Джорджетт Хейер - Фредерика

Мысли леди Джерси занимали также Пэрракомы, вернее, миссис Пэрраком, ибо было абсурдным предполагать, будто ее богатого, но тупоголового супруга заботит что-либо, кроме обеда или скаковых лошадей. Что побудило Элверстоука пригласить эту пару на званый обед? В течение нескольких месяцев его имя тесно связывали с именем Кэролайн Пэрраком, правда, в последнее время маркиза не так уж часто видели в ее обществе. По мнению леди Джерси, она была чересчур капризной и властной. Быть может, Элверстоук пригласил Кэролайн на прием в честь своих подопечных с целью дать ей понять, что ее царствование кончено? Он был вполне на такое способен! Бедной Кэролайн следовало знать, что с Элверстоуком нужно вести себя осмотрительно! Конечно, добиться внимания маркиза было несомненным триумфом, но она совершила величайшую глупость, рассчитывая, будто сможет держать его на привязи, разделяя свои милости между ним и другими поклонниками: привязанности Элверстоука никогда не были настолько глубокими, чтобы возбуждать в нем желание затмить своих соперников. Если леди, которую маркиз выбирал, чтобы почтить ее своим (весьма мимолетным) вниманием, поощряла ухаживания других мужчин, он покидал ее не моргнув глазом, так как не любил ни с кем делиться. Однако леди Джерси подозревала, что, когда какая-нибудь из подобных леди принимала ухаживания других мужчин, это происходило потому, что маркиз ею пренебрегал, так как она ему наскучила.

Миссис Пэрраком начала ему надоедать уже более месяца тому назад. Она была красива, забавна и достаточно умна, чтобы сохранять приличия (в разумной степени). Маркиз видел в миссис Пэрраком высокородную леди с душой куртизанки и наслаждался этой связью, покуда испытывал к ней страсть. Но это продолжалось не слишком долго. Она возбуждала в его холодном сердце желание, но ни капли любви.

Миссис Пэрраком знала это, и так как ей в равной степени были не знакомы любовь и нежность, то она относилась к их связи беспечно и постаралась первой дать понять обществу, что это она устала от маркиза. Не будучи такой проницательной, как леди Джерси, миссис Пэрраком не сомневалась, что мисс Кэрис Мерривилл – новая возлюбленная Элверстоука, однако выдержала процедуру представления с невозмутимой улыбкой и только шепнула маркизу, улучив момент:

– Берегитесь, дорогой друг! Когда у мужчины вашего возраста возникают нежные чувства к школьнице, это признак старческого слабоумия!

– Я буду беречься! – пообещал он с ответной улыбкой.

Чарлз Тревор предупредил маркиза, что Эндимиону может не понравиться иметь компаньонкой за обедом свою кузину Джейн, но он вскоре понял, что Джейн не повезло куда больше. Чарлз и Кэрис сидели как раз напротив кузенов, и Эндимион, то ли от смущения, то ли не считая себя обязанным проявлять внимание к Джейн, провел большую часть обеда, алчно глядя через стол на находящееся там сказочное видение. Не последнюю роль в очаровании Кэрис играло то, что она отнюдь не считала себя красавицей и, так как всегда сосредотачивала внимание на человеке, который с ней беседовал, не замечала устремленных на нее восторженных взглядов. Если Кэрис чувствовала, что на нее уставились во все глаза, то отнюдь не бывала признательна такому поклоннику. Мысленно девушка считала его грубияном и опасалась, не испачкала ли она лицо или платье. Однако ничего подобного не произошло, когда Кэрис подняла взгляд и увидела с обожанием устремленные на нее карие глаза Эндимиона. Она покраснела и сразу же посмотрела в сторону, но вовсе не сочла его грубым. Он был самым красивым молодым человеком, какого ей когда-либо приходилось видеть: воплощением всех героев, которые (согласно тете Серафине) существовали только в народных балладах или романтической прозе. Если бы Кэрис не знала, что он наблюдает за ней, то сама бы украдкой косилась на него, но она это знала и, будучи хорошо воспитанной девушкой, не осмеливалась посмотреть на него снова. Сидящая в некотором отдалении Фредерика, проявляя явный интерес, поощряла тем самым лорда Бакстида инструктировать ее в особенностях управления поместьем. Леди Джерси, сидя на противоположной стороне стола, наблюдала за обеими сестрами из-под слегка опущенных ресниц.

– Превосходно, Элверстоук! – неожиданно заявила она. – Мне они нравятся. У обеих превосходные искренние манеры, а красавица к тому же наделена скромностью. Ты пригласил меня, чтобы попросить добыть для них пропуска в Олмакс?

Этот вызов, сопровождаемый острым, как рапира, взглядом графини, ни в коей мере не обескуражил его лордство. Воспользовавшись тем, что сидящая слева от него леди Сефтон поглощена беседой с мистером Мортоном, он холодно ответил:

– Нет, Салли. Только чтобы избавить меня от нестерпимой скуки. Я рассчитываю, что приглашения для них добудет Луиза.

– Она этого не сделает! – решительно возразила леди Джерси. – Луиза скажет тебе, что миссис Бэррелл ей отказала, и даже такой бесчувственный монстр, как ты, едва ли сможет ожидать, чтобы она в такой момент обратилась к Эмили Каупер! Все Лэмы сейчас потрясены смертью леди Мелбурн, а Эмили больше всех. – Бросив еще один взгляд через стол, она усмехнулась. – О господи, посмотри на Луизу! Ладно, я это сделаю! Хотя бы для того, чтобы заполучить тебя на наши собрания, Вернон!

– Ну уж нет, дорогая! Я стараюсь не подвергать себя оскорбительным замечаниям! Или вы придерживаете их для герцогов?

Леди Джерси рассмеялась:

– Ты имеешь в виду Веллингтона? Но он пытался нарушить наши правила, чего ты, я уверена, никогда не сделаешь!

– Много ты об этом знаешь! Спроси моих любящих сестер!

– Незачем – я знаю ответ. Как они третировали меня – разумеется, я имею в виду Огасту и Луизу, а не Элизу, – когда были молодыми леди, а я – неуклюжей школьницей! Представляю, как их разозлит, если я буду покровительствовать твоим подопечным, Мария!

Леди Сефтон, чье внимание так властно потребовали, с вопросительным взглядом отвернулась от собеседника.

– Можем мы пригласить подопечных Элверстоука в Олмакс?

– О да! Они такие хорошо воспитанные девушки и к тому же дочери бедного Фреда Мерривилла! Думаю, мы должны сделать для них все, что можем! – согласилась леди Сефтон, снова оборачиваясь к мистеру Мортону.

– Какая же я дура! – воскликнула леди Джерси. – Теперь я никогда не узнаю, ради этого ты меня пригласил или нет!

– Это не важно, – утешил ее Элверстоук. – Зато подумай, как ты будешь наслаждаться, доведя моих сестер до белого каления!

– Тоже верно! – Она снова посмотрела через стол. – Красавица быстро станет предметом всеобщего внимания! У старшей более скромные шансы, но… Каково их материальное положение, Элверстоук?

– Сносное.

Леди Джерси поморщилась:

– И только? Какая жалость! Хотя кто знает… С таким личиком, как у младшей, можно, по крайней мере, не опасаться, что останешься старой девой! Ладно, посмотрим!

По крайней мере одна часть пророчества леди Джерси быстро реализовалась: мисс Кэрис Мерривилл действительно привлекла всеобщее внимание. Задолго до того, как последний из гостей был принят Элверстоуком и его сестрой Луизой, она была заранее приглашена на все танцы, поэтому молодым джентльменам, прибывшим с опозданием, было отказано в счастье обнимать ее талию в вальсе или даже держать за руку в контрдансе. Кэрис не танцевала более двух раз с одним и тем же партнером, но позволила Эндимиону проводить ее к ужину, поверив утверждениям, что, являясь их родственником, он имеет на это право.

– Я попрошу вашу сестру присоединиться к нам, – добавил он, заметив сомнение на ее лице. – Она разговаривает с моим кузеном Грегом. Вы бы этого хотели, не так ли?

– О да! Так будет приличнее! И пожалуйста, пригласите и вашу сестру!

Эндимиону не слишком понравилось это предложение. За Хлоей в данный момент ухаживал молодой лорд Ренторп – один из опоздавших, которому не удалось пригласить на танец Кэрис. Ренторп, гвардейский офицер и приятель Эндимнона, без колебаний выразил мнение относительно ловкачей, которые норовят опередить своих друзей, а так как, будучи дерзким и веселым, он пользовался огромным успехом у дам, Эндимион отнюдь не жаждал ужинать в его компании.

– Да, но ведь Хлоя с Ренторпом! – возразил он.

– А он не пожелает к нам присоединиться? – простодушно спросила Кэрис. – Ваша мама представила его мне, и он был очень любезен, хотя страшно огорчился, когда я сказала ему, что не могу с ним танцевать. Ваша мама сказала, что он ваш друг, не так ли?

– Да, конечно! Ренторп – отличный парень! – ответил Эндимион. – Я просто подумал, что это вам может не понравиться, – у нас, так сказать, семейная группа, а он не член семьи…

Но решение вопроса присвоил «отличный парень», который в этот момент подошел к ним под руку с Хлоей, одержимый той же счастливой идеей формирования уютной маленькой группы для ужина. Его горячо поддержала Хлоя, испытывавшая детское восхищение красавицей кузиной и робко надеявшаяся попасть в число ее друзей. Тщетно Эндимион пытался говорить о «семейных группах»; его беспечный друг весело заявил, что семьи всегда ссорятся, если среди них не оказывается посторонний. Поэтому Эндимиону ничего не оставалось, как только найти Фредерику и своего кузена Грегори и пригласить их присоединиться к ним за ужином.

– Поторопись, Простофиля, – подгонял его вероломный друг, – а то нам не хватит пирожков с омарами!

Леди Бакстид опасалась, что на балу не будет хватать публики, так как о нем оповестили за короткое время до назначенной даты и к тому же перед самым разгаром многочисленных увеселений сезона. Спустившись к ужину, она поняла, что ни один из предстоящих балов и приемов не сможет превзойти этот по великолепию, и теперь разрывалась между гордостью и возмущением. Ее никчемному братцу стоило пошевелить пальцем, и весь высший свет устремился к нему в дом, как он и предсказывал. Естественно, ее милость также этого хотела, тем не менее она была взбешена, считая, что Элверстоуку пошло бы на пользу столкнуться несколько раз с сокрушительным провалом своих затей. Разумеется, маркиз обеспечил ей возможность ввести Джейн в высшие сферы, но это не являлось его целью: маркиз хотел ввести в упомянутые сферы девиц Мерривилл и сделал это. Уже не менее полудюжины дам умоляли леди Бакстид привести на их приемы своих очаровательных протеже – своих, как бы не так! – а в довершение всего Салли Джерси пообещала им приглашения в Олмакс и имела наглость попросить ее – ее! – привести их в зал ассамблеи!