперь я торжествую. Ему будет сладко сообщить о нашей победе, когда он увидит английскую королеву.

Гвинет кивнула:

— Моя королева, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь успеху вашего дела.

Мария была довольна ее словами и сама начала снимать свою тяжелую юбку. Когда она желала, вполне могла сама обслужить себя.

— Я единственная подлинная наследница английского трона. Нужно добиться, чтобы Елизавета поняла, что я не угроза для англиканской церкви, хотя я всей душой предана католической вере и люблю мою религию. Англичане, конечно, будут в ярости, если я стану искать себе мужа-католика: они предпочли бы человека с английской кровью. Но… если англичане нападут на нас — что они делают очень охотно, — нам понадобится сила иностранного короля. — Она вдруг замолчала, потом заговорила снова: — Я, кажется, повторяюсь. Ты должна пойти отдохнуть. Я уже с нетерпением жду, когда ты приедешь к королеве Елизавете и пришлешь мне оттуда известие.

— Слушаюсь, ваша милость, — ответила Гвинет.

— Иди сюда! Обними меня от души. Желаю тебе на прощание всего наилучшего.

У Марии было чувствительное сердце. Но она была решительной. Она сказала «до свидания», горячо обняла Гвинет и вытолкнула ее за дверь.

Оказавшись в своей комнате, Гвинет обнаружила, что Энни уже было известно об их завтрашнем отъезде. Ее ночная сорочка была вынута, на завтрашний день был приготовлен костюм для верховой езды, и одежда лежала в сундуках.

Энни вбежала к ней из соседней маленькой комнатки, хлопая в ладоши, и взволнованно воскликнула:

— Лондон! Ах, миледи, как это чудесно — увидеть еще одну королеву!

— Да, еще одну королеву, — кивнула Гвинет, стараясь, чтобы ее голос звучал весело.

В этот момент она желала не быть знакомой ни с одной королевской особой. Ей хотелось, чтобы ее отец был жив и чтобы она просто встретилась с Рованом, как любая женщина может встретиться с мужчиной.

Это глупости! Она всю жизнь знала: долг стоит выше всего остального. Это верно не только для королевы, но и для нее самой. Долг всегда был выше любви. А королева даже предупредила ее: «Не влюбись в него!»

Но королева и Рован — родственники. Конечно, королева все поймет, когда наступит подходящее время. Она даст согласие, и все будет хорошо. Но странно: у Гвинет были мрачные предчувствия.

Рован знал, что долгие недели пути будут трудным временем. При снеге или дожде дороги в Шотландии быстро становились непроходимыми, а с ним ехало много людей: Гвинет, Энни и десять солдат, в том числе Гевин. Начальник охраны стал любимцем Гвинет и легко мог ее рассмешить, а сам Рован этого не мог.

Кроме того, она восхищалась представлением, которое Гевин разыграл в лесу в облике сумасшедшего, когда надо было выиграть время. Он был молод — ближе по возрасту к ней, чем к Ровану, и искусно играл на лютне.

Однажды вечером они сидели вокруг костра: было решено, что они станут ночевать в лесу, а не будут изо всех сил гнать коней в темноте, разыскивая поместье или город. Рован слушал, как Гвинет хвалит Гевина за ту актерскую игру.

— Вы играли великолепно, так убедительно!

— Миледи, это вы настоящая мастерица переодевания. Мое представление — ничто по сравнению с вашим.

Все его солдаты восхищались Гвинет. В тот день он рассердился на нее за то, что она рисковала собой, а солдаты были в полном восхищении от этого.

«В пути мы с ней не ссоримся, но и не едем вместе», — подумал Рован. Он держался от нее на расстоянии, потому что находиться рядом для него было слишком больно. Он пытался побеседовать с королевой о себе и Гвинет, но Мария не хотела говорить ни о чем, кроме английского трона, своего трудного положения и наставлений, что он должен сделать, когда окажется в Англии.

— Она играла просто потрясающе, разве нет? — прервал его мрачные размышления Гевин.

— Да, если глупость можно назвать потрясающей, — ответил Рован.

Гвинет беззвучно ахнула и заявила:

— Была угроза, что Мария выйдет в город сама!

— Можно было вразумить королеву словами, — сказал Рован, сложил руки на груди и прислонился к дереву.

Гвинет с улыбкой подняла голову:

— Мой дорогой лорд Рован, актерская игра — это прекрасный стратегический прием.

Он кивнул и ответил:

— Я буду помнить об этом, миледи.

Гвинет тоже быстро кивнула, потом отвела взгляд в сторону. Она очень старалась ничем не намекнуть на то, что произошло между ними, и Рован заметил это. Он считал, что дело тут не в стыде, а в том, что они оба жили так, как приказывала королева. И оба знали, что она считала их поездку в Англию делом первостепенной важности для будущего ее королевства и ее правления.

— Гевин, будьте добры, спойте что-нибудь, — попросила Гвинет.

— Конечно, я буду добр и как раз знаю подходящую песню, — заверил ее Гевин и запел:


Однажды рано утром,

Когда едва светало,

Я на дороге встретился

С прекрасной госпожой.

Я стал за ней ухаживать,

Ее поцеловал Раз и потом другой,

А после поцелуев

Ушел своим путем.

Когда я шел обратно,

Она все торопила

Меня и нежно пела:

«Прошу тебя, пожалуйста,

Меня ты не обманывай,

Ведь ты меня покинешь.

Как ты с девицей бедной

Мог так поступить?»


Гвинет и Энни захлопали в ладоши, и то же сделали стоявшие поодаль солдаты. Мужчины поддразнивали Гевина по поводу того, что он музыкант и очень уж красив, но все их реплики не выходили за пределы доброй шутки.

Рован никогда не сказал бы, что ревнует Гвинет к своему молодому охраннику, но часто завидовал Гевину из-за его умения держаться непринужденно.

— Спойте со мной, — попросил Гевин Гвинет, закончив песню, и она спела.

Их голоса красиво сливались под пышным ковром листвы.

— А теперь лучше всего немного поспать, — посоветовал всем Рован, когда они допели.

Женщины нашли удобное место под раскидистым деревом, и пятеро солдат, отставив ружья, мирно уснули, а пятеро других заняли свои места — это была первая смена охраны.

Утром воздух был холодный и влажный. Все быстро умылись и напились воды из ручья, который тек поблизости среди деревьев. По дороге к городу они встретили крестьянина, который был счастлив угостить их сытным завтраком из бекона, хлеба, рыбы и яиц.