– Господи! Наш сосед! – в отчаянии воскликнула Фредерика. – Весьма респектабельный молодой человек, но ужасно навязчивый! Я не могу порицать его, так как Кэрис сама его поощряла – не из-за того, что он ей нравится, а потому, что она мягкосердечная дурочка! Я пыталась ему намекнуть…

– Ну а я сделал большее! – заявил Харри. – Чтобы такое ничтожество волочилось за моей сестрой! Когда он сказал, что желает служить ей в этот час испытаний – какая наглость! – я ответил, что она не нуждается ни в чьих услугах, кроме моих! Рад сообщить, что он сразу скис!

– Бедный мистер Натли! А мистер Нейвенби заходил к вам?

– Да, и приводил свою мамашу! Она вроде как посмеивалась над историей с Феликсом, а он вообще сначала не хотел этому верить, а потом выпучил глаза от изумления! Ведь об этом писали газеты – к счастью, не очень много, но достаточно!

– Так я и думала! – вздохнула Фредерика. – Наверное, все были шокированы?

– Едва ли – во всяком случае, не леди Элизабет. Могу назвать тебе еще двоих, которые не были шокированы, – Барни Пеплоу и Эндимион Донтри. Они считают, что Феликс молодчина, но я попросил их не вбивать это ему в голову!

– Надеюсь, Эндимион Донтри не торчит у порога?

– Конечно нет! Но будь я проклят, если знаю, почему ты предпочитаешь этого бездельника Нейвенби Эндимиону! На твоем месте, Фредди, я бы дал ему мое благословение! Партия, может, и не блестящая, но вполне достойная. Если Кэрис не беспокоит, что он не ума палата, так почему это должно беспокоить тебя? По крайней мере, он не хлыщ!

– Да, но Кэрис забудет о нем через месяц, если они перестанут видеться, – вздохнула Фредерика. – Ладно, не будем спорить – все равно на этот счет нам не прийти к единому мнению. Лучше расскажи, что сегодня делает Кэрис. Она с леди Элизабет?

– Нет, но она не одна. Хлоя Донтри проведет с ней весь день, а утром они собирались прогуляться в парке.

– Как бы я хотела, чтобы ваш безмозглый кузен их не сопровождал! – позднее сказала Фредерика Элверстоуку, сообщив ему о разговоре с братом.

– Думаю, что их может сопровождать мой далеко не безмозглый секретарь, – усмехнулся он. – Их роман с Хлоей все еще продолжается?

Фредерика бросила на него быстрый взгляд:

– А вы против него возражаете?

– Какое мне до этого дело, дорогая моя? Признаюсь, я считаю, что Чарлз мог бы найти партию получше, и уверен, что он столкнется с отчаянным сопротивлением со стороны мамаши Хлои. По-моему, ему следует твердо стать на ноги, прежде чем связывать себя браком, но я не имею ни малейшего намерения вмешиваться.

– Рада это слышать. Я с вами согласна – да и Хлоя слишком молода, чтобы думать о браке, если она действительно о нем думает. Она чересчур молода даже для официальной помолвки! Но мне кажется, их привязанность будет продолжительной. Что касается миссис Донтри, то я знаю, как можно убедить ее согласиться на этот брак. У меня есть отличный план!

Маркиз с опаской посмотрел на нее:

– Если ваш план включает меня, Фредрика…

– Только самую малость! Сколько времени вы не видели Диану?

– Очевидно, очень давно, так как я не могу припомнить никого с таким именем, – признался Элверстоук. – Но вы знаете, какая у меня скверная память! Кто такая… э-э… Диана и каким образом она связана с этой историей?

– Диана – сестра Хлои! – воскликнула Фредерика. – Как вы могли это забыть?

– Очень легко! – заверил он ее и с триумфом добавил: – Но теперь я припоминаю, что у Лукреции трое детей!

Глаза Фредерики смеялись, но она сурово заметила:

– Вы ужасный человек, сэр!

– Безусловно! Вы так часто мне это повторяете, что я полностью уверовал в ваше суждение!

Фредерика задохнулась от смеха.

– Пожалуйста, будьте серьезны хотя бы минуту!

– Я абсолютно серьезен!

– А у меня уже много лет как выросли зубы мудрости! – отрезала Фредерика. – Перестань-те меня дразнить и слушайте внимательно! Если я не заблуждаюсь, Диана произведет фурор, выйдя в свет. Она очень красивая девушка! Диана и Эндимион похожи на мать, и, если вы скажете мне, что миссис Донтри в молодости не была бриллиантом чистой воды, я вам не поверю! Не имеет особого значения, если у красивой девуш-ки куриные мозги…

– А у Дианы куриные мозги? – с интересом прервал маркиз.

– Она красивая дурочка! – ответила Фредерика и добавила после паузы: – Скажем так: ее умственные способности не более чем умеренные. Но это не важно – она будет иметь не меньший успех, чем Кэрис, и ее, безусловно, ожидает вы-годный брак – даже без вашей помощи! Есте-ственно, вы дадите бал в ее честь…

– Прошу прощения! Вы сказали «естественно»?

– Разумеется! Ведь вы устроили бал для Хлои!

– Не припоминаю ничего подобного! Я устроил бал для вас и Кэрис.

– Да, и по очень низменному мотиву! Но я слишком вам обязана, чтобы об этом распространяться. Все дело в том, что раз вы дали бал для Джейн Бакстид и Хлои Донтри, то вы, вполне естественно, дадите его и для Дианы!

– И столь же естественно, сделаю это для сестер Джейн? – осведомился маркиз.

Фредерика задумчиво наморщила лоб.

– Должна признаться, – откровенно сказала она, – что эта мысль способна обескуражить! Но вспомните, что у них есть брат, который вполне способен помочь им и, надо отдать ему справедливость, сделает это охотно. От вас же, кузен, требуется, когда придет время, намекнуть миссис Донтри, что ей крайне важно выдать замуж старшую дочь, прежде чем вывести в свет Диану! Разумеется, если у Хлои к концу ее второго сезона не появится новая привязанность. Умоляю вас, постарайтесь об этом не забыть!

Элверстоук с усмешкой посмотрел на нее:

– Боюсь, что не смогу. Вам придется мне напомнить. Но почему вас это заботит?

– Вы имеете в виду, что это не мое дело? Конечно, вы правы, но мне очень нравятся Хлоя и Чарлз, а если какие-нибудь люди вам нравятся, то вы всегда стараетесь им помочь.

Казалось, Фредерика считает само собой разумеющимся, что Элверстоук разделяет ее чувства. Маркиз ничего не сказал, но, думая об их разговоре, пришел к выводу, что ему, очевидно, нравятся очень немногие. Конечно, он не раз оказывал друзьям финансовую помощь, но это не было особой добродетелью, так как не требовало от него никаких жертв. Разумеется, он хорошо относился к Чарлзу и намеревался способствовать его карьере, но и это было для него легче легкого. Единственным человеком, ради которого он прилагал подлинные усилия, был Феликс, и он сделал это потому, что любит Фредерику. Хотя так ли это? Если бы Фредерики не существовало и в помине, разве он доверил бы Феликса невежественной повитухе миссис Хакнолл? Разумеется, нет! Он не нес никакой подлинной ответственности за братьев Мерривилл, но привязался к ним, возможно, потому, что они его интересовали, а может быть, из-за их трогательной веры в его способность решить любую проблему и отсутствие сомнений в его желании это делать. Ни одна из сестер маркиза не нуждалась в том, чтобы он помогал ее отпрыскам, но Фредерика, как бы мало она об этом ни думала, нуждалась в поддержке. Феликса нужно поместить в хорошую школу, а Джессами – найти знающего педагога, вместо того чтобы доверять образование двух мальчиков разных возрастов и способностей первому попавшемуся учителю, готовому взяться за это ради денег.

Покуда эти планы вращались в голове его лордства, еще один поклонник Фредерики, убежденный, что ее необузданные братья срочно нуждаются в умелом руководстве, был на пути к ферме Монка и прибыл туда через два дня после визита Харри.

Лорд Бакстид вошел в гостиную, застав Джессами сидящим у стола с книгами, а Элверстоука задумавшимся над непонятным фрагментом, по поводу которого к нему обратился его подопечный.

– Вы еще здесь, сэр? – воскликнул Карлтон. – А я думал, что вы должны быть в Эскоте!

– В таком случае ты ошибся, – отозвался маркиз. – Что привело тебя сюда, Бакстид?

– Я приехал узнать, как поживает мой маленький кузен, и предложить помощь его бедной сестре. Ужасная история! Я виню себя в том, что не употребил власть, дабы заставить мальчика отойти от шара и вернуться со мной в карету.

Маркиз перенес руку, которой он опирался на спинку стула, на плечо Джессами, и тот, правильно поняв этот сигнал, не проронил ни слова.

– Тебе незачем винить себя, Карлтон, – сказал Элверстоук. – Никакой власти у тебя не было, а ответственность лежала и все еще лежит на мне. Вот почему ты нашел меня здесь. Что до остального, Феликс уже поправляется, а Фредерика, несомненно, будет тебе признательна за предложение помощи, которая оказалась бы весьма кстати, если бы я утратил чувство порядочности и покинул моего подопечного в подобных обстоятельствах.

Лорд Бакстид не зависел от своего дяди и не боялся его, но всегда чувствовал себя в его обществе скорее неоперившимся юнцом, нежели главой семейства и разумным наставником братьев и сестер, каковым он себя считал.

– Если бы я знал, сэр, что вы здесь… – покраснев, сказал он. – Рад слышать, что бедный мальчик выздоравливает! Это должно послужить ему уроком, хотя никто не мог бы пожелать ему столь сурового наказания. Не мог бы ты проводить меня в его комнату, Джессами? Я принес Феликсу книгу и головоломки.

– Нет! – невольно вырвалось у Джессами. – Я имею в виду, что это очень любезно с вашей стороны, сэр, и Феликс будет вам благодарен, но… – Он умолк, когда длинные пальцы Элверстоука стиснули его плечо.

– Боюсь, что я не могу тебе позволить повидать его, – сказал маркиз. – Доктор распорядился не пускать к больному посетителей – ему нельзя возбуждаться.

– Разумеется, но я уверяю вас, что не стану его возбуждать! Вы же знаете, что мы с ним старые друзья!

– Едва ли такие старые, как он и Харри, – сухо отозвался Элверстоук. – Мы разрешили Харри навестить брата, но даже это привело к рецидиву. Поднимись наверх, Джессами, и сообщи Фредерике о приезде Бакстида.

Оставшись наедине с дядей, Бакстид, нахмурившись, посмотрел на него и промолвил: