Санта Монтефиоре - Французский садовник

— Чарли! — позвал Джереми, доставая из кармана морковку. — Иди сюда, старина! — Ослик не двинулся с места. — Да что это с ним? — пробормотал Фицгерберт. Гас, опустив глаза, небрежно сунул руки в карманы. — Ох уж эти ослы, — вздохнул Джереми, озабоченно качая головой. — Пожалуй, надо его осмотреть. У стариков бывают всякие причуды. Знаешь, по нашим меркам, ему ведь уже за девяносто.

— Правда? — отозвался Гас, недоверчиво глядя на фермера.

Джереми нахмурился, заметив неожиданно жесткое выражение светло-голубых глаз мальчугана. Не зная, о чем говорить с таким маленьким мальчиком, Фицгерберт молча направился через поле к поросшей тимьяном тропинке. Гас вяло потащился за ним, раздумывая, как бы заполучить обратно прут.

Оказавшись перед домом, Гас поспешно проскользнул в боковую дверь. Его прощальный взгляд, брошенный на Джереми, выражал не благодарность, а нетерпеливое желание отделаться от соседа.

— Твоя мама дома? Я хотел бы ее увидеть, — произнес Фицгерберт, неторопливо поднимаясь на террасу.

Гас нерешительно закусил губу. Следовало собраться с силами, прежде чем предстать перед матерью.

— Ма-ам! — крикнул он наконец.

Пальцы Миранды застыли над клавиатурой компьютера. Она почувствовала облегчение и, выбежав в холл, увидела сына. Гас стоял, угрюмо нахохлившись, засунув руки в карманы, и хмуро водил ногой по полу. На перепачканных щеках остались грязные разводы от слез. Миранда едва не заплакала от жалости.

— Дорогой, я так волновалась. Где ты был? — Она опустилась на колени и протянула руки, чтобы обнять сына, но Гас не шелохнулся. — Не смей больше убегать, это небезопасно. — Тут она увидела зависшего в дверях Джереми. — Ох, извините, я вас не заметила.

— Я Джереми Фицгерберт, ваш сосед. — Он снял перчатку, чтобы пожать Миранде руку. — Мы прежде кивали друг другу издали, а толком так и не познакомились.

— Ах да, вы знакомы с моим мужем Дэвидом. — Ладонь Джереми была жесткой и теплой. Он заметил ухоженные, покрытые лаком ногти миссис Клейборн и кольцо с крупным сапфиром, окруженным бриллиантами, на безымянном пальце ее левой руки. От нее приятно пахло лаймом. — Зовите меня Мирандой. Спасибо, что привели Гаса домой. Я чуть с ума не сошла от беспокойства.

— Я нашел парнишку в лесу. Там его никто не тронет, уверяю вас. Впрочем, он может случайно угодить в лисий капкан.

— Лисий капкан? — Миранда округлила глаза.

Джереми пожал плечами:

— Лисы таскают моих цыплят. А некоторые, особенно дерзкие, отваживаются нападать и на отбившихся от стада овец. Но думаю, Гас достаточно смышлен, чтобы не попасться в ловушку.

Миранда повернулась к сыну, но тот уже исчез.

— Я привыкла к лондонским паркам, а не к загородным лесам. Здесь мне все незнакомо, — заметила она с легким раздражением в голосе. Джереми окинул взглядом длинные каштановые волосы Миранды, собранные в «конский хвост» на затылке, и светло-голубые глаза, такие же холодные, как и у мальчишки. Она была довольно красивой, но слишком худой, на его вкус. — Вы женаты, мистер Фицгерберт?

— Джереми, пожалуйста, — попросил он. — Нет, я несчастный холостяк. На самом деле меня стоит пожалеть, Миранда. Все добросердечные женщины, которых я знаю, старательно ищут мне невесту, но кто захочет стать женой фермера в наше время? — Глаза его насмешливо сверкнули.

— О, я уверена, кто-нибудь обязательно найдется. У вас впереди еще масса времени. Над вами ведь не тикают биологические часы. Женитесь, когда будете к этому готовы. — Миранда улыбнулась, ей не хотелось показывать, что она разочарована. — Я спросила, есть ли у вас жена, потому что ищу повариху. И еще садовника. Обычно женщины знают, как помочь в таком деле. У вас, случайно, нет никого на примете? Понимаете, я ужасно занята, я писательница. Я не могу прочесывать окрестности в поисках помощников по хозяйству.

Джереми понимающе кивнул. Наверное, в Лондоне на эту дамочку работала целая армия филиппинцев.

— Советую вам повесить объявление в кондитерской Кейт Шарп в городе. У нее бывает много посетителей. Почему бы вам не предложить в объявлении тот домик у реки? Он ведь сейчас, кажется, пустует?

— Эту груду камней? Вряд ли там кто-нибудь захочет поселиться.

Джереми рассмеялся в ответ:

— В домике есть своя прелесть. Его нетрудно восстановить, это сущий пустяк. Если вы предложите жилье, скорее найдете работника. Я не знаю никого из местных, кто согласился бы помогать по хозяйству. Вам придется искать кого-то со стороны. Домик — неплохой стимул.

— Возможно, вы и правы.

— Я поспрашиваю в округе.

— Спасибо. — Она посмотрела на Джереми, стоявшего на холодном ветру, и поспешно предложила ему чашку кофе, но тут же пожалела об этом.

— Мне нужно присмотреть за Чарли, — объяснил фермер, отказавшись от приглашения.

— Чарли?

— Ослик. Дружелюбное животное. Бедняга жмется к краю поля. Это совсем на него не похоже. Надеюсь, с вашим парнишкой все в порядке. Я нашел его плачущим в лесу. У меня есть лошадь по кличке Уиспер, так что, если мальчугану захочется покататься, дайте мне знать. Мой номер значится в телефонном справочнике.

— Спасибо, — поблагодарила Миранда, закрывая дверь за Джереми, и озабоченно посмотрела на часы. Гасу пора обедать, а чем, скажите на милость, его кормить?

Она нашла сына в кухне. Сидя на скамеечке, Гас играл в свой «Геймбой». Заметив мать, он исподлобья посмотрел на нее.

— Вот что, дорогой, — сказала Миранда, стараясь говорить как можно строже. — Как ты умудрился укусить мальчика в школе? Разве ребята захотят с тобой дружить, если ты будешь их кусать?

— Мне не нужны друзья, — буркнул Гас, уткнувшись в игру.

— Почему ты его укусил?

— Он первый начал.

— Меня не волнует, кто начал. Ты ведешь себя как настоящий задира и драчун — так не может больше продолжаться. Хочешь, чтобы тебя снова выгнали из школы? Тогда тебе придется раньше времени отправиться в интернат.

— Нет, — выпалил Гас, подняв глаза. Он не хотел в интернат. — Ты хочешь снова отправить меня в школу?

— Нет, — неохотно покачала головой Миранда. Ей не хватило духу отослать сына в школу. — Мне нужно съездить в город, оставить объявление в кондитерской. Можешь побыть дома, если хочешь. Я поставлю рыбные котлеты в печку.

— Можно мне посмотреть «Властелина колец»? — спросил Гас.

— Если ты обещаешь не обижать других детей.

— Обещаю, — ответил Гас, сползая со скамеечки.

Миранда потрепала его по спутанным волосам.

— Я тебя люблю, — с чувством прошептала она. Этими тремя словами она вечно пыталась возместить недостаток времени, уделяемого сыну.

Гас не ответил. Выскользнув из кухни, он поспешно скрылся в детской.

Джереми свистнул собакам и отправился назад, к полю. Чарли все еще стоял в отдалении.

— Иди сюда, старина, — позвал Джереми, снимая перчатку и доставая из кармана морковку. Ему нравилось ощущать, как бархатистый нос ослика доверчиво тыкается в ладонь. Чарли быстро сообразил, что хозяин пришел один. Вскинув голову, он резво поскакал через поле, потом с довольным фырканьем ткнулся мягкими губами в руку Джереми и осторожно, стараясь не задеть зубами пальцы, взял угощение. Джереми ласково погладил короткую шерстку у Чарли между глазами и ободряюще улыбнулся своему любимцу. — Что с тобой стряслось, старичок? Почему ты вдруг забился в угол? Когда это ты отказывался от морковки? Вот уж это совсем на тебя не похоже. — Джереми побрел в сторону леса, и ослик весело потрусил за ним. Домой, к родной конюшне, к их с Уиспером жилью. Но Джереми потрепал Чарли по холке и закрыл за собой ворота, отдав беднягу во власть ужасного мальчишки с хворостиной.

Миранда ехала по узкой извилистой дорожке в Хартингтон. Этот очаровательный старинный городок на реке Харт был заложен еще в шестнадцатом веке. По преданию, мост в верхней части города возвели специально для королевы Елизаветы I, чтобы ее карета не увязла в грязи по дороге к замку, расположенному в пяти минутах ходьбы от городских кварталов. Теперь от древней крепости остались только развалины. Жители Хартингтона гордились своей историей и каждый год в июне устраивали празднества в память о королевском визите.

На узенькой главной улице даже одной машине было тесновато. Маленькие магазинчики лепились друг к дружке и будто клонились вперед, как растущие вдоль изгороди деревья, отчего улочка казалась еще уже. Здесь были салон Троя, кондитерская Кейт, магазин подарков, антикварная лавка, магазинчик деликатесов и книжный. Улица вела к огромному парку, славившемуся своим прудом с утками и полем для игры в крикет. По одну сторону улицы высилось здание городского муниципалитета, солидное строение из песчаника с внушительными колоннами и высокими зелеными дверями, рядом располагалась гостиница «Дак энд дапл» с темными тюдоровскими балками и маленькими оконцами. На другой стороне стояла Хартингтонская начальная школа, где юный Адам Хадсон все еще страдал от укуса, а мистер Марлоу кипел гневом из-за дерзкой выходки сбежавшего Гаса Клейборна. Между церковью Святой Хильды и домом приходского священника зеленела лужайка, на которой преподобная Фрида Били проводила службы и молитвенные собрания, а старый полковник Пайк каждую неделю недовольно брюзжал, что викарием служит женщина.

После переезда в Хартингтон-Хаус Миранда редко выбиралась в город, только когда нужно было купить нечто особенное, подарок ко дню рождения свекрови или банку тушеной фасоли. Ей не хотелось заговаривать с местными жителями, хотя по взглядам, которыми ее провожали встречные, было ясно, что все здесь хорошо знают, кто она такая. Миранда предпочитала соблюдать дистанцию. Огромная усадьба, где она поселилась, стояла по другую сторону реки, на отшибе. Окруженный извилистыми тропинками, Хартингтон-Хаус прятался среди холмов, вдали от сонного городка, где, казалось, время остановилось. В Лондоне люди не болтают посреди улицы со знакомыми, там можно прожить в одном доме с соседом долгие годы, так и не узнав его имени. Миранда поморщилась при мысли о том, что все вокруг ее знают и судачат о ней. Распивать кофе на собраниях в муниципалитете, посещать местную церковь и пожимать руки тем, кого она предпочла бы вообще не знать, — не для нее. Достаточно того, что дети неизбежно начнут приглашать в дом своих новых школьных друзей. Конечно, подобная перспектива не приводила Миранду в восторг. Хотя, судя по недавним попыткам Гаса обзавестись друзьями, едва ли найдутся желающие прийти к нему в гости. Миранда припарковала джип в конце улицы, на автостоянке возле магазина подарков. Представив, что придется умасливать владелицу кондитерской, она невольно содрогнулась. Не хватало только дать себя втянуть в местную жизнь. Это ей совершенно ни к чему. При слове «общественность» она испытывала лишь отвращение, представляя себе унылых провинциалок в косынках, сидящих за круглым столом перед чашками с чаем и обсуждающих сбор средств на новую крышу для церкви. «Ну нет, — решительно сказала себе Миранда, — я повешу свое объявление, мило улыбнусь и упорхну».