– Не то что ему было чего опасаться – ты держишься в седле лучше всех, кого я знаю!

– Да, но он-то этого, не знал! – наивно возразил Джессами.

Харри усмехнулся, но воздержался от комментариев. Неизвестно, как бы их воспринял Джессами, к тому же старший брат считал ниже своего достоинства дразнить парня. Кроме того, Харри хотелось побольше узнать о маркизе. Джессами был на шесть лет младше его, но Харри ценил его мнение и полагался на его способность подмечать в людях моральную неустойчивость. Если Джессами и ошибался в суждениях о ком-то, то не в сторону преувеличения чьих-нибудь достоинств.

Однако Джессами мог сказать о маркизе только хорошее. Он понимал причину беспокойства Харри и признал, что сам сперва опасался, не намеревается ли маркиз приволокнуться за Кэрис.

– Но ничего такого не произошло. По-моему, кузен Элверстоук не обращает на нее особого внимания. Правда, один раз он катал ее по парку, но Фредерика объяснила, что маркиз сделал это с целью уберечь ее от ухаживаний какого-то ужасного распутника. Он не посылает ей цветы и не околачивается возле дома, как кузен Эндимион!

– Какой кузен? – осведомился Харри.

– Эндимион. Мы называем его кузеном, так как Фредерика говорит, что он наш очень дальний родственник. Эндимион – наследник кузена Элверстоука и служит в лейб-гвардии. Он помешался на Кэрис, но из-за этого незачем беспркоиться! Эндимион – красивый, но безобидный парень, хотя туп донельзя! Есть еще племянники кузена Элверстоука – кузен Грегори и кузен Бакстид, правда, ему нравится Фредерика и…

– Сколько же их всего? – прервал удивленный Харри.

– Точно не знаю. Чувствуешь себя довольно странно, когда неожиданно оказываешься среди дюжины кузенов, о которых до сих пор не имел понятия!

– Еще бы! Чертовски странно!

– Причем они на самом деле наши кузены или, во всяком случае, родственники, что сами признают!

Харри покачал головой:

– Очевидно, так оно и есть. Говоришь, одному из них приглянулась Фредерика?

– В том-то и вся штука! – воскликнул Джессами, прекрасно понимая причину недоверчивости брата. – К тому же этот парень – такой жуткий зануда… – Он оборвал фразу и нахмурился. – Мне не следовало так говорить. Он очень респектабельный и порядочный человек. Только когда он начинает рассуждать о морали, так и хочется устроить что-нибудь непотребное! Поневоле понимаешь, что имел в виду кузен Элверстоук, говоря, что я стану лучшим священником, побывав в переделках.

Эти слова оказались для Харри куда более весомым аргументом в пользу маркиза, чем все хорошее, что говорил о нем Джессами. Он заявил, что ему не терпится познакомиться с кузеном Элверстоуком, так как у него, по-видимому, «котелок недурно варит».

– Ну, ты ведь будешь сопровождать сестер на балы и там наверняка встретишь его.

– Сопровождать сестер на балы? – в ужасе откликнулся Харри. – Ну нет, черт возьми! Этого от меня не дождутся!

Ничто не могло заставить его изменить решение. В ответ на уговоры сестер Харри заявил, что вырос из своего вечернего костюма и не желает тратить деньги на новый, что для развлечений ему хватит его друга Барни, что он подумывает о поездке в Херфордшир проверить, все ли в порядке в Грейнарде, и, наконец, что он никудышный танцор и только опозорит их всех, если они затащат его на какой-нибудь бал.

Сестры были разочарованы, но не удивлены. Харри, внешне очень походивший на Кэрис, не мог бы их опозорить, как бы скверно он ни танцевал, так как, помимо красивого лица и ладной фигуры, обладал изрядным количеством обаяния. К сожалению, он не питал интереса к светской жизни и не стремился приобрести столичный лоск. Харри был всегда готов покутить с друзьями, но не вызывало сомнений, что через несколько лет он вполне удовольствуется жизнью сельского сквайра.

Если что-либо и требовалось, чтобы окончательно утвердить его в принятом решении, то мисс Уикшем впервые справилась с задачей, ядовито заметив, что он мог бы отчасти искупить свое исключение, принеся хоть какую-то пользу сестрам. Десяти минут в компании тети оказалось достаточно, чтобы довести добродушного и общительного Харри до белого каления. Фредерика поспешила вмешаться в беседу, заметив свирепый блеск в его глазах и упрямую складку рта, и только через некоторое время рискнула сказать, что, если Харри хочет познакомиться с Элверстоуком, он, безусловно, сможет это сделать, сопровождая сестер на прием у леди Сефтон.

Но у Харри на это был готов ответ. Хотя он и не любил общество светских щеголей и бездельников, но отнюдь не потому, что его манеры были хуже, чем у них. Харри заявил, что не хочет надеяться на случайную встречу, которая позволит ему засвидетельствовать почтение маркизу. Коль скоро они все обязаны Элверстоуку, он считает необходимым нанести официальный визит на Беркли-сквер не только в качестве жеста вежливости, но и с целью вернуть долг Джессами.

– Ну, я была бы рада, если бы ты вернул долг, – промолвила Фредерика, – но не думаю, что кузен Элверстоук на это согласится. Конечно, ты прав, считая, что должен нанести ему визит, Харри, но пусть это состоится после полудня! Джессами и я уже вторгались к нему в дом, когда он еще не вышел из гардеробной, а если такое сделает третий Мерривилл, то это будет просто кошмар!

– Что за жалкий тип! – с презрением воскликнул Харри.

Но когда он, следуя совету Фредерики, прибыл на Беркли-сквер, одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что эпитет «жалкий» менее всего подходит к маркизу.

Харри повезло – он появился у Элверстоук-Хаус как раз в тот момент, когда его хозяин выходил оттуда, изысканно облаченный в голубой сюртук от Уэстона, светлые панталоны, белоснежный шейный платок и сверкающие на солнце ботфорты. У Харри, задержавшегося на нижней ступеньке, ведущей к двери лестницы, сразу же создалось впечатление о маркизе как об образце элегантности, но ему ни на секунду не пришло в голову, будто он смотрит на очередного изнеженного франта. Сюртук обтягивал широкие плечи, а облегающие панталоны нисколько не скрывали развитые мускулы бедер его лордства, безошибочно выдававшие в нем атлета.

Маркиз, также задержавшись, но на верхней ступеньке, посмотрел на неожиданного визитера. Его брови слегка приподнялись, но после внимательного, хотя и быстрого взгляда на посетителя опустились вновь.

– Не тратьте силы на представление! – с улыбкой сказал он. – Если я не ошибаюсь, вы Харри Мерривилл.

Харри слишком привык к тому, что его узнают благодаря сходству с красавицей сестрой, и не удивился проницательности его лордства.

– Между вами всеми сильное семейное сходство, – продолжал маркиз. – Входите и расскажите мне, что привело вас в Лондон. Хотя незачем спрашивать! На какой срок вас исключили?

Так как в его голосе не слышалось ничего, кроме сочувственного интереса, Харри не нашел причин обижаться и ответил с искренней, привлекательной улыбкой:

– Всего до конца семестра, сэр. Это была лишь невинная шалость. Но директор вышел из себя и счел нужным проявить строгость. Простите, я вас задерживаю! Быть может, у вас назначена встреча?

– Ничего особенно важного, – ответил его лордство, передавая лакею шляпу, перчатки и трость и направляясь в библиотеку. – Выпейте со мной стакан шерри и скажите, чем я могу вам помочь.

– Господи, сэр, да об этом и речи нет! – воскликнул шокированный Харри. – По-моему, вы и так слишком много сделали для моей семьи. Я пришел лишь поблагодарить вас за вашу доброту.

– Весьма любезно с вашей стороны, но это не стоит благодарности.

– Не могу с вами согласиться, – возразил Харри, – так как не понимаю, какие у нас есть права на ваши услуги, сэр!

– Вы забываете о нашем родстве.

– Дело не в забывчивости – я просто никогда о нем не знал, – откровенно сказал Харри. – Фредерика говорит, что вы наш кузен, но у меня имеется сильное подозрение, что она это выдумала!

– Вы несправедливы к ней. Возможно, наше родство несколько отдаленное, но уверяю вас, мы где-то… э-э… соприкасаемся на семейном древе.

– Возможно, – с сомнением промолвил Харри. – Сам я никогда особенно не интересовался нашей родословной, но, разумеется, знаю, что у каждого есть множество родственников, которых он ни разу в жизни не видел.

– Причем некоторые из них весьма странные, – пробормотал его лордство.

– Еще какие! – с жаром воскликнул Харри и рассмеялся при виде насмешливого взгляда маркиза. – Я не имею в виду вас, сэр! Но вспомните мою тетю Серафину! Правда, она не неизвестный родственник, о чем я глубоко сожалею! Наверное, вы знакомы с ней?

– Да, так что могу вам посочувствовать.

– Не могу сказать, чтобы она плохо относилась к девочкам, – продолжал Харри, – да и при них, очевидно, должна находиться для приличия какая-нибудь пожилая леди. – Он сделал паузу, покуда вошедший Уикен ставил перед маркизом тяжело нагруженный серебряный поднос, и взял предложенный хозяином дома стакан шерри. – Все дело в том, сэр, что если мы настолько дальние родственники, то не существует никаких причин, по которым вы были бы должны беспокоиться о ком-то из нас, и мне не нравится, что моя сестра Фредерика вовлекла вас в это! Держу пари, что так оно и было!

– Вовсе нет! – возразил его лордство. – Очевидно, вы не осведомлены, что я обязан вашему отцу.

– Не осведомлен, – подтвердил Харри.

– Да вы и не могли об этом знать, – сказал маркиз со своей обезоруживающей улыбкой, способной пресечь любые протесты.

Харри ощутил импульс спросить, каким образом его заблудший родитель умудрился сделать столь блистательную особу чем-то обязанной ему, однако улыбка предупреждала, что такой вопрос был бы дерзостью.

– Как бы то ни было, сэр, – продолжал он, глотнув еще шерри для пущей уверенности, – я чувствую себя в колоссальном долгу перед вами. Не только за покровительство моим сестрам – этот долг я не могу уплатить, – но и за то, что вы так любезно пришли на помощь моему брату. Такой долг я в состоянии вернуть и хочу сделать это немедленно! Фактически, это является основной причиной моего визита, поэтому прошу вас сообщить, какую сумму вам пришлось истратить из-за Джессами.